Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
– Эшшах?
– Да?
– Я правильно понимаю, - киваю на корабль: - Мне сейчас надо подойти к нему, найти кружок...
– Кольцо. Символ Союза - Кольцо Равных.
– Колечко. И нажать его?
– Да, - металлическая голова медленно кивает: - Я уже пробудил системы. Корабль ждёт.
– О как! Пробудил? Ты что - как-то с ним соединился? Подключился к нему?
Некрон молчит и я, чертыхнувшись в душе уже хочу начать подъём по куче песка, как его голос раздаётся вновь:
– Сейчас он не адаптирован.
– Чего?
– Замираю на месте и поворачиваюсь к нему: - То есть? Поясни?
– Внутри, в рубке и помещениях, условия, пригодные для последнего экипажа.
– И сильно они отличаются от наших? Человеческих?
– Освещение - яркость критична для твоих глаз.
Киваю - это не страшно. Прищурюсь и руками лицо, глаза, то есть, прикрою.
– Сила тяжести меньше привычной.
Снова киваю - это даже хорошо. Вот была бы там двойная, или тройная - тогда да. Взвыл бы.
– Атмосфера.
– Он делает короткую паузу: - Непригодна. Кислорода три процента. Углекислоты - двадцать восемь, метана - сорок три. Остальное - нейтральные примеси.
– Хреново. Я ж задохнусь там. Решение есть?
– Решение отсутствует. Тебе надо продержаться около стандартной минуты. Возможно, - Эшшах замолкает и огонь в его глазах чуть притухает: - Уточнение. Системы активируются с отклонениями от графика. Слишком большое время ожидания. Возможно - полторы - две минуты, после чего атмосфера будет заменена на пригодную и начнётся адаптация помещений и органов управления под ваш вид. Время, необходимое на полную адаптацию корабля - восемь стандартных часов.
– Две минуты? Когда-то я нырянием увлекался. Может и выдержу.
– Командир?
– Подошедший Тал-ка протягивает мне шлем: - Возьмите. Тут фильтры есть - понимаю, что три процента мало, но хоть что-то, да и прочих газов не будет.
– Спасибо, - положив руку на шлем, отталкиваю его к груди тау: - Ты только забыл, приятель - мал он мне. Не налезет.
– Как маску прижмёте, - продолжает настаивать он, но я лишь качаю головой: - Оставь себе. Если я... Ну - того, понимаешь? Ты пойдёшь.
– Но...
– Никаких но! Это приказ. Надо наших вытащить отсюда. Заправишься на звезде, - киваю на некрона: - Он поможет и в нашу галактику рви! Высадишь людей на торговом мире. Понял?
Он кивает.
– Что дальше делать - сам решишь. Хочешь к своим, хочешь - к Окну двигай. Твой корабль - твоё решение. Вопросы?
– И, не дожидаясь его ответа, хлопаю по плечу: - Вопросов нет. Эшшах?
– Да?
– Как внутри окажусь - что делать?
– Ничего. Системы сами всё сделают.
– Понял, - киваю и ему и Виталию: - Тогда ставлю себе задачу. Выжить!
И, прежде чем они успевают что-либо сказать, делаю шаг вверх впечатывая ладонь в небольшое колечко, выгравированное на поверхности металла.
Запись 115
Пространство Свободы. Система без номера. Корабль.
Свет.
Белый, он бил сквозь веки, пробивая насквозь ладони, плотно прижатые к глазам. Острый, режущий нервы, он был не наш. От него веяло чем-то чужим - яростным и непокорным, совсем не походившим на привычное, пусть и нестерпимо злое свечение звёзд нашего мира. Возможно, именно так они сверкали во времена молодости галактики, и лишь спустя миллионы лет, утратив молодой блеск, приобрели привычный нам вид.
Тяжести не было - но не было и невесомости - я ощущал нечто среднее, словно находился на неустойчивой грани, разделявшей эти два понятия. Можно было пошевелиться, дать тем себе представление об окружающем, но я был недвижим.
Любое движение - жизнь.
Да - это верно, но также верно и то, что тело, стоит только мышцам сократиться, немедленно примется сжигать кислород - драгоценный газ, бывший только в моих лёгких. Я не врал, когда говорил, что увлекался нырянием - вот только говорить правду и недоговаривать - совсем разные вещи. Да, нырял. Гордился, что мог почти полторы минуты петлять меж камней, густо поросших плотным ковром водорослей.
Вот только когда это было?
Лет пятнадцать? Двадцать тому назад? А сейчас я...
Грудь пробила первая вспышка боли и я поспешно зажал пальцами нос, одновременно плотно прижимая ладони ко рту.
Нет! Терпеть! Нельзя дышать!
Три процента кислорода мало, не достаточно, но! Но там углекислота и метан! Отрублюсь и всё. Конец!
А мне нельзя! Ни как нельзя сейчас.
Новая вспышка и грудь начинает распирать - лёгкие, спеша вытолкнуть из себя ставший мёртвым газ давят меня изнутри, заставляя лишь крепче прижимать ладони к лицу.
А ведь мог тау послать. У него шлем. Фильтр и немного, пусть на всего один глоток, но он - воздух в шлеме - есть! Он бы точно выдержал! Точно!
Тонкий звон, возникший вокруг меня, рождает новую, спасительную, мысль.
Всё? Сигнал? Он изменился? Корабль...
Звон растёт, и я узнаю его - так же звенело в ушах, когда я, увлёкшись погоней за шустрым крабом или рыбкой, рвался вверх, к сияющей зеркальной пелене, отделявшей меня от спасительной поверхности полной живительного газа.
Не сметь! Держаться!
Лучше так - в обморок, чем вдохнуть отравы. Откачают. Ведь точно же - придут сюда, как Эшшах скажет, что можно. Он же следит, он скажет?
Передо мной появляется некрон и его неподвижное лицо искажает кривая ухмылка.
Нет.
Он всё это задумал.
Мы ему не нужны.
Корабль.
Окно.
Его план.
Мысли скачут отрывисто и меня начинает скручивать судорога, раздирающая тело на куски. Боль идёт отовсюду, и я, перестав сдерживаться, беззвучно кричу всем своим существом ощущая приближение конца.