Девять жизней частного сыщика
Шрифт:
— Нет, подождите немного, — ответила я, останавливаясь на пороге. — Включите свой сотовый. Если что, сразу звоните в милицию. Если я не перезвоню вам через полчаса, то тоже звоните в милицию. Пусть ищут меня где-то на пути отсюда к детскому парку. — Видя перепуганное лицо Светланы, я добавила: — Ну эти гады ведь могут меня ранить.
— А если убьют? — хрипло спросила она, глядя мне прямо в глаза. — У вас же плохое предчувствие. Убьют вас, потом приедут и меня убьют тоже. А я тут одна. Как я им помешаю?
— Не убьют, — ответила я и указала на засов на стальной двери. — Задвиньте засовчик после моего ухода. Пока они будут вскрывать дверь, милиция сто раз успеет приехать. У вас тут отделение под боком.
В подъезде никого не было.
То, что баба Люба точно указала маршрут, заставляло меня нервничать. За любым кустом могла ждать засада. У поворота за кондитерской фабрикой я остановила машину. Дорога показалась мне слишком занесенной. Похоже, ею никто не пользовался. Но баба Люба хотела, чтобы я ехала именно этим маршрутом, значит, добивалась, чтобы я засела здесь, или просто не проверяла дорогу, сочиняя план, сидя у себя дома в тепле с картой города в руках. Двигатель работал на холостых оборотах, расходуя топливо. Некоторое время я размышляла, потом плюнула на все и поехала. Машина проехала полдороги и завязла, буксуя в открывшейся под снегом канавке. Ее как специально выдолбили, чтобы ловить машины. Ни вперед, ни назад машина не двигалась. Выругавшись, я в сердцах ударила кулаками по рулю. Сзади появился джип, смотревшийся, как старый дырявый рыдван. Однако я не обрадовалась этому, потому что почувствовала — парни в джипе вовсе не спешат ко мне на помощь, а канавка — ловушка, приготовленная специально для меня. Звонком по сотовому я предупредила Светлану:
— Под любым предлогом напроситесь к соседям и сидите у них, пока я не перезвоню. Если не перезвоню через двадцать минут, звоните в милицию! — Светлана попыталась узнать, что случилось, но я отключила телефон.
События разворачивались стремительно. Вытащив из кобуры револьвер, я засунула его в рукав куртки, готовясь к нападению. Джип притормозил, и из него выскочили парни лет по двадцать — двадцать пять, вооруженные кто пистолетом, кто бейсбольной битой, а один передернул затвор карабина, выпрыгивая в глубокий снег. Обогнув машину с двух сторон, они полезли внутрь «Шевроле». Один худой, с лицом наркомана, открыв дверцу с моей стороны и тыча в лицо пистолетом, бешено заорал:
— Тварь! Деньги давай! Где бабки, сука? Замочу! Давай бабки!
Второй, в вязаной шапочке, выбил прикладом окно с противоположной стороны, затем сунул в салон ствол карабина, целясь мне в лицо. Остальные замерли чуть подальше.
Лысый здоровый позади сжимал обеими руками бейсбольную биту. С довольным лицом он разбил у «Шевроле» задний фонарь, хохоча как идиот. С другой стороны стоял хмурый чернявый парень в легком расстегнутом пальто и целился в меня из обреза.
Не провоцируя их, я осторожно взяла сумку, передала ее нервному с пистолетом:
— Вот, пожалуйста, забирайте, только ничего мне не делайте.
— Там бабки, да? Бабки! — заорал нервный и полез в сумку проверять.
— Да, деньги все там, можете пересчитать, — сказала я со слабой надеждой, что мои слова заставят отморозка поступить наперекор. Однако он, похоже, не слышал меня, схватил первую же попавшуюся пачку и разорвал. Краем глаза я заметила, что парень с «Сайгой» смотрит не на меня, а на деньги, вернее, на то, как из разорванной пачки в руках его напарника на снег посыпались белые бумажки. Незаметным движением я выхватила револьвер из рукава и, отклоняясь с линии огня, схватила карабин бандита за цевье. В эту же минуту наркоманистый с ревом распрямился, поднимая пистолет:
— Она нас кинула!
Парень с карабином, испугавшись моего движения, дал залп, а я так развернула ствол, что пуля угодила наркоманистому в грудь и, прошив его насквозь, раздробила ему ключицу. Тут же хлестнул выстрел из моего револьвера. Выпустив «Сайгу», отморозок отлетел от машины и грохнулся спиной в сугроб. Зажимая дыру чуть выше грудной клетки, наркоманистый выронил пистолет, пал на колени и, огласив округу жутким воплем, согнулся пополам. Я успела пригнуться, а следом внутрь дождем из мелких кубиков влетело заднее стекло «Шевроле», снесенное зарядом из обреза. Пуля пробила здоровенную дыру в сиденье прямо надо мной. Я выстрелила в просвет между сиденьями, прострелив парню оба плеча. Здоровяк с бейсбольной битой понял, что у него мало шансов против револьвера, и поспешил ретироваться в джип. Я выскочила из салона «Шевроле» с «Сайгой» в одной руке и револьвером в другой. Не задумываясь, с ходу врезала ногой в лицо наркоманистому. Тот нащупывал здоровой рукой револьвер в снегу, намереваясь пустить его в ход. Поверженный, он растянулся на земле, пятная снег своей кровью. С карабином наизготовку я повернулась к джипу. Лысый, забравшись внутрь, пытался завести двигатель, но то ли от нервов, то ли по причине ветхости автомобиля заводиться последний не собирался. Прицелившись, я расстреляла оставшийся в рожке карабина боезапас, поливая огнем джип. Его лобовое стекло рухнуло внутрь, подголовники на передних сиденьях отлетели. Лысый пережидал обстрел, спрятавшись под приборную доску. Я отбросила бесполезный карабин и пошла к джипу с револьвером в руке.
— Если у тебя, козел, есть там какое-нибудь оружие, даже не пытайся воспользоваться им, вышибу мозги, — сказала я спокойно.
— Я не вооружен, — пискнул жалобно бандит из джипа. — Не стреляй!
— Не буду, если не сделаешь глупость, — предупредила я ледяным тоном.
Парень в пальто с простреленными руками с воем пополз от меня в сторону. Я обошла джип, открыла дверцу со стороны водителя и ткнула лысого в мягкое место:
— Подвинься, прокатимся! — Бандит торопливо исполнил мое приказание, перебравшись на пассажирское сиденье. Я села и с первого раза завела двигатель, победно посмотрев на парня: — И откуда у тебя руки растут? — Задним ходом мы отъехали от расстрелянного «Шевроле». Развернув джип, я погнала машину в сторону от оживленных улиц, дабы не привлекать внимания людей к пулевым отверстиям на корпусе и к отсутствию лобового стекла.
— Сотовый есть? — обратилась я к притихшему бандиту.
— Да, возьмите. — Он сунул мне свой мобильник, словно это была динамитная шашка с зажженным запалом.
— Мне не надо, — оттолкнула я телефон. — Вызови врачей своим друзьям, может, кто жив остался. Ну, живо! — Я направила ствол револьвера в его сторону, и это прибавило бандиту сноровки.
— Не забудь представиться, — велела я, когда он выкрикивал в трубку сумбурно и бессвязно объясняя, что произошло. — Фамилию, адрес…
— Меня зовут Павел Критский, я живу… — начал бандит, затем сделал паузу и пробормотал, косясь в мою сторону: — Потому что меня заставили.
Я вырвала у бандита трубку и разбила о приборную доску. От испуга тот вскрикнул и закрылся руками.
— Сиди спокойно, убивать тебя я пока не планирую, — сказала я. — Лучше ответь, кто вас послал?
— Если я скажу, то со мной такое сделают, — пропищал бандит из-под руки. — Не спрашивай. Я не могу сказать.
— Слушай сюда, сморчок, — сказала я доверительным тоном, притормозив в тупике за «Губернским рынком». — Если не скажешь, я наложу на тебя такое проклятие, что колдунья, пославшая тебя, поседеет от ужаса, встретившись с тобой снова. Ты даже не представляешь, на что я способна.
— Так ты тоже колдунья? — спросил с паникой в голосе парень, убирая руки от лица. — Как же так? Она обещала, что мы просто заберем деньги. Я не знал.
— Да мне по фигу, ты, низшее существо! — рявкнула я. — Рассказывай все, как было, или я отдам тебя на съедение демонам. — Чтобы мои слова звучали убедительнее, я изо всех сил пихнула бандюгана дулом пистолета под ребра и начала читать на латыни названия растений, необходимых для ведьминого ремесла. Список меня заставили выучить еще в Ворошиловке на занятиях по природе религиозных культов и тоталитарных сект: — Hyosciamys niger, ocitum basilicum…