Девять жизней
Шрифт:
– Что ты такое говоришь?!
– Он...он до сих пор верен Диаманте, - отчаянно хрипел Накао.
– Он убьет тебя.
– Ариэль изменился.
– Нет, он убийца!
– Успокойся...
– я чмокнула парня в лоб.
– Это скоро пройдет.
– Я...я очень люблю тебя, - прошептал Накао.
– И не стал бы врать тебе. Я же хочу...чтобы ты была счастлива, но...но убийца - не тот, за кого себя выдает... Вернее, он как раз тот, за кого себя выдает.
Я напряглась. Конечно, неделю назад я и сама доказывала Накао, что его видения не могут быть ошибочны. Теперь было бы нелогично сомневаться в этом, да еще и в самый ответственный момент. Он страдает из-за меня, а я не могу поверить.
– Ты же сам говорил, что будущее не изменить, - сокрушено покачала я головой.
– Правда это или неправда, все узнается на месте.
– Но если...если...
– «Если» что?
Синеокий шумно сглотнул.
– Ты хочешь сделать что угодно ради моего блага?
– скривилась я.
– И даже пойти на убийство? Убить его сейчас, чтобы изменить будущее? Так знай же.
– Я резко встала.
– Если ты решишься на это, то не он, а ты убьешь меня.
Она вышла из палатки, и я остался в гордом одиночестве. Гордом? Да меня распирало от ярости. К оракулу, которая и заварила всю эту кашу, к отцу, который пошел ей навстречу ради свободы своего народа. К себе за то, что бессилен в этой ситуации, к Ариэлю, который в конечном итоге остался верен принципам. И даже к ней. К Эрике. Она никогда не слушала меня, делала все по-своему, хотя именно я и только я был на ее стороне с самого начала и до самого конца. Почему же все сложилось именно так? Судьба? Да какая, к черту, судьба?!
Я поднялся с подстилки и стал наворачивать круг за кругом по медицинской палатке. Даже судьба не могла сделать со мной такого. Подарить слепую надежду и мигом разрушить все, к чему я шел. Любовь все победит, конечно. Но как она может победить, если позволила мне встретить любимую девушку, а потом отбирает у меня ее самым наглым способом. Нет, я не могу допустить этого. Никогда и ни за что.
Выскочил из палатки, взглядом пытаясь найти Эрику, но ее уже и след простыл. Пошла к своему ненаглядному. И я был бы не против, если бы не одно «но». Она была влюблена в собственного убийцу. Любовь нельзя навязать, такова уж наша природа. Мы не звери, следующие инстинктам. Так же, как я не могу заставить ее любить себя, она не может разлюбить того, кому отдала свое сердце. До последнего я был уверен, что они не встретятся, но видения жестоко и упорно твердили мне об обратном. И если раньше меня пожирала только ревность, теперь на кону стоит жизнь. Ее жизнь. Ненавижу!
Моей жертвой стала торчащая из земли коряга. Со всей дури я замахнулся ногой и врезал по ней. Нога онемела от боли, но душа клокотала от желания разворотить здесь все к чертовой матери. И уйти. Конечно, долг перед землей моих предков и еще много чего нравственного...но я больше не могу терпеть это. Зачем мне это унижение, если я могу просто взять и уйти? Как можно дальше, надолго, а, может, и вообще безвозвратно. Подальше от Эрики. Подальше от той, кто дарит моей жизни лучи света и тени тьмы.
Я уж было отправился в свою палатку собирать вещи, но пересилил себя и взглянул на небо. Так и есть. Полнолуние. То самое время, когда внутренний зверь пытается взять контроль над тобой. Кто-то ломается и отдается ему целиком, а кто-то терпит и остается самим собой. И в этот раз тоже надо терпеть, как бы трудно это не было. Только подальше отсюда.
И я побрел куда-нибудь, все равно куда. Отсижусь в лесу некоторое время, пока не приду в себя, и на утро можно будет поговорить с Эрикой без гнева и упреков. Да, так я и сделаю.
Леса оборотней были воистину прекрасны. Каждый открывает для себя что-то новенькое, стоит только ступить в эти чащи. И спустя несколько минут бесцельной ходьбы я открыл то самое: просторную поляну с крутым обрывом впереди. Подошел к самому краю. Тихая вода даже с такой высоты манила прохладой. Уселся, свесив ноги вниз, и закрыл глаза.
Каждому из нас сейчас приходится нелегко. У каждого на пути испытания, преодолеть которые необходимо для того, чтобы жить дальше. Мое испытание состояло в том, чтобы просто жить. Жить с тем, что я увидел и сознавая, что помешать судьбе не могу, хоть и желаю всем сердцем. Попытаться убить Ариэля - пустая трата сил. Он выживет так или иначе, а Эрика возненавидит меня. Да и убийства - не мой профиль, но если...нет. Успокойся. Просто расслабься. Это не ты, а зверь. Причем в самое неподходящее время. И у птиц есть орудия защиты: клюв, да когти. При угрозе они запросто могут пустить их в ход. Кстати, окажется это так же смертельно как волчьи клыки или змеиный яд. Подходящий сейчас момент, но выбор не за мной. Как и всегда. Я должен только ждать и плыть по течению.
Ее присутствие я почувствовал раньше, чем ножка в шнурованном кожаном ботинке ступила на поляну. Не смотря на то, что наша связь была слабая, я пытался укрепить ее одними лишь чувствами.
Эрика подошла ближе. Еще ближе, и еще ближе. Когда расстояние между нами свелось к минимуму, она села рядом на выступ. Я затрепетал всем телом, но не издал ни звука. Она тоже не горела желанием заводить разговор. Так близко, на расстоянии вытянутой руки. Я хотел дотронуться, почувствовать тепло ее нежной кожи, но не решался. Я не добьюсь взаимности. Она встанет, развернется и уйдет. А мне так нужно было ее присутствие. Я так хотел ощущать ее рядом и просто быть к ней близко-близко.
Ее, обрамленная густыми волосами, голова коснулась моего плеча, и руки мои непроизвольно сжались в кулаки. Одна из них спустя несколько мысленных манипуляций легла ей на талию. Девушка не воспротивилась этому.
Мы сидели и молчали. Не знаю, сколько времени прошло. Здесь были только мы вдвоем и пустота. Еще ночное небо с полной луной. Я знаю, что Эрике сейчас гораздо труднее, чем мне, сдерживать внутреннего зверя, но она была спокойна как и вода под нашими ногами. И я гордился. С самого начала она была сильна духом, и сейчас, пройдя сквозь пучины ошибок, оставалась прежней. Той самой девушкой, к которой я воспылал самым великим чувством в мире. Против нас земля и небо, но именно они были сейчас с нами. Позволили нам помолчать вдвоем.
Может, мы думали об одном и том же, а, может, и о разном, но время раздумий подошло к концу. Так посчитала сама Эрика. Она медленно поднялась, кинула на меня полный невыносимого сочувствия взгляд и развернулась, чтобы уйти. Нет, сейчас я не могу отпустить ее. Ни за что. И вместо того, чтобы остаться в одиночестве, резко поднялся и взял ее за руку. Она повернулась, чтобы сказать что-то, но у нее не получилось. Я поцеловал ее. Поцеловал ее так, чтобы выразить в этом поцелуе все свои чувства. Все до единого, которые я к ней испытывал. И время остановилось. Мы замерли, охваченные порывом холодного ветра. Я опять ждал отказа с ее стороны, но его не последовало. Томное напряжение наэлектризовало пространство.
...и, наконец, она ответила, приняв мои чувства и души наши слились воедино. Наши губы ласкали друг друга и ничего приятнее в своей жизни я никогда не испытывал. Вновь и вновь она дарила мне частички своего тепла, а я грубо продолжал требовать все больше и больше, не желая останавливаться. Это сладкое чувство разливалось по всему моему телу, а сердце зацвело в огромный бутон.
Но на смену теплу пришел страх, когда девушка отстранилась от меня. Я испуганно заглянул в ее непроницаемые голубые глаза.