Девятое правило дворянина
Шрифт:
Получив от меня карт-бланш на любые действия с его стороны, которые он посчитают необходимыми, мы закончили. Довольный Верховцев засобирался было уходить, но я его остановил.
— Еще пару минут, Леонид Александрович, — сказал я и придвинул свое кресло немного ближе к нему.
Улыбка сползла с его лица, и он вновь сделался серьезным, готовым к любому повороту событий. Одна из тех черт, которые мне в нем нравились. Верховцева хоть среди ночи разбуди, он через пару минут уже будет мчать
— У нас что-то случилось, Владимир Михайлович? — озабоченно спросил он, вновь усевшись на свое место.
— Пока нет, но на всякий случай хочу, чтобы вы кое о чем знали.
— Слушаю, ваше сиятельство.
— У меня на завтра кое-какие планы…
— Само собой, вылет из Шереметьево в половине первого, — кивнул он. — Все будет в лучшем виде.
— Да нет, я не об этом… — улыбнулся я. — Я наметил кое-что до вылета.
Он внимательно посмотрел на меня и нахмурился.
— Терпеть не могу, когда что-то начинает идти не по плану. Как правило ничем хорошим это не заканчивается.
— Будем надеяться, что в данном случае ваши опасения будут напрасными, хотя… всякое может случиться. Именно поэтому я хочу, чтобы вы знали — утром у меня намечена встреча кое с кем, — я пожал плечами. — Как она закончится — мне неизвестно.
— Так может быть…
— Не нужно ничего делать, Леонид Александрович, — прервал я его, не дав договорить. — Этот вопрос я должен решить сам. Хочется поставить жирную точку.
Верховцев некоторое время задумчиво смотрел на меня, затем покачал головой и сказал:
— Владимир Михайлович, бывают случаи, когда геройство ни к чему. Вам пора подумать о будущем.
— Бросьте, виконт, — отмахнулся я. — Ни о каком геройстве речь не идет. В данном случае вопрос принципиальный. Кое-кто мне задолжал, и я намерен спросить по полной. Ну а что касается ситуации вообще… Просто пообещайте мне, что если я не выйду на связь до обеда, то вы сделаете так, чтобы с Соловьевой ничего не случилось. Как ни крути, теперь она единственный член моей семьи… Поэтому я хочу, чтобы с ней было все в полном порядке.
— Неприятный разговор вы затеяли, Владимир Михайлович, — пробормотал Верховцев.
— Что поделать, — развел я руки в стороны. — Не всегда же нам с вами шутить. И вот еще одно распоряжение. Если вдруг господин Давыдов или кто-то еще захочет погреть руки на этом — сделайте так, чтобы этого не случилось.
— Иногда вы меня огорчаете своей открытостью, а временами пугаете излишней подозрительностью, — сказал Леонид Александрович. — Финансист у нас, конечно, ловкий парень, но верный.
— Самой собой, — не стал спорить я. — В этом никаких сомнений. Вот только преданность в данном случае подразумевает мое существование. А если вдруг со мной что-то случится… То с его стороны это даже не будет предательством. Он ведь мне не родственник, а просто наемный работник.
— Хорошо, — кивнул он. — Я все понял. Но надеюсь, что наш разговор — это просто ваша излишняя предусмотрительность.
— Я тоже так думаю, — сказал я и улыбнулся. — Во всяком случае, завещание писать не планирую.
— Рад это слышать, маркиз.
— Ладно, пока забудьте о нашем разговоре, — я встал с кресла и Верховцев вскочил вслед за мной. — А пока предупредите ребят, чтобы были готовы к выезду пораньше. У Соловьевой привычка за день до регистрации в аэропорт приезжать.
— Вы, наверное, хотели сказать — у Соколовой, ваше сиятельство, — сказал Леонид Александрович.
Я сначала не совсем понял, о чем он говорит, а затем улыбнулся и кивнул:
— Ну да, точно. Теперь уже у Соколовой.
Глава 29
Времени оставалось все меньше, а планов на день у меня еще было хоть отбавляй, поэтому из «Кремль-Плаза» я вышел немного на взводе — боялся чего-то не успеть.
Шувалов меня очень порадовал — сразу определил, что я спешу и на долгие беседы не настроен, поэтому князь был не слишком многословен. Насколько я понял, цель этой встречи была в подтверждении моего намерения и дальше служить в Приказе тайных дел. Так как после общих разговоров мы перешли к обсуждению текущей ситуации во внешней политике, а в заключение Максим Иванович прямо спросил — может ли он на меня рассчитывать и впредь?
— С чего бы что-то вдруг изменилось, ваше сиятельство? — спросил я у него, глядя как по Москве-реке медленно тащится прогулочный теплоход. — Или есть нечто такое из-за чего я вдруг могу передумать?
— Я бы не удивился, если бы это было так, — сказал он и пожал плечами. — После того, как окончилась война с некромантами, очень многие Мироходцы подали рапорта. Всех желающих сразу, конечно, никто не отпустит, но с учетом того, что прямой угрозы больше нет — очень многие прошения были удовлетворены.
Он задумчиво посмотрел на меня и улыбнулся:
— Между прочим, в вашем случае, я думаю, Романов пошел бы вам навстречу.
— Очень может быть, — не стал спорить я. — Но вот именно поэтому я и не стану этого делать. Во всяком случае сейчас, когда моя помощь не будет лишней.
— Похвально, маркиз, — его улыбка стала чуть шире. — Тогда будем считать, что мы не зря встретились — своими ответами вы подняли мне настроение. Кому как не вам знать, что терять людей, к которым привык и которым доверяешь — это всегда болезненно.