Девятимечье. Тетралогия

Эльтеррус Иар

Меч тяжело вздохнул.

«Что ж, извини — но ты сам виноват. Я хотел решить дело миром», — и умолк.

«Что ты имеешь в виду?» — запоздало спросил Волчонок, уже чувствуя, что артефакт ушел.

Но ответ на вопрос он все же получил. Этот ответ ворвался в комнату минут через пять, в виде встревоженной и разъяренной Сигурни.

— Сергаал, это правда? — с порога спросила она, не успев толком разглядеть, в каком состоянии находится возлюбленный.

— Э… Как ты меня нашла? — не придумал он лучшего способа уйти от разговора, которого так не хотелось. Мысленно Хранитель на все лады проклинал говорливого Эстаи, сующего нос не в свои дела.

— Эстаи подсказал.

— И что он тебе еще подсказал? — Волчонок всеми силами старался оттянуть тот миг, когда она увидит, в каком состоянии он находится.

— Много чего. Например, то, что ты будешь заговаривать мне зубы, чтобы я тебя не увидела, — с этими словами охотница быстро пересекла комнату, и сорвала с незадачливого возлюбленного одеяло.

Что ж, все могло быть и хуже. По крайней мере, читать Сергаалу нотации девушка не стала — зато угрожая созвать консилиум из всех имеющихся магов, она заставила его выдать, что необходимо для его выздоровления. И теперь Клинок был заперт в одной из башен Вазенстарского замка, в которой уже успели проделать окна, и пытался наслаждаться бездельем. Сигурни заходила по несколько раз в день, докладывая новости и получая новые распоряжения, иногда, когда выдавалась минутка, забегала просто поболтать. С Эстаи Волчонок принципиально не разговаривал — впрочем, Меч платил ему тем же, помимо всего прочего, заблокировав несчастному Хранителю доступ к Пределу.

— Сколько еще мне здесь лежать, пока вас убивают вампиры? — вскинулся он, едва дверь отворилась, и в комнату вошла Сигурни с подносом.

Охотница уже не обижалась на подобные выпады — привыкла за четыре дня.

— Еще дня три, наверное, — прикинула она. — По крайней мере, Эстаи рекомендовал устроить тебе постельный режим на семь дней, лучше — на декаду. Так что все зависит от твоего поведения.

— Создатель, за что ты меня так покарал? — простонал Сергаал, откидываясь на подушки.

Сигурни хмыкнула, ставя поднос на прикроватный столик.

— Поешь, пока не остыло.

— Сперва расскажи, как идут дела.

— Нет, сперва ты поешь, а потом уже расскажу.

После недолгих препирательств Волчонок настоял на компромиссе — он будет есть, а охотница излагать новости.

— Большая часть домов уже пригодна к жизни. Тлайрат вычистила энергетику, строители закончили переоборудование под человеческие нужды. Местная Арена разрушена, как ты и приказал. Всех «кандидатов» повесили, тела сожгли. Жители вольных деревень к нашему приходу отнеслись хорошо, хотя до сих пор боятся. Отловили еще около тридцати «животных», пока что их приводят в порядок, насколько это возможно. Почти все могут выполнять простейшие работы.

— Главное — позаботиться о том, чтобы они не оставили потомства, — нахмурившись, напомнил Сергаал.

Проблема вампирских рабов, чей интеллект находился где-то чуть выше обезьяньего, решить полностью до сих пор не удалось. Убивать ни в чем не повинных «животных» никто не хотел, но жить нормально они просто не умели. Пока что было решено отправлять их на простейшие работы, преимущественно — в новые деревни, под руководство нормальных людей. Может, удастся немного обучить их, но вероятность этого была невысока. На совете единогласно решили, что главное — не позволить им размножаться, чтобы не пришлось потом иметь дело еще и с умственно отсталыми детьми. Жестоко, конечно, но какие потомки могли родиться у существ, некоторые из которых даже говорить не умели, и были предназначены исключительно для питания или развлечения вампиров.

— Разумеется. Тлайрат предоставила на рассмотрение совета свое новое заклинание, которое магически стерилизует женщин. Безболезненно, безопасно, эффективно.

— Хорошо, я посмотрю. Герцога до сих пор не нашли?

— Нет, к сожалению. Зато удалось захватить еще двух вампиров-аристократов. Что с ними делать?

— Пока что пусть посидят в камере. Выйду отсюда — разберусь. Что еще?

— Из важного — вроде, ничего.

— Вот и ладно, — он привлек девушку к себе.

— Сергаал, я хотела спросить… а где твои ручные вампирчики? Что они вообще делают?

— Ты имеешь ввиду Мартина и Вивьенна?

— Да.

— Вив отправился отлавливать беглых. У него это неплохо выходит, да и солнца не боится. А Мартин здесь, я у него учусь этой их магии. Он сам не маг, но теорию знает прекрасно.

— Ты и правда ему доверяешь?

— Он связан вассальной клятвой. Даже если захочет, не сможет меня предать или как-либо мне навредить.

— Когда ты собираешься его уничтожить? Когда он перестанет быть полезен? — как ни в чем не бывало, спросила Сигурни.

Волчонок выронил вилку.

— Сиг, ты хорошо помнишь слова клятвы? Она взаимная. Я господин Мартина, но не его хозяин. Он не принадлежит мне, только служит. И я клялся благодарить его за службу.

— Вот и отблагодари его несчастную душу, раз уж ты так уверен, что у кровососов она есть, освобождением из этого мерзкого воплощения! — девушка повысила голос.

— Стоп, — холодно оборвал ее Сергаал. — Мы больше не будем разговаривать на эту тему. Что и как мне делать с моими вассалами — я решу сам. Договорились?

— Как скажешь, — охотница встала. — Разрешите идти?

— Как хочешь, — он отвернулся. Лучше было поссориться сейчас и, как обычно, помириться вечером, чем снова ругаться до хрипоты по поводу «ручных вампиров» Хранителя, которых девушка ненавидела так же сильно, как и всех прочих представителей этого племени. Даже Йенна в этом плане была настроена не столь категорично.

Сигурни вылетела за дверь, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть ею. Волчонок же, тяжело вздохнув, принялся вновь прогонять в памяти события последних пяти декад.

Первый город вампиров, к которому подошла пятитысячная армия охотников, взять было проще всего, несмотря на то, что люди волновались, и не чувствовали веры в собственные силы… как, прочем, и Сергаал. Он совершенно не был уверен, что сумеет повторить свое заклинание, которое уничтожило предыдущий город. Проблема решилась случайно, благодаря мечтательной шутке Тлайрат:

— Эх, вот если бы ночью зажечь над городом солнце, хотя бы искусственное, хотя бы на несколько секунд, — вздохнула девушка.