Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
Приказа исполнения ради.
Да и кто его знает, что там внутри - хоть такая вероятность мала, но вдруг там наши под прицелами стволов сидят? И тогда я, высвободив их из-под пяты захватчиков, спасу.
А объявив над ними протекторат Инквизиториума - такие полномочия у меня есть, вполне смогу эвакуировать хоть кого-то с планеты, сделав людей неподвластными приказам Лорда. Понятно, что во второй раз это не прокатит - но хоть кого-то смогу? И так же понятно, что меня, после такого трюка, вышибут отсюда моментально, присовокупив, для скорости, дружный пинок высоких ступней. Это я о Примархе и Лорде. Об обоих, лордах.
Угу.
И, как следствие - конец моей карьере. Буду до смерти накладные в архиве перебирать.
Плевать. Зато душу и совесть не запятнаю.
Решено.
Так и поступлю.
Приняв решение и решив не тратить силы на молитвы - и так ясно, что Лик Его не сюда смотрит, отлипаю от стены и, перешагнув через убитого, осторожно выглядываю из-за угла.
Да. Шоров был прав - громаду стадиона, доминирующую над строениями, не заметить сложно.
И так же сложно не заметить пристройку входа - ту самую, небольшую полусферу, что высвечивал на плане мой сервитор.
И уж совершенно, решительно и прочая-прочая-прочая - невозможно не различить две огромные металлические фигуры, стоящие перед входом в пристройку.
Запись номер МХХР-24-ССВА-034
Боевой костюм "Кризис", в памяти тут же начали всплывать знания, вдолбленные в голову на долгих и, надо признать, весьма интересных лекциях, которые нам читал брат-инквизитор Собеус, отвечавший в училище за ксенотехнику.
Передо мной, словно наяву появился лекционный зал с проектором, над которым висела объёмная модель боевого облачения Тау.
– Экипаж - один воин касты Огня. Ветеран!
– Собеус, многозначительно поднимает вверх указку чёрного дерева: - Прошедший не одну компанию. Учтите это! Бронирование - отличное, вполне на уровне силовой брони Боевых Братьев. Вооружение - разнообразное. По сути, - указка очерчивает дугу около одной из рук, где над трёхпалым манипулятором виден цилиндрический корпус чужого оружия: - По сути, "Кризис", есть модульная платформа, вооружение которой устанавливает сам пилот. Плазма, аналог нашей мульти-мельты, огнемёты, ракетные установки, пулемёты - синекожие, надо отдать им должное, весьма творчески подошли к теме убийства ближних, что, - он делает паузу и внимательно смотрит на нас - курсантов, дремлющих над своими конспектами: - Что лишний раз наглядно демонстрирует ложную сущность их породы. Вдумайтесь!
– Резкий окрик лектора заставляет даже самых сонных широко открыть слипающиеся глаза: - Декларируя тезисы так называемого "Всеобщего Добра", или такого же, всеобщего "Блага", сия раса наизобретала горы устройств для смертоубийства! Ложь - налицо!
– Его указка торжествующе рубит воздух, уподобляясь мечу: - Запомните, курсанты! Вдолбите в свои тупые головы! Все чужаки - враги! Такова их природа - полная греха лжи. А ложь всегда идёт рука об руку с тьмой Хаоса! Помните об этом! Не лгите, сберегая свои сердца и души от Тьмы! Говорите открыто, чистой правдой посрамляя замыслы иных и разрушая их намерения.
Стоявшие по сторонам от входа Кризисы пошевелились и видение юности пропало, растворившись в поднятой прибывающим аппаратом, пыли.
Эту машину я узнал сразу - пехотный транспорт Тау. Неплохо бронированный корпус, две мощных турбины у кормы, позволявшие ему летать и вместительное чрево, где мог разместиться отряд воинов, числом до дюжины.
Интересно...
Подобно тому незадачливому солдату, чей труп сейчас лежал за моей спиной, опускаюсь на одно колено. Интересно - это они подкрепление пригнали, или...
Или.
В круглом проёме откинувшегося бортового люка появляется закутанная в свободные одежды фигура.
Этериал!
Интересно - это тот самый, что с флагмана речь держал?
Оптика позволяет мне в деталях рассмотреть его бледно синее, плоское и безгубое лицо, но дать утвердительный ответ - тот это чужак, или нет - не могу. Для меня они все на одно лицо.
Фигура, меж тем, сойдя на землю по откинутому люку, подходит к Кризисам и, прижав к груди руки с зажатыми в кулаках какими-то палочками, или жезлами, кланяется.
Ответный жест машин - руки с оружием скрещиваются перед грудью, и Этериал шагает внутрь пристройки, исчезая из вида.
Так.
Здесь мне не пройти. Шлёпнут. Едва я на открытом месте появлюсь. Или нет? Всё же - концепция Добра? Убрать молот за спину, руки на виду держать и вперёд, распевая псалмы о мудрости Его? Метров на двадцать подберусь, а там - прыжок и, сразу, по приземлении, молотом одному - хрясть! Разворот и второму!
Хех.
Геройская картинка прорыва развеяло появление третьего Кризиса, вышедшего откуда-то из-за здания. М-да... Три - не вариант. Да и не будут они мои псалмы слушать. Вот я бы - стал?
Представляю себе картину как ко мне, стоящему на посту, направляется Этериал, громко проповедующий о догматах "Всеобщего Блага". Ага... Проповедничек.
С двух рук, из обоих болт-пистолетов, очередями!
Щёлк!
Смена опустевших магазинов и новые очереди рвут окровавленную кучу тряпья, бывшую только что чужаком. Только так! Ещё и гранату бы закинул - для верности. Ибо нет истины иной, кроме той, что от Него исходит.
М-да. В лоб, с песнопениями - не вариант.
Попробовать другой вход? Не думаю, что там никого нет, да и часового скоро хватятся. А мне, по понятным причинам, в этот момент лучше подальше от тела оказаться.
Вариант один - отступив на несколько шагов разглядываю строение. Ещё несколько шагов назад, короткий разбег, прыжок и турбинка, закреплённая на моей спине, возносит меня на плоскую крышу, откуда открывается прекрасный обзор и на Кризисы, замершие у входа, и не небольшой отряд пехоты Тау, выходящий из-за края стадиона.
Успел! Здесь меня искать только в самом последнем случае будут.
Запись номер МХХР-24-ССВА-035
Здания, построение которых с земли выглядело как узкий лабиринт, при взгляде сверху являли совсем иную картину.
По мере приближения к центру - к стадиону, промежутки меж ними становились всё шире, так что, когда я запрыгнул на крышу крайнего, то от стены стадиона меня отделяло почти полтора десятка метров.
– Ну да ничего, - подбодряя себя, отступаю к дальнему краю крыши для доброго разбега: - Сейчас, ка-ак разбегусь! Как прыгну! Справлюсь! Сам, слышишь?
– Поднимаю лицо к утреннему, почти безоблачному небу: - Сам! Без милостей Твоих, раз ты столь капризен!
О том, что меня может ждать там, на крыше, скрытой от меня декоративным бортиком, стараюсь не думать.