Девять неправильных ответов
Шрифт:
— Полегче, Досон! Джой, во всяком случае, не была меркантильной.
— Боюсь, что была. А вам в роли Гейлорда было совсем не нужно ее присутствие, так как она могла вас узнать. Были вы женаты или нет, но вы твердо решили бросить ее в Нью-Йорке. Джой даже пробовала на мне свои чары, но это не сработало. Случайно, простым нервным жестом, я щелкнул перед ней большим и указательным пальцами — вот так! — Билл проиллюстрировал сказанное. — Она тотчас же убежала, решив, что мне все известно. Вот почему я думал, что она не станет обращаться в полицию. Но я ошибся. Джой сообщила в Скотленд-Ярд всю историю, ложно обвинив меня в
Я едва не умер, услышав, что Нью-Йорк сообщил о трупе отравленного цианидом, который обнаружили в телефонной будке. Выходя из бара, я видел, как туда вбежал полицейский, бросил на вас быстрый взгляд, поговорил с толпой и немедленно отрапортовал по телефону в участок. Впоследствии в нью-йоркской полиции либо что-то напутали, либо воспользовались первым рапортом, дав сутки на проверку.
Я знал, что через семнадцать минут поступит телеграмма с сообщением, что в баре «Дингала» не было убийства и, следовательно, не было трупа. Но если бы старший инспектор заупрямился и объявил меня в розыск, мне пришлось бы скрываться несколько часов, пока я не смог бы доказать свою невиновность в этом преступлении и в убийстве Гея. Ведь Джой все-таки обратилась в полицию…
Лэрри продемонстрировал широко расставленные зубы в невеселой улыбке и снова заговорил языком Гейлорда Херста: [75]
— Вам следует знать, друг мой, что мне уже было известно о звонке Джой в Скотленд-Ярд вчера во второй половине дня.
— Вы знали об этом?!
— Естественно. К сожалению, мне пришлось нанять частного детектива, который прослушивал ее телефон. Сегодня он доложил мне о ее неосмотрительности. Этим вечером, избавившись от Гея и проведя некоторое время в кино, я вернулся в мою квартиру в «Гербе Альберта» с портретом, сложенным креслом и другими вещами. Один из микрофонов передал мне слова Таффри, беседующего с вами по телефону. Они включали многое из того, что вы сейчас рассказали мне, — в том числе, что вы придете на эту выставку и сможете доказать мою вину. Это была явная ловушка, но я намеренно подыграл вам.
75
Внимательный читатель может заинтересоваться, не был ли он обманут в тексте или примечаниях. В сноске по поводу ответа номер четыре сказано, что все примечания следует понимать строго буквально, не пытаясь отыскать в них скрытого смысла. В сноске, касающейся второго ответа, автор заявляет, что Лэрри был отравлен двумя с половиной гранами цианида, которые дал ему некто, находившийся в баре. Автор нигде не утверждает, что Лэрри мертв, за исключением тех случаев, когда ясно дается понять, что происшедшее видится глазами Билла, который этому верит. Точно так же в сценах с фальшивым Геем автор не говорит, что здесь присутствует подлинный Гейлорд Херст. Если речь заходит о квартире Гея и находящихся в ней вещах, то упоминание в связи с ними настоящего Гейлорда не является обманом. Однако в диалогах он — Гейлорд Херст только глазами Билла. Многочисленные иносказания типа «так называемый дядя», «мистер Херст», «человек в инвалидном кресле» и т. д. абсолютно правдивы, хотя и вводят в заблуждение. Зачастую реплики фальшивого Гейлорда помещены после сценической ремарки, не содержащей указаний на его имя. Это также вполне законная мистификация. Отбросьте ответ номер девять. (Примеч. авт.)
Сначала я позвонил Джой уже в качестве самого себя и попросил ее немедленно приехать сюда. Вы, очевидно, замешкались, так как я прибыл первым и пролез в окно. Вскоре моя дорогая Джой, сияя от счастья, выпрыгнула из такси. Я протянул руки и втащил ее в окно. Она обняла меня, и я ее задушил. Медленно. — Лэрри вздохнул. — Я захватил с собой складное кресло, чтобы избавиться от трупа, не вызывая подозрений. К счастью, у меня было два шелковых одеяла. В одно я завернул тело Гея, чтобы спрятать омерзительные клочки волос у него на голове. Второе… хотя какая разница? Моя дорогая Джой ныне сидит в инвалидном кресле среди экспонатов выставки. — Его голос внезапно изменился. — Но я устал от Джой Теннент! Если мне суждено уйти со сцены, вы уйдете вместе со мной! Сейчас же! — «Шпандау» дрогнул у него в руке.
Застывшая Марджори наблюдала, как правая рука Билла взметнулась кверху и опустила кочергу на запястье Лэрри. Грохот выстрела — слишком сильный для пневматического пистолета — потряс их барабанные перепонки среди пороховой дымки. Затем Марджори увидела круглое пулевое отверстие в оконной раме между Биллом и Лэрри. Она обернулась к Ронни, держащему в правой руке большой револьвер.
— Не вздумай сделать еще одну попытку, парень, — лениво посоветовал Ронни. — Револьверов здесь пруд пруди, хотя все, конечно, не заряжены, кроме одного, который я прихватил на случай, если какой-нибудь посетитель подумает, будто Холмс и Ватсон валяли дурака. Это кольт образца 1891 года, но он все еще работает.
Кочерга раздробила Лэрри запястье, помешав ему выстрелить. С усилием нагнувшись, Билл поднял «шпандау» и положил его вместе с кочергой на кафельные плитки за каминной решеткой.
— Я назвал все девять правильных ответов, Лэрри, — сказал он, полуобернувшись. — Если вы не пойдете со мной в полицейский участок, я потащу вас туда силой. Так кто же выиграл дуэль?
— Неплохо, мистер Досон! — послышался новый голос. — Совсем неплохо!
Билл резко повернулся. В узком проходе лицом к нему стояли старший инспектор Партридж, улыбающийся Конуэй с записной книжкой в руке и полисмен в униформе.
— Мне нравится ваш стиль, мистер Досон! — добродушным тоном продолжал старший инспектор. — Вы позвонили Конуэю в квартиру Гейлорда Херста и попросили убедить меня придержать лошадей на десять минут после прихода ответа из Нью-Норка, а потом ехать сюда… Вы все записали, Конуэй? — Подойдя к Биллу, Партридж похлопал его по плечу. — Вам не о чем беспокоиться, сынок, — разве только об этой молодой леди.
Марджори, чьи нервы наконец сдали, всхлипывала, уронив голову на стол. Билл поднял ее, повернул к себе и крепко обнял:
— В чем дело, дорогая? Теперь все кончено.
Марджори перестала всхлипывать. Не открывая глаз, она прижалась щекой к щеке Билла и тихо прошептала:
— «Сегодня, если Господь дарует мне милость Свою, я совершу великий подвиг, который…»
— Звучит знакомо, — сказал Билл. — Хотя не могу вспомнить, откуда эта цитата. Впрочем, дорогая моя, это не имеет значения!