Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
– Благодаря нам?
– Перевожу взгляд с изображения на него, но он отводит глаза, ответив мне коротким кивком: - В общем там те, кого синемордые в первую очередь эвакуируют. Те, кто, по их мнению, больше всего Блага недополучил, или утратил. Мы так их слова поняли.
– Наиболее пострадавшие.
– Да, можно и так сказать.
– А мне там что делать? Посмертные молитвы - тем, кто до эвакуации не дожил, прочитать?
– И посмертные - тоже.
– Шоров вновь отворачивается и, откашлявшись, продолжает официальным тоном: - Инквизитор! Приказ Примарха! Попасть внутрь и даровать всем страдающим освобождение от мучений!
– Эээ... Не понял? Шоров?
– Я повернулся к нему всем корпусом, но десантник старательно смотрел мимо меня: - Шоров! Ты сам понимаешь, что сейчас сказал?! Перебить беженцев! Он, Примарх твой, что совсем...
– Такова его воля!
– Перебил меня он, не позволяя произнести уж совсем еретические слова.
– А с орбиты? Что? Нельзя, что ли ударить?
– Примарх, - продолжая смотреть мимо меня: - Пожелал, чтобы именно ты даровал несчастным радость освобождения и сопроводил их души достойной молитвой. А с орбиты нельзя - в здании Этериал и медики Тау.
– Ммм... Демоны! Шоров! Но там же - раненые! Женщины, дети!
– Им будет лучше у подножия Трона Его, нежели в рабстве у чужаков.
Челнок качнуло на воздушном ухабе, потом ещё на одном и последовавшая затем тряска сделала всякое продолжение разговора невозможным. Лишь только тогда, когда наша скорлупка начала посадку, именно тогда - за секунды по приземления, десантник повернулся ко мне.
– Не грусти, инквизитор. Сам же знаешь - милость Его беспредельна.
– И да накроет Его длань, благодатная, нас обоих, - вздохнул я, вытаскивая молот из фиксаторов: - Желательно.
Запись номер МХХР-24-ССВА-031
Укрепи меня!
Развей сомнения, клыками острыми, меня грызущие!
Отче!
К милости твоей взываю!
Ибо разум мой, волей Твоей и Примарха приказом связанный, холоден, решимости полный. А вот сердце моё - колеблется. Ибо не верю я, что Ты, жизнь нам всем дарующий, мог на дело подобное, слугу своего отправить.
Прервать жизни безгрешных, раненых, женщин и детей, спасения ищущих! Ведь не можешь ты зла им, чадам своим желать!
Дай мне знак, Отче!
Огради душу мою от греха ужасного, не дай рукам моим кровью тех, кто к милосердию взывает, обагриться!
На Тебя уповаю - спаси! И их, и меня, ничтожного!
Запись номер МХХР-24-ССВА-032
До окраины поселения, возникшего вокруг громады планетарного стадиона, меня домчал глайдер, за рычагами которого сидел сам Шоров. Всю дорогу мы проделали молча - пару раз он, правда, пытался завязать разговор, но после моего очередного кивка, бросил эту затею.
– Прибыли, - нарушил он тишину, когда впереди, выплывая из пластов тумана, показались силуэты невысоких строений.
– Обойдёшь здания - тут в основном склады, так сразу и стадион увидишь. Не перепутаешь, эта громада хорошо видна.
Молча кивнув, отстёгиваю ремни и, откинув дверку, выбираюсь на густую траву.
– Эй, инквизитор, - окликает он меня, едва я успеваю сделать пару шагов.
– Чего?
– Разворачиваюсь, закинув молот на плечо: - Что хотел, боевой брат?
– Ты зла не держи. Сам же понимаешь...
– Понимаю.
– Киваю, не допуская на лицо и тени эмоций: - Приказ. Ты человек подневольный. Долг и всё такое прочее. Да, брат?
Он молча опускает голову.
– А знаешь, - сделав шаг к глайдеру, кладу руку на теплый борт: - Пошли со мной? Вместе задание Примарха твоего выполним, вместе и груз, что на совесть ляжет, разделим.
– Не могу, - на поднимая головы выдыхает он: - У меня...
– У тебя - приказ, - завершаю фразу за него: - Удобная это штука - приказ, да? Тебя на мерзость посылают, а ты и чист как бы. Приказ же. Это не я, это всё Примарх. А я невиновен. Приказ же исполнял. Так?
– Инквизитор! Ты искушаешь моё терпение!
– Ну так в чём дело?
– Отступив на пару шагов, сбрасываю молот в траву и развожу руки в стороны: - Рази! Убей меня и тем ты жизни тех, кого твоё сволочное начальство на смерть обрекло, спасёшь. Рази - я с радостью погибну, зная, что они спасутся. Ну же, брат! Подними плазму и сожги меня!
– Не..мо..гу...
– Фигура Шороса и так поникшая, скорчилась на сиденье, словно он пытался свернуться в клубок: - Знаю - ересь говорю, знаю, кара мне за это будет - но ты прав! Смерть твоя спасёт их.
– Ну? Ну же?! Стреляй!
– У меня приказ.
– Резко выпрямившись, он положил руки на рычаги и продолжил уже знакомым мне деревянным тоном: - Привезти тебя сюда, высадить, не чиня ущерба здоровью и вернуться в расположение. Прощай, инквизитор! И да прибудет с...
– Трус! Слабак!
– Видя, что глайдер начинает разворачиваться, подскакиваю к нему и, с размаха, впечатываю облитый сверкающей бронёй кулак в борт машины: - Шорос! Ты - подонок! И Примарх твой! И Лорды! И...
Громкий всхрап двигателей и глайдер, оттолкнув меня прочь упругой воздушной волной, срывается с места, в мгновение ока исчезая из виду.
– Сука. Трус. Ничтожество!
– Подобрав молот, закидываю его на плечо и бреду к силуэтам складов: - Как вы, дети Его, могли так измельчать?! Отче!
– Остановившись, задираю голову к медленно светлеющему утреннему небу: - Ты! Как допустил такое! И я тебе поклоняюсь?! Несу тебе свет своей любви? Тебе, не видящему, что с детьми его происходит?
Небеса молчат, не желая обрушить на мою голову... Да ничего они не обрушат.
Вздыхаю.
– Да, я впадаю в ересь - беседую я сам с собой, бредя к ближайшему зданию: - А интересно получается, да, друг-инквизитор? Ведь ты же честно служил, искренне молился и вдруг, всего-то получив преступный приказ, раз - и еретиком стал.