Девять принцев Амбера
Шрифт:
Я вновь огляделся вокруг, надеясь еще на какую-нибудь зацепку. Но остальные вещи молчали.
Я повесил клинок обратно, вернулся к сто лу и, усевшись в кресло, решил осмотреть ящики.
Начал я со среднего, затем, ящик за ящиком, осмотрел левую тумбу и, наконец, правую.
Бумага, конверты, почтовые марки, скрепки, огрызки карандашей, ластики – всякая чепуха.
Тогда я вынул из стола все ящики один за другим и, по очереди ставя себе на колени, начал копаться в каждом. Это я тоже умел – производить обыск. Интересный я прошел курс наук.
А еще память подсказывала мне, что надо исследовать и сами
Вот тут-то и обнаружилось то, что сначала ускользнуло от моего внимания: верхний ящик правой тумбы был не таким глубоким, как остальные. Я заглянул внутрь и увидел что-то вроде небольшой коробки, прикрепленной снизу к крышке стола.
Это тоже оказалось выдвижным ящиком, маленьким и запертым на замок.
Я поковырялся в замке скрепкой, потом булавкой и уже через минуту выдвинул ящичек с помощью рожка для обуви, который нашел там же, в столе. И обнаружил колоду игральных карт.
То, что было изображено на рубашке верхней карты, буквально сразило меня. Весь покрывшись испариной и едва дыша, я так и застыл – у стола на коленях.
Это был вставший на дыбы белый единорог на зеленом поле, обращенный вправо.
Он был мне до боли знаком, хотя я не мог сказать, где видел его прежде.
Перевернув колоду, я стал рассматривать карты. Некоторые карты были самыми обычными – валеты, дамы с веерами, короли с мечами, скипетрами, кубками. Но некоторые карты были совершенно ни на что не похожи!
Я поставил на место все ящики, стараясь не защелкнуть замок на секретном. Потом продолжил изучение колоды.
Изображения почти как живые: люди на странных картах, похоже, готовы шагнуть ко мне, прорвав блестящую оболочку. Сами карты холодные, гладкие и приятные на ощупь.
Внезапно я вспомнил, что и у меня когда-то были точно такие же карты. И принялся раскладывать их на столе.
На одной был изображен остроносый смеющийся человечек с коварным и хитрым лицом и целой копной волос соломенного цвета. Костюм человечка напоминал эпоху Возрождения – яркое сочетание оранжевого, красного и коричневого: длинные штаны в обтяжку и тесно прилегающий расшитый дублет. Я узнал его. Это был Рэндом.
Со следующей карты на меня равнодушно смотрел Джулиан. Длинные черные волосы и голубые ко всему безразличные глаза. Он был с ног до головы в белых доспехах – не серебристых и как бы вообще не из металла, но словно покрытых эмалью. Однако я знал, что это очень прочные доспехи, способные выдержать самый мощный удар меча, несмотря на кажущуюся декоративность и явную изысканность. Именно этого человека я когда-то обыграл в его любимую игру, за что он и запустил в меня стаканом с вином. Я хорошо знал его и от всей души ненавидел.
Затем возникло смуглое лицо, черные глаза. Кейн, одет в черный с зеленым отливом атлас. Темная шляпа-треуголка лихо сдвинута на один бок. Длинный зеленый плюмаж спускался ему на спину. Он как бы повернулся ко мне боком, лихо подбоченясь. Носки его сапожек загибались вверх. На поясе висел украшенный изумрудами кинжал. Этот человек вызывал у меня двойственные чувства.
Следующим был Эрик. Красавец, что ни говори. Волосы иссиня-черные, как вороново крыло, борода кудрявая, вечно улыбающийся сочный рот. Обычная кожаная куртка и кожаные штаны, простой плащ и высокие черные сапоги. На широкой красной портупее серебристая сабля, рукоять которой украшена крупным рубином. Капюшон плаща и обшлага куртки тоже отделаны красным. Большие пальцы рук заложены за пояс; руки мощные, крупные. Пара черных перчаток заткнута за ремень справа. Именно он – я был в этом уверен – пытался убить меня, подстроив автокатастрофу. Я смотрел на него с некоторым страхом.
Затем возник Бенедикт – высокий, суровый, очень худой, узколицый, но с широкой душой и великим умом. Костюм у него тоже был оранжево-красно-коричневый, и внешне он напоминал то ли пугало с головой-тыквой и клоком соломы вместо волос, то ли главного героя «Легенды Спящей Долины» [4] . У него были тяжелая крепкая нижняя челюсть, карие глаза и каштановые совершенно прямые волосы. Бенедикт держал под уздцы буланого коня и опирался на копье, украшенное гирляндой цветов. Смеялся он редко. Его я любил.
4
«Легенда Спящей Долины» – рассказ классика американской литературы Вашингтона Ирвинга (1783–1859), романтика, основателя жанра рассказа в американской прозе.
Когда я открыл следующую карту, сердце мое забилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.
То был я сам.
Все равно что смотришь в зеркало, когда бреешься. Да, лицо, изображенное на карте, было точно моим: зеленые глаза, черные волосы. Одет в черное с серебром. На плечах плащ, чуть раздуваемый ветром. Черные высокие сапоги, как у Эрика. Клинок на боку, только потяжелее и не такой длинный, как у него. На руках – латные перчатки, отливающие серебром. Пряжка под горлом в виде серебряной розы.
Это был я, Корвин.
А со следующей карты на меня смотрел могучий и властный мужчина. Мы с ним были очень похожи, только челюсти у него казались, пожалуй, более мощными и тяжелыми, да и сам он был крупнее меня, зато – я точно знал это – гораздо медлительнее. Силищей он обладал поистине сказочной. В своей серой с синим мантии, перехваченной в талии широким черным поясом, мужчина стоял и смеялся. На груди у него покоился на крепкой серебряной цепи охотничий рог. Лицо обрамлено короткой бородкой, над верхней губой небольшие усы. В правой руке – кубок вина. Внезапно какие-то добрые чувства проснулись во мне, и тут же в памяти всплыло его имя: Джерард.
Потом появилось изображение ярко-рыжего, словно в огненной короне, человека, одетого в красные и оранжевые шелка. В правой руке он держал меч, в левой – кубок. В глазах, той же синевы, что у Флоры и Эрика, плясали черти. Тонкий подбородок, борода. Меч украшен золотой насечкой. На правой руке – два массивных перстня, и еще один на левой: соответственно с изумрудом, рубином и сапфиром. Это и был Блейз.
А потом возник еще один, похожий на Блейза и на меня. Черты лица – почти как у меня, только помельче, а глаза и волосы, как у Блейза. Безбородый. В зеленом костюме для верховой езды. Он сидел на белом коне, причем конь на карте смотрел вправо. В этом человеке одновременно чувствовались и сила, и слабость; предприимчивость и полная отрешенность от мира. Он и нравился, и не нравился мне, чем-то привлекая и отталкивая. Звали его Брэнд. Я вспомнил это, лишь только взглянул на него.