Девятое правило дворянина

Герда Александр

Ступенек внутри нее не было, а когда аэроманты попытались попасть в нее посредством левитации, то оказалось, что это тоже недостижимо. В воздухе было какое-то плотное энергетическое поле, выше которого подняться не получалось.

Тогда они решили просто ждать, и по словам Василисы, ожидание затянулось почти на три часа. Удивительно, мне показалось, что наше сражение с некромантом длилось от силы четверть часа. Если и больше, то совсем ненамного. Но три часа?

Как бы там ни было, а не верить ей у меня повода не было. Видимо, в том измерении,

где мы с ним оказались, время текло немного иначе.

В конце концов на вершине башни произошел взрыв, и она начала рассыпаться прямо на их глазах. Меня нашли среди камней с разрубленным плечом и пробитой головой, которая была вся в крови.

Поначалу я вовсе не подавал никаких признаков жизни, но после того, как целители надо мной поколдовали, у меня появилось слабое дыхание.

Вот как-то так оно и было. Каким образом ребята выходили из крепости, Василиса особо не распространялась. Мол, чего об этом говорить, если все уже в прошлом? Сказала лишь, что обратно до Портала они пробивались с боями. Хотя путь назад оказался намного легче, чем дорога к крепости.

— Ну вот видишь, не получилось у меня от женитьбы уклониться, — сказал я, возвращая ей пустую тарелку. — Придется все-таки праздновать.

— Слушай, Соколов, если ты думаешь, что уже находишься в полной безопасности, то ты сильно заблуждаешься, — предупредила меня Василиса. — Не забывай, что я могу сказать, будто ты так же внезапно как пришел в себя, так и снова отключился… С самым печальным исходом…

— Вот ты, Соловьева, шуток совсем не понимаешь, — ответил я и с трудом притянул ее к себе. — Мало ли чего не скажешь после наркоза? Не переживай, сейчас я еще тарелку супа съем и можем ехать.

— Куда ехать? — спросила она и посмотрела на меня уставшим взглядом. Судя по лицу, в последние дни она спала крайне мало, если вообще спала. — Ты себя в зеркало видел?

— Не-а, покажи.

Она достала из своей сумочки небольшое зеркальце и протянула его мне.

Да уж, выглядел я и в самом деле крайне печально. Лицо все синее и опухшее, голова забинтована практически полностью. Просто мрак.

— Ну что, жених, нравится? — спросила она, убирая зеркало. — Врачи сказали, что раньше, чем через десять дней, даже чтобы у нас с тобой и в мыслях не было отсюда сваливать.

— Десять дней, это слишком крепко, — сказал я и попробовал поменять позу. — Я себе и так уже всю задницу отлежал, а что потом будет? Может быть как-нибудь договоришься? Скажи им, что я дома буду лежать. Им-то какая разница?

— Даже пытаться не буду, — отрезала Соловьева. — Сказано десять дней, значит десять. Нечего самолечением заниматься. Между прочим, из-за тебя и других раненых, Император торжественные мероприятия откладывает по празднованию нашей победы. Неужели он мне простит, если что-то не так пойдет из-за твоих выходок? Да и не отпустит тебя никто, так что — будешь лежать.

— Охренеть… — пробурчал я. — Ну а игровую приставку мне хоть можно сюда? Не могу же я десять дней в потолок пялиться?

— Мортал Комбат, карамба! — услышал я знакомый голос из-под моей кровати, а потом ко мне запрыгнул Тосик.

— О! И ты здесь! — сказал я и погладил его по голове, а он попытался меня лизнуть, засранец.

— Ага, попробуй его отсюда вытащи, — пробурчала Василиса. — Весь персонал перекусал! Хотя обещал тихо сидеть и даже звука не издавать!

— Да ладно тебе, не могу же я сам с собой в Мортал Комбат играть? — спросил я у нее, затем взял плюшевого и внимательно осмотрел со всех сторон. Вроде целый.

— Не переживай, Володя. Над ним хорошо поколдовали, ни одной царапины не осталось, — заверила меня Соловьева и встала с постели.

— Некромант, ата-та, карамба! — сообщил мне Тосик.

— Я знаю, — сказал я и посмотрел на Василису. — Милая, ты нам приставку везешь?

— Еще у врачей нужно спросить, вдруг тебе нельзя, — упрямо сказала Соловьева. — Не забывай, что у тебя недавно чуть мозги не вытекли.

— Ну не вытекли же, — справедливо сказал я. — В любом случае, без приставки я на десять дней не согласен.

— Детский сад… — улыбнулась она, глядя как мы с Тосиком дурачимся. — Ладно, детишки, игры вам какие брать?

Глава 27

Соловьева мне соврала. Оказывается, никакой речи о десяти днях не шло даже изначально. Это она так, чтобы я сразу не начал возмущаться и хоть как-то согласился здесь остаться и не рваться домой.

В итоге я провел в больнице почти три недели. Просто мрак какой-то. Теперь я могу с полной уверенностью говорить, что полностью понимаю суть выражения «отлежать бока». Мне кажется, я за это время вообще умудрился отлежать, все что только можно.

Плюс ко всему, первую неделю ко мне вообще никого не пускали кроме Соловьевой. Так что приходилось с утра до вечера резаться с Тосиком на приставке. Столько нервов на него извел… Черт его знает, как ему удается все время выигрывать? Просто магия какая-то или Дар у него на это дело особый, что ли?

Однако, спустя семь дней дело понемногу пошло на лад. Мне наконец-то предоставили ноутбук, телефон, а также были разрешены кратковременные свидания.

Если до этого я жаловался на скуку и одиночество, то теперь все было в точности наоборот. Ко мне в палату началось настоящее паломничество желающих меня увидеть и пожелать доброго здравия.

Думаю, практически все, с кем я так или иначе водил знакомство, сочли своим долгом меня обязательно посетить. Владыкин, так тот вообще взял за правило являться ко мне по два раза на дню.

Само собой, все приходили не с пустыми руками. Хоть алкоголь в любом виде мне и был категорически запрещен, все умудрялись протащить бутылочку чего-нибудь эдакого, чтобы хлопнуть со мной по рюмашке.

Поводов-то сразу два. Вроде бы и я живой остался, и с некромантами покончили. Почему бы не отметить это дело?