Девять жизней
Шрифт:
– И что с твоим лицом?
– добавил Арле и ткнул указательным пальцем в щеку хмурого оборотня.
– Ты что, совсем не рад нас видеть?
Я столкнулась с его желтыми глазами. Они были такие же, как и несколько минут назад - ничего не выражавшие. Словно перед псом не друзья, а мешки с картошкой.
– Может, раньше я и был бы рад, что встретил вас снова. Всех вместе и в безопасности. Но сейчас...
– Что? Что сейчас?
– не унимался Арле.
Вельзевул ответил на его вопрос, храня молчание. Он просто расстегнул кожаную куртку, перед этим отстегнув различной величины цепи, и задрал черную майку. Улыбка сошла с лица
На груди, в области сердца, чернело огромное пятно. Оно распространялось от центра маленькими трещинами. Казалось, притронешься к этому месту, и тело его рассыплется осколками.
– Это...они с тобой сделали?
– прошептала Юли, едва сдерживая слезы.
– Они подарили мне новую жизнь. Без гордыни, без ненависти...без эмоций.
– Как?!
– выдохнул Арле.
– Они проткнули тебя насквозь! Ты не смог бы выжить без помощи свыше.
– Грахем не убил меня. Он повредил мое сердце, но даже с такими повреждениями оно продолжало функционировать.
– Зачем он это сделал?
– вклинился Дамиан.
– Он посчитал, что я способен дополнить их стаю. Что я сильнее, чем кажусь на самом деле.
– И всех теневиков он лишает эмоций?
– скривился Накао.
– Да. Он вкалывает в поврежденное сердце препарат, и оно зарастает с видоизмененными клетками. Клетки мозга, отвечающие за эмоции, тоже изменяются.
– Это же бред сумасшедшего!
– воскликнул кот.
– Армия зомби!
– Тебе нужно было бежать...
– пролепетала я.
– Зачем ты согласился на такое?
– Я не соглашался. Но теперь мне все равно.
Мы с Накао переглянулись. Как же я была рада, когда увидела неуравновешенного пса живым. Но живой ли он на самом деле? Вельзевул вообще считался самым эмоциональным в нашей скромной команде по свержению Диаманты, а теперь его начисто лишили самовыражения.
– Это все из-за нас, - вздохнула лисица.
– Если бы мы хоть что-то сделали тогда...ты был бы с нами.
– Не волнуйся, - приобнял ее Арле.
– Впереди целая неделя пути, а я - мастер выводить собачку из себя. Рано или поздно он сломается.
– Хотелось бы верить.
Тусклые, как погасшие фонари, глаза пса скользнули по моему лицу.
– Мне надо возвращаться к своим. Наверное, был рад повидаться.
И он покинул нас как тень. Выскользнул из переулка и направился к «своим». Таким же мертвецки-неприятным личностям. Это безразличное выражение лица еще долго будет преследовать меня в кошмарах. Заглушить эмоции...только животное способно на такое. Не оборотень, а самое настоящее животное.
– Ты сделаешь что-нибудь с этим Грахемом?
– обернулся Накао к Дамиану.
– Сейчас в этом нет нужды. Они согласились присоединиться к нам. Не будем усугублять положение перед войной.
Вечер
Уже неделя прошла с начала нашего похода и завтра мы должны были ступить на территорию Диаманты. Песчаный пустырь - отражение ее души. Оборотни сновали туда-сюда по лагерю. Жители Звериной земли рассказывали своим гостям о культуре. Те внимательно слушали, иногда задавали вопросы. Идиллия. Противоположные миры соединились.
Наша дружная команда рассыпалась по лагерю как горох. Дамиан все свое время проводил в палатке с предводителями, обсуждая стратегию грядущего боя. В последнее время он меньше всего походил на избалованного подростка, которым являлся раньше. Бремя правителя свалилось на его плечи. Накао изучал местную литературу. Некоторые читающие воители захватили с собой по любимой книжке, и журавль этим воспользовался для пополнения бездонного банка своих и без того богатых знаний. Вельзевул находился на самой окраине в обществе своих друзей. То и дело к нему подбегал Арле, дергал того за волосы и обзывался «снежной королевой». Я знаю, что ему отчаянно хотелось, чтобы пес ответил хотя бы подзатыльником, но все его попытки были тщетны. Юли отыскала какую-то семейку лисов и в данный момент они обучали ее профессиональным уворотам. Ариэль наслаждался пенными напитками вместе с парочкой охотников на оборотней. Одним из них был Рик. Его я узнала сразу.
Ну а у меня все было проще. Вместе с группкой подростков я слушала легенды старой местной жительницы, которая от старости забыла к какому клану принадлежит. Понятное дело, что сражаться она не будет, но была принята в отряд для поддержания духа.
– А вы знаете что-нибудь о...блин, забыла, как его зовут.
– Я озадаченно почесала затылок.
– В честь него еще назван синдром, когда меняешь ипостась только когда злишься...
– Хейвик Железный, - нараспев произнесла старушка.
– Бедный мальчик с ужасной судьбой. Ох уж эти трагические истории...
– Расскажете?
– Почему бы и не рассказать? Хейвик, бедный мальчик Хейвик, родился в семье рабов. Как бы это ни было печально, судьбу мы не выбираем. Он рос в побоях и страданиях. Он не знал сахар на вкус, не имел игрушек. Ох, как же мне жалко его, беднягу...
– А когда он выпил сыворотку?
– Хейвик мыл полы в комнате хозяина и увидел на полках маленькие скляночки с цветными жидкостями. То были сыворотки, которые коллекционировал этот жестокий богатеюшко и тот самый шанс для мальчика-раба убраться из этого разнесчастного дома навсегда. Надежда, радость и счастье наконец-то увидеть божий свет овладела Хейвиком. Он птицей сорвался с колен, бросился к полке с желанным лекарством...
Я закусила губу, ожидая продолжения. Хоть у меня с мальчиком не много общего, ситуация в чем-то была похожа.
– ...и выпил сыворотку. Но он не знал, что она может с ним сделать. Мальчик не сумел обуздать зверя, проснувшегося в нем. Жажда мести загорелась в нем. Он напал на хозяина, перерезал всю его семью и скрылся в неизвестном направлении, наконец-то став свободным. Придя в себя, Хейвик понял, что он сделал и всю жизнь ненавидел себя за это.
– Но ведь хозяин сам ненавидел его!
– воскликнула миловидная брюнетка.
– Никто не достоин смерти. Даже самый ужасный преступник.
– А что случилось дальше?
– поинтересовалась я, кусая губы.
– Мальчик ушел в столицу и стал работать. Время от времени его одолевали подобные приступы, но лишь тогда, когда он сгорал от ярости к тому или иному оборотню. Чаще всего его жертвами были работорговцы, приехавшие в город за очередным товаром. Но в истории Хейвик известен как великий ученый, сделавший множество открытий в области медицины. Только после его смерти нашли бесценные исследования собственной болезни. И болезнь эту назвали синдромом Хейвика. Оборотни такие безумно опасны для общества. В состоянии зверя они не видят своим зрением, не слышат своим слухом. Для них существует лишь ярость, обуздать которую непросто.