Девятихвостая академия
Шрифт:
Земля в одних местах до сих пор пылала, в других превратилась в каток, ледяные конструкции на котором напоминали мифические замки изо льда, а в воздухе витали одновременно и гарь, и ароматы озона, и зловоние гниющей плоти вперемешку с запахом сырой земли.
Куко, одна из старейшин, появившаяся совсем недавно, лечила самые опасные ранения пострадавших прямо на ходу, одновременно с этим раздавая указания кицунэ из преподавательского состава. Поскольку Бьякко потеряла сознание, когда задействовала экстренную эвакуацию, планируя запереть противника внутри, сейчас роль директора выполняла именно Куко, как кицунэ той же крови.
— Бабушка! — прихрамывая и опираясь на Кику, Шакко подошла к светящейся в полумраке лисице и попыталась улыбнуться.
— Ох, Шакко-тян! Как ты столько энергии растеряла?! — несмотря на то, что это могло быть вопросом, ответа Куко не ждала — просто коснулась лисички рукой, и Шакко, шевельнув ушками, сразу же встала на ноги, покачав головой.
— Ты удивительная.
— Тебе никто не мешает стать такой же. Просто нужно работать хорошенько, — поучающим тоном сказала Куко, вздохнув. — Какая у тебя мордашка... Не переживай, никто не погиб.
— А мама, она...
Шевельнув ушком, отвлекшаяся на раненую мико старейшина перевела взгляд на Шакко и расплылась в доброй улыбке.
— Она... Облажалась, скажу честно. Выставила вон Генко, испугавшись, что та сместит ее, не послушала предупреждения подчиненных... В общем, рассказывать не буду, ты сама видишь результат, — цокнув языком, произнесла Куко с укором, направленным на дочь.
Шакко не знала, как лучше реагировать. Несмотря на все то, что матушка делала, подобной участи девушка ей не желала. Но одновременно с этим мысль о том, что бабушка может пока что быть директрисой, приводила лисичку в восторг, который она всеми силами старалась скрыть. Тем более что был и другой волнующий вопрос, не позволяющий насладиться временной победой.
— А где...
— Твой ненаглядный? — нейтральным тоном спросила Куко, отпустив мико и подождав, пока та отойдет подальше.
— О, у Шакко есть парень, дес?! — оживилась Кику, все это время занимающаяся тем, что старательно складывала фигурки в виде мордочек лисиц, раз уж ее роль поддержки больше не нужна.
Чувствуя, как тут же покраснела, Шакко поблагодарила богов за то, что сейчас именно ночь.
— Не знаю, о чем ты, Куко-сан...
— Ара-ара... Не обижайся, Шакко-тян. Я подлечила его раны, извинилась за нас всех, и он тут же ушел, — заинтересованно всколыхнув хвостиками, ответила старейшина, делая вид, что занимается своими делами, но на деле поглядывая украдкой на внучку.
— А куда? Не то, чтобы мне было так уж интересно, просто надо же хоть попрощаться как-то по-человечески, — протараторила Шакко, отведя взгляд и начав крутить указательные пальцы вокруг друг друга.
— М-м... Дай-ка подумать... Вроде на Запад, через деревню — хотя сейчас и темно, вся погань, что могла, уже объявилась у нас, так что в округе безопасно, — со смешком сказала старейшина и улыбнулась, когда увидела, как Шакко быстро побежала по дорожке, не став дожидаться своей помощницы.
Десять, двадцать минут... Ускорившись за счет полета, Шакко вскоре увидела Лео — он довольно медленно шел по дороге. Одежду парень сменил на свою прежнюю, за исключением обуви, на спине Лео висел клеймор в импровизированных ножнах из ткани, а на поясе — серебристый звездный клинок.
Мягко опустившись рядом, девушка вздрогнула, услышав, с каким свистом оружие рассекло воздух.
— А, это ты, — мягко ответил парень, спрятав меч назад. — Я что-то оставил?
— Лео...
— М-м? Ах, да. Спасибо, что помогла там, у алтаря, — слегка поклонившись, сказал парень.
— Я не об этом! — покачав головой так сильно, что ушки качнулись, Шакко сделала шаг вперед. — Неужели ты забыл?
— Забыл что? Мы что, раньше встречались? — недоуменно сказал Лео и, пожав плечами, задумчиво пошкрябал затылок. — Слушай, путь неблизкий...
Кицунэ ощутила, будто все внутри оборвалось. Молча открыв рот, она смотрела на то, как Лео пошел дальше, не в силах найти подходящих слов.
«Этого и стоило ожидать... На что я надеялась? Хорошо, что он вообще выжил», — подумала девушка с грустью и исчезла в лисьей норе, вновь оказавшись рядом с Академией.
— Бабушка, — подойдя к старейшине, Шакко молча уткнулась лицом в ее плечо, сдерживая подкативший к горлу комок.
— Ара-ара! Что такое, Шакко-тян?! Этот негодник тебя обидел?!
— Он меня не помнит, — шмыгнув носом, сказала лисичка.
Погладив внучку по волосам, Куко прижала ее к себе и вздохнула.
— Иначе и быть не могло... Бьякко бросила его в Сияние, верно?
— Угу, — шмыгнув снова, Шакко обняла бабушку крепче.
— Но ведь вы не так давно знакомы? Могли бы еще раз познакомиться и пообщаться, если он тебе интересен, конечно, — осторожно сказала Куко.
Приподнявшись, Шакко смахнула влагу с глаз, а ее ушки шевельнулись.
— Ты думаешь?
— Почему нет? Правда, есть еще вариант... Но он тебе не понравится, судя по всему, — вздохнув, сказала Куко. — Нет, точно не подойдет. Мне не стоило даже говорить.
— Какой?! Какой же?! — тут же заинтересовалась Шакко, и бабушка, наклонившись к ушку внучки, что-то тихо прошептала, перед этим снова вздохнув.
В очередной раз поблагодарив тьму за сокрытие смущения, Шакко исчезла, появившись после пары прыжков неподалеку от Лео.
— О? Ты решила меня проводить? Не бойся, я справлюсь, — сказал парень, остановившись. — Что такое?
— Лео... Погоди, я хотела попрощаться как следует, — дрогнувшим голосом сказала девушка, подойдя ближе. Шажок, еще, девушка оказалась совсем рядом. — Аригато, — мягко и ласково сказала лисичка, мелко дрожа. Ее хвостик стал неистово покачиваться из стороны в сторону, а ушки шевельнулись, ожидая любой ответ.
— Спасибо, — ответил Лео, улыбнувшись. — Но за чт...
Подскочив к парню, Шакко слегка подпрыгнула и на вытянутом носочке одной ноги зависла рядом с Лео, осторожно положив руки на его плечи. Губы соприкоснулись в мягком и нежном поцелуе в абсолютной тишине, лишь какие-то далекие ночные птицы и шорох колышущихся на ветру листочков создавали уютный фон. Открыв глаза, Шакко увидела, что Лео не открыл свои и, мягко отстранившись, отступила на шажок, отведя взгляд и сцепив пальцы вместе. Сердце бешено колотилось, а хвост и ушки предательски выдавали состояние.