Девять унций смерти
Шрифт:
— Подкоп? — быстро спросил тот. — Под водой? До самого берега? И дальше?!
Гном кивнул.
— Осталось совсем чуть-чуть?
— Да.
— Докажи! — потребовал Фицджеральд.
«Он что, и в самом деле поверил? — смятенно подумала владыка, а нехорошее предчувствие, посетившее ее вначале, едва она завидела этого невзрачного гнома, вернулось и вновь сжимало сердце. — Просмотрела! Не заметила! Да что же теперь будет-то?!»
— Я слушаю! — с нажимом произнес Фицджеральд.
— Информация имеет свою цену, —
Тем, кто жалуется и склочничает, нет нужды торговаться. Торговать собственными жалобами — до этого, хвала Господу, пока ни один гном не додумался! А тот, кто торгуется… должен иметь, что продать, если не хочет, чтоб ему бороду повыдергали. А это значит…
— Придурок! Ты представляешь, что будет?! — рявкнул Фицджеральд.
— Именно поэтому я и пришел. Чем скорей эти сведения будут оплачены, тем скорей они будут озвучены, чем скорей я их озвучу, тем больше шансов на то, что неприятностей все же удастся избежать, — и опять вежливый поклон, владыку аж затрясло от ненависти к этому ничтожеству.
— Сколько ты хочешь? — яростно спросил Фицджеральд, ухватив за грудки незнакомого гнома.
— Не сколько, а что, — спокойно поправил его гном, даже и не пытаясь вырваться.
— Хорошо, что ты хочешь? — явно преодолевая желание удавить собеседника, молвил Фицджеральд.
— Хочу иметь полное, королем засвидетельствованное право раскопать Якшеву сокровищницу и взять оттуда себе все, что мне понравится, — объявил наглый гном.
— Как представитель Его Величества — да! — быстро проговорил Фицжеральд. — Ну же! Не тяни!
И гном быстро поведал все, что ему удалось подслушать.
— Если вам, господин комендант, будет угодно спуститься в рудник, пройти по второму слева ходу до первого зала с воротами, войти в крайние справа и по второй лестнице спуститься на три пролета вниз, а потом повернуть налево и снова пойти вниз, там будет восемь ходов, вам нужен четвертый справа, он приведет вас к двум лестницам, вам нужна та, что вверх, по ней дойдете до второго зала, пересечете его, там трое ворот, войдете в средние, спуститесь по наклонному ходу, там две двери, вам нужна левая, входите в небольшое помещение, там опять двери, вам нужна средняя, за ней узкий наклонный ход, он и приведет вас туда, куда нужно. Там вы сами все увидите.
— Ты и в самом деле думаешь, что я запомнил? — резко спросил Фицджеральд.
— Я запомнила, — промолвила владыка, не чувствуя губ, не слыша своего голоса.
«Ох, гномы, гномы, что же вы натворили?! Как же теперь? Как дальше-то?!»
— Так, — сказал Фицжеральд. — Очень хорошо.
А потом быстро и профессионально связал информатора по рукам и по ногам, невзирая на его громкие протесты и отчаянное сопротивление.
— Фицджеральд, ты чего? — удивленно вытаращилась на него владыка.
— Сейчас, — отмахнулся тот, подхватывая связанного и водворяя
— Оставь его на свободе, так он опять скроется — ищи его потом… — пояснил свои действия Фицджеральд. — А брать его с собой… очень мне его рожа не нравится.
— Омерзительная рожа, — искренне согласилась Гуннхильд.
— А кто он такой? — спросил Фицджеральд. — Что-то я его никогда раньше не встречал.
— Я тоже, — развела руками владыка.
— Ты тоже? Хорошенькое дело! — покачал головой Фицджеральд. — Мне казалось, что ты всех своих знаешь, разве нет?
— Можешь себе представить, мне тоже так казалось, — буркнула Гуннхильд.
— Должен же он чем-то заниматься и где-то жить, — сказал Фицджеральд.
— Кто-нибудь, может, его и знает, — снова развела руками владыка. — Впрочем, если это бывший лазутчик Якша…
— Ладно. Потом разберемся с этим загадочным незнакомцем, — вздохнул Фицджеральд. — Сходишь со мной проверить все, что он тут наболтал? А то ведь я там у вас заблужусь к чертям и помру с голодухи…
— Схожу, — кивнула владыка. — Только ты возьми с собой сколько-то своих лучников, а то мало ли…
Фицджеральд покачал головой.
— Если там какая-нибудь глупость, на что я надеюсь, и нас двоих хватит, — молвил он. — А если там и в самом деле шарт, в полном боевом облачении… неужто ты думаешь, что мои люди с ними справятся? Маловато нас, а потом… подгорную броню обычные стрелы не берут.
— Так что же тогда? — с отчаянием спросила владыка.
— Как что? — откликнулся Фицджеральд. — Разведаем потихоньку. Если там и правда все так серьезно — вернемся и будем просить помощи. Самим нам с такой напастью не справиться.
— Ясно, — выдохнула владыка. — Ты хоть предупреди кого…
— Да, предупредить своих людей я обязан, — кивнул Фицджеральд.
О чем Фицджеральд говорил с пожилым суровым десятником олбарийских лучников, владыка не слышала. Видела лишь, как десятник, нахмурившись, начал что-то возражать, но Фицджеральд прервал его и сказал что-то окончательное, видно, приказ отдал.
— Идем, — коротко молвил он гномке. — Если что — они сразу же пошлют гонца королю и сами будут наготове…
— Что — «если что»? — переспросила владыка.
— Если мы не вернемся, — бросил Фицджеральд. — Идем.
— Лук возьми.
— А если ничего не случилось? Как я буду выглядеть, ввалившись к вашим старейшинам мало того, что незваным-непрошеным, так еще и с боевым луком в руках?
— А если случилось?
— Ну подстрелю я одного-двух, если повезет, если кто подставится… я ж говорю, что подгорный доспех стрела не берет.
— Но…
— А вот для этого я и беру тебя с собой. Чтоб пройти без шума и все разведать, на глаза не попадаясь.