Девять жизней частного сыщика
Шрифт:
— Нет, не надо проклятий, я все скажу! — закричал бандит, отстраняясь от револьвера. — Это все багдадка. Она нам бабок должна была. Сказала, там-то и там-то поедет тетка с деньгами. Надо пойти да забрать. Мы с утра там лед на дороге немного выдолбили и присыпали снегом. Смотрим, ты катишь, прямо как колдунья базарила.
— Что за багдадка? — переспросила я со зверским лицом. — Это что, у нее кличка такая? Как ее зовут? Где познакомились? Колись, баклан! Порешу, падла!
— Это, не знаю я, как ее… просто слышал от Киргиза, как он ее багдадкой называл, еще Лара, — запинаясь, заговорил парень. — Познакомил нас Киргиз.
Киргизом бандит называл мужика, с которым он и его друзья познакомились в занюханном баре Рабочего района. В тот день они сидели бухали, и к ним вдруг подсел невысокого роста мужик азиатской
— Что за тетка? — уточнила я.
— Ну вы. Не помните, что ли? — робко спросил бандит, прижимаясь к дверце, чтобы быть подальше от моего револьвера. — Она нам дала вашу фотку, чтоб по ошибке кого другого не нахлобучили.
— В моем теле тогда находилась иная сущность, поэтому я тебя, крысеныш, не сразу срисовала, — сказала я.
— А-а-а, — с пониманием протянул лысый и продолжил рассказ. Он с приятелями сделал дело, получил бабки и сразу же нарвался на второй заказ от Киргиза. Надо было подпалить магазин. Киргиз сказал, что его хозяйка хочет получить бабки за страховку, дал ключи от входной двери и объяснил, как действовать. В магазине имелся сторож, какой-то старикан. Его надлежало связать и запихать на улице в сортир. Но Яшка, гад, проломил старику голову, когда они вошли внутрь, а потом, разбив на второй двери стекло и отодвинув засов — дескать, некогда возиться, быстро расколотил бутылки с горючкой на полках, поджег, и все смылись. На следующее утро на встречу в баре Киргиз привел с собой старуху.
Вместо обещанных за магазин денег им предложили новое дело. Яшка, не получив причитающегося, заявил, что подряжаться больше не желает. Остальные тоже поддержали, так как раз от раза задания становились все опаснее. Однако старуха каким-то образом заставила их передумать. Они буквально вырубились прямо за столом под ее негромкий говорок, а очнулись уже в переулке за баром. Киргиз открыл багажник обшарпанного джипа, демонстрируя парням оружие, прикрытое сверху мешковиной, а колдунья диктовала инструкцию. Словно зомби они сели в машину и поехали, куда им сказали. На прощанье старуха грозила, что за кидалово она, если что, наложит такое проклятие, что они будут гнить заживо, умоляя о смерти. Парни, не верившие раньше в колдовство, поверили ее словам и перетрухнули не на шутку.
— Она настоящий дьявол или демон какой, — прошептал лысый, заканчивая рассказ. — Когда колдунья узнает, что я открыл рот, все, готовь гроб. Я по глазам видел, что она не врет.
— Где вы с ней после дела должны встретиться? — спросила я, переваривая сказанное отморозком.
— Мы ни о чем не договаривались, — растерянно ответил бандит, — уехали, и все. Она вроде как подарила нам бабки, что ты… вы везли.
— А раньше вы с ней что, только в баре встречались? — засомневалась я. — Что ж она или этот Киргиз вам никакого телефона не оставляли для экстренной связи? Гонишь!
— Нет, это не гонки, правда, — страстно возразил парень. — Шифровались, гады, чтоб не подставиться. Я не вру!
— Гад, мозги вышибу! — заорала я, зажав его руку и несколько раз наотмашь саданув бандита рукояткой револьвера по лицу. Только ни избиение, ни угрозы не заставили бандита изменить своих слов. Решив, что лысый, возможно, говорит правду, я выкинула его и уехала.
Дорога пролегала через квартал бараков, гаражей, двухэтажных кирпичных домов пятидесятых годов постройки, стихийных свалок бытового мусора и хлама. Парочка домов стояли брошенными с выбитыми стеклами. Загнав джип в самую чащобу, я притормозила, выключила двигатель и покинула салон. Дверцы оставила открытыми, чтобы облегчить работу местным вандалам. Шагая по тропинкам, заваленным снегом, я ощупывала свое лицо. Грим превратился на морозе в шершавую корку, и у меня возникли подозрения, что я обморозилась, катаясь с выбитой лобовухой. Мороз хоть и ослаб, но на скорости даже минус один становился серьезной проблемой. Пробираясь по мерзлым глыбам развороченной земли, что лежали напротив ветхого барака, я набрала на сотовом номер Светланы:
— Евгения
— Нет, пока неудача, — призналась я. — Но не отчаивайтесь, у меня есть план. Потом расскажу, а сейчас позвоните в милицию и сообщите, что вашу машину угнали прямо от дома. Час назад она еще стояла под окном, а сейчас нет. Только уверенно говорите, так, как я вам говорю.
— А что с машиной? — со страхом спросила Светлана.
— Ее изрешетили бандиты. — Продравшись через кусты, я вышла на пустую дорогу. Никого. Только легкий ветерок гнал поземку по заледенелому асфальту. Продолжая говорить, я перешла дорогу и на другой стороне, преодолев ржавый шлагбаум, вошла на территорию гаражного кооператива. — Понимаете, Светлана Андреевна, я не хочу, чтобы с произошедшей перестрелкой связывали вас или меня. Так вы заявите об угоне, и с вас взятки гладки. Вы же сейчас у соседей?
— Да, чай пьем, — подтвердила она. — В данный момент в коридоре, вышла поговорить с вами без помех.
— Вернитесь и вызывайте милицию, — велела я. — Через полчаса, может, час подъеду. Колдунья не звонила?
— Нет, — ответила Светлана.
— Ладно, до встречи. — Я отключила сотовый, продвигаясь дальше. У одного из гаражей я заметила большую проталину. Приблизилась, пощупала ворота и в первое мгновение, испугавшись, отдернула руку. Показалось, что железо раскалено. Что бы это означало?
Потрогав ворота вторично, я постучала по ним кулаком. Никто не ответил. Тогда я, оглянувшись по сторонам, вытащила из кармана отмычки. Аномальная температура гаражных ворот на деле объяснялась просто — какие-то предприимчивые люди устроили в гараже сушилку для древесины. Сотни брусков сто на сто и двести на двести лежали, закрепленные на специальных стеллажах. Каждый ярус обогревали специальные нагревательные элементы, а в углу работала вытяжка. Раскаленный воздух дрожал в свете люминесцентных ламп. «Тепло», — подумала я с наслаждением. Закрыв дверь изнутри, я порылась в хламе, сваленном у стены, и обнаружила бутылку спирта, половину двухлитровой бутылки воды и чистую ветошь. Была даже посуда, используемая хозяевами сушилки для гаражных посиделок. На стене висел кусок засиженного мухами зеркала. Глядя в него, мне кое-как удалось снять с лица грим. Закончив, я заторопилась к выходу, ощущая легкое помрачение сознания вследствие ужасающей жары. Если сначала мне хотелось согреться, то теперь — только вырваться из удушливого ада, пахнущего сосновой смолой. Закрыв дверь, я пошла дальше, туда, где по моим расчетам должна была находиться автобусная остановка. Жар, накопленный телом, казалось, излучается через поры, образуя вокруг меня тепловой барьер. Минут через пять я дошла еще до одной дороги. Здесь было оживленное движение. Без большого труда я остановила маршрутку, двигавшуюся в нужном направлении, и, втиснувшись, поехала, мысленно рассуждая об истиной подоплеке действий колдуньи. Странно, но если она хотела от Светланы денег, почему не договорилась с отмороженными помощниками о месте встречи? Получалось, что она подарила вымогаемые пятьсот тысяч, а банду послала на заклание, полагая, что Светлана снова обратится в милицию. Она вовсе не рассматривала удачный исход дела. Лысый, Павел Крицкий, говорил о деньгах, как о плате за магазин. Вдруг дело вовсе не в деньгах, а Светлану колдунье заказали конкуренты? Колдунья подсказывала моей клиентке неверные решения в заключении сделок, вымогала деньги и приказала сжечь магазин — лишь для разорения Лисовской. Версия показалась мне правдоподобной. Тем не менее в любом случае первым делом следует разыскать колдунью. Она — ключ ко всему. Я вышла из маршрутки недалеко от нужного мне места, немного попетляла, проверяя, не следят ли за мной (профессиональная привычка) и далее направилась прямо в квартиру Лисовских.
Светлана была у соседей. В полной тишине я переоделась. Сложила куртку, одежду и сапоги в пакет, взяла с собой пузырек с растворителем и сходила на мусорку, где сожгла весь свой наряд. Затем я сняла с рук невидимые перчатки из тонкой полимерной пленки и почистила револьвер.
В квартиру вошла Светлана. Увидев меня, она ахнула и схватилась за сердце:
— Фу, как вы меня напугали. Вы здесь, а я там мечусь. Господи, с ума сойти можно.
— В милицию заявили про угон? — сухо спросила я.