Девять карет ожидают тебя
Шрифт:
— Сюда, мадмуазель.
Он показывал на узкую неосвещенную улицу между двух высоких заборов, через двадцать ярдов уже ничего не было видно, черные листья плюща звенели, как металлические. С противоположной стороны дороги раздался смех, женщина пронзительно крикнула что-то доброе и веселое. Открылась дверь кафе, вместе со светом вылетел божественный запах пищи. Мальчик сжал мою руку, но ничего не сказал. Да что это за удача, если ее не испытывать? Через две минуты мы сидели за красным столом у плиты, а высокий тощий мужчина в фартуке ждал наших приказаний.
До сих пор прекрасно помню запах и вкус всего, что мы съели. Сначала суп, первая восхитительная ложка почти за двадцать четыре часа. Это был creme d'asperge, он дымился
Я поблагодарила официанта, когда он подошел, и его унылое лицо несколько просветлело.
— А что теперь, мадмуазель? Сыр? Фрукты?
Я взглянула на Филиппа, который сонно мотал головой, и засмеялась.
— Братик почти заснул. Не надо сыра, спасибо, месье. Cafe filtre, пожалуйста, cafe au lait и один бенедиктин.
Он повторил заказ, смахнул со стола крошку и отвернулся. Я спросила вслед:
— Вы не могли бы принести несколько жетонов?
— Безусловно.
Он взял деньги, скоро на столе появились чашки и маленькая кучка жетонов.
Филипп спросил:
— Что это?
Я даже удивилась, хотя конечно, месье граф и не мог никогда пользоваться общественными телефонами. Я объяснила, что это нужно, чтобы позвонить.
— Я тоже хочу, — сказал граф, проявив первые признаки оживления.
— Обязательно, mon gars, но в другой раз.
— Куда ты? — спросил он, не шевелясь, но будто вцепился в меня обеими руками.
— На угол за баром. Видишь, там телефон? Вернусь до того, как мой кофе отфильтруется. Оставайся здесь и пей свой и… Не разглядывай так тех мужчин, притворяйся, что ты был в таких местах тысячу раз, пожалуйста.
— Они не замечают.
Да, пока на нас не обращали внимания. Кроме нас в кафе было мало народу. Банда рабочих играла в карты. Стройный юноша, подстриженный en brosse [51] , шептал что-то на ухо симпатичной маленькой цыганочке в черном тугом свитере и юбке. Могучая дама сидела у стойки и вязала что-то пестрое, как попугай, она мне улыбнулась, когда я прошла мимо. Во всяком случае никто здесь не искал молодую сероглазую шатенку с похищенным ею графом де Валми. Нас защищает не только удача, подумала я, шанс, что кто-то увидит и узнает нас в таком месте, очень мал. В приключенческих книжках про погони самое ужасное всегда — полная осведомленность всего населения. А в обычной жизни мало кто всем интересуется.
51
Коротко стриженый (фр.).
В этот момент один из картежников поднял голову, посмотрел на меня, а потом сказал что-то своему соседу. Тот тоже посмотрел. Я смутилась, сердце застучало, опровергая логику моих рассуждений, но я постаралась безразлично отвернуться, набрала номер и прислонилась к стене, ожидая связи. Углом глаза я увидела, что второй мужчина сказал что-то и усмехнулся. Я поняла,
— Ici le Coq Hardi [52] , — проквакал телефон мне в ухо.
52
Говорит «Кок Арди» (фр.).
— Я бы хотела поговорить с месье Блейком.
— С кем?
— Месье Блейком. Англичанином из Дьедонне. Он иногда бывает у вас. Он сейчас там?
Что-то изменилось, телефон резко замолчал, будто к трубке прижали руку, потом ответил.
— Нет, его здесь нет, а кто его спрашивает?
— А вы его ждете сегодня?
— Возможно. Он не сказал. Если вы перезвоните через полчаса… Кто его спрашивает?
Я сказала:
— Спасибо большое, я так и сделаю. Извините за…
Голос стал уже угрожающим:
— Откуда вы говорите?
Что-то это подозрительно. Там — земля Валми, новости, очевидно уже известны, если заморочить им голову, обеспечить себе безопасность еще на полчаса… Я сказала как можно приятнее:
— Из Эвиана. «Сен-Флер». Не беспокойте месье Блейка, я ему перезвоню попозже. Спасибо большое.
И не выслушав следующего вопроса, я повесила трубку.
Ясно, что я не собиралась тут оставаться, чтобы перезвонить еще раз. Но я морочила голову не только погоне, но и Вильяму Блейку. Если ему вообще что-то передадут, он может сообразить, что мне нужна помощь, и поехать прямо в Эвиан, в переполненный «Сен-Флер», а там, разумеется, не вспомнят, была ли у них молодая женщина с маленьким мальчиком и пользовалась ли она телефоном. Я была почему-то совершенно уверена в его желании и способности помочь мне. Как только пришлось отказаться от этой возможности, я поняла, как приятно мне было бы его присутствие при неизбежной в дальнейшем сцене. Даже разговор с Ипполитом будет не слишком простым. Никогда раньше мне не был так нужен друг, пусть он даже бы не мог ничего сделать, а просто пребывал поблизости. Я мысленно себя встряхнула. Не стоит так себя вести. Из-за того, что я рассчитывала на Вильяма несколько часов подряд, нет оснований падать духом. Я долго все делала сама, значит надо и продолжать в том же духе. Чего не было, того и потерять нельзя. Говорят.
Я вернулась к столу, развернула три куска сахара и выпила кофе, черный и слишком сладкий. Бенедиктин доставил мне удовольствие, но боюсь, я проявила к нему недостаточно уважения — торопилась и следила за посетителями кафе. Когда за соседним столиком в очередной раз раздавали карты, я тихо расплатилась с официантом, кивнула мадам, и мы с Филиппом удалились.
18
Вилла Мирей стоит прямо на берегу озера Леман в ряду богатых домов, почти chateux [53] . К ней ведет узкая красивая дорога примерно на двести футов вниз от бульваров. Большинство домов окружают огромные ухоженные сады с высокими стенами и тяжелыми воротами. Когда мы пришли туда, было темно.
53
Усадьба, дворец, замок.
Мы остановились перед закрытыми на тяжелую цепь воротами, басом залаяла собака.
— Это Беппо, — сказал Филипп.
— Он тебя знает?
— Нет, не знаю… Я его боюсь.
Открылась дверь домика привратника, осветились деревья, толпившиеся перед нами. Женский окрик. Лай перешел в рычание, дверь закрылась, деревья опять укутались тьмой.
— А есть другой вход?
— Можно войти с берега. Сад идет прямо вниз, там есть лодочный домик — эллинг. Но я не знаю, как идти к озеру.