Девять унций смерти
Шрифт:
Грамоту гильдейскую им подавай! Надо же!
И нечего здешним мастерам нос драть, словно они не мостовые кладут, а рыб летать учат. Смотрят ну прямо с таким видом, будто им секрет бессмертия известен. А вот он сейчас пойдет и глянет, как они свое дело знают. Надо же чем-то заняться.
Якш смотрел на уложенную мостовую и не верил своим глазам.
И это — мостовая?
И это — укладка?
Да за такую работу он велел бы казнить на месте, потому что почел бы ее сознательным вредительством.
Он
«В этом переулке негде разогнаться, да и нечего королю здесь делать!»
«Они не гномы, они люди!» — напомнил он сам себе.
Такая мостовая, устроенная руками гномов, означала бы попытку заговора, заговора сложного, растянутого на годы… Такая мостовая, сотворенная руками людей, скорей всего, вовсе ничего не означала. У людей ведь постоянно то тут, то там что-нибудь не так, как следует, сделано. Якш уже успел смириться с этим прискорбным фактом и даже отыскать в нем некое очарование, например, заборы у людей неожиданно хлипкие — и это приятно, но есть же всему предел!
Нет, Якш не мог оставить все как есть. Просто не мог. Эта мостовая оскорбляла его глаза, ему было противно ступать по столь худо уложенным камням.
«Да они просто оскорбили камни такой отвратительной укладкой! Это безобразие и тридцати лет не простоит!»
Несчастный изуродованный кусок переулка свербел в мозгу Якша, взывая о помощи. Якш, конечно, ушел от гномов, от всех гномов, кроме одного. От себя он не мог уйти. Где-то глубоко внутри него жил все тот же гном, как две капли воды похожий на своих соплеменников.
Камни вопили. Камни взывали о помощи. Гном не мог не откликнуться на этот призыв.
Когда ложка помощника производителя работ заскребла по дну, Якш разогнулся и довольно оглядел дело рук своих. Никакой мостовой больше не было и в помине. Вдоль всего переулка на равных расстояниях друг от друга возвышались аккуратные горки камней.
«Так. Хорошо. Вот теперь можно начать все сначала и на сей раз сделать как следует!» — думал Якш.
За этими мыслями и застали его вернувшиеся с обеда рабочие во главе с помощником распорядителя работ.
Помощник распорядителя работ окинул Якша довольным взглядом хорошо пообедавшего человека.
— Справился, значит. Молодец. Хвалю. Можешь считать, что принят.
Он бросил взгляд себе под ноги и вздрогнул так, будто перед ним внезапно разверзлась пропасть. Тихо ахнул кто-то из подошедших вслед за ним работников. И в самом деле было от чего растеряться — того куска мостовой, над которым они три дня трудились, не было. Вот просто не было — и все!
— Что… здесь… произошло? — помертвевшими от ужаса губами, запинаясь, вымолвил
— Ой, мама… вот это да! — присвистнул кто-то из работников.
— Как корова языком… — подхватил другой.
— Ровно украл кто… — добавил третий.
— Так… ты… ты здесь был… — Голос помощника распорядителя работ был дрожащим и жалким.
Помощник распорядителя работ ухватил Якша за плечо.
— Что здесь было, отвечай?! Что здесь произошло?!
— Да ничего, собственно, — удивленно ответствовал Якш, прикидывая, с чего же начинать работу.
Тряхнув плечом, он освободился от чужой судорожной хватки.
— Ничего себе — «ничего»… — протянул кто-то из работников.
— Как это — ничего?! — почти взвизгнул помощник распорядителя работ. — Ведь она же была! Была же!!!
Он уже прикидывал, что с минуты на минуту должен наконец явиться сам господин распорядитель, и именно его многострадальному помощнику придется держать ответ за все то, что тут произошло. Даром, что он в этот момент обедал и ничего не видел. Ничегошеньки.
«А может, я сошел с ума?!» — вдруг подумалось ему.
«Ага. И вся мои люди тоже рехнулись», — пришел на помощь голос разума.
— Ах, ты о мостовой вашей, — усмехнулся Якш, размышлявший о том, как бы получше все сделать, и вдруг сообразивший, как должен себя чувствовать тот, у кого мостовая из-под ног пропала. Вот только что была — раз и нет ее!
«Люди, небось, долго ее укладывали. Им и невдомек, что ее так быстро разобрать можно! — сообразил он. — Она для них просто исчезла, вот в чем все дело!»
— Она же была… — жалобно выговорил помощник распорядителя работ. — Была ведь… от того угла и досюда вот.
Он словно пытался убедить в этом себя и окружающее мироздание заодно.
«А господин распорядитель скажет — не было. Скажет, мы тут все три дня дурака валяли!»
— Она же была… — повторил он, словно надеясь этими словами что-то изменить.
— Была, — подтвердил Якш.
— Так куда делась?! — помощник распорядителя работ ухватился за Якшев ответ, как утопающий за все, что ему протягивают.
«Может, все-таки есть какой-то нормальный вменяемый ответ на то, что здесь случилось? Он найдет этот ответ, и господин распорядитель его не выгонит».
И он получил этот ответ.
— Я снял ее, — просто ответил Якш.
— Ты? Бреши больше! — мигом откликнулся кто-то из работников. — Тут всем нам на день работы, а ты — один — за час управился? Врешь!
— Сущее безобразие была это ваша мостовая, — продолжал меж тем Якш. — Разве ж можно так работать? Совести у вас нет, что ли?
— Совести… — одними губами прошелестел помощник распорядителя работ.
«Так вот оно что! Гнусный коротышка задумал лишить его такого теплого, с таким трудом отвоеванного местечка!»