Девятый камень
Шрифт:
— Нет, не думаю, что все так просто объясняется, хотя он наверняка удивился, увидев его у вас. — Джерард немного помолчал, прежде чем задать следующий вопрос. — Пока вас не было, я посетил ваш дом в Кенсингтоне и поговорил с вашей сестрой Эллен. Именно она сообщила мне, что Дейви Симмонс жив и находится в Лондоне. Как вы думаете, почему Эллен им интересовалась?
От мысли, что Эллен будет вновь вовлечена в расследование убийства, сердце Сары дрогнуло. Она не смогла заставить себя рассказать инспектору, что Эллен сознательно искала Дейви и не сомневалась в его невиновности.
— На этот вопрос легко ответить, сэр, ведь Эллен уже довольно давно выполняет различные поручения репортеров «Меркьюри», в том числе и мои. Она обладает удивительными способностями, ей часто удается узнать такие вещи, которые недоступны взрослому человеку, даже если для этого придется ехать на поезде в Ричмонд или
— Я бы с радостью составил вам компанию в какой-нибудь погожий денек, ведь это одно из немногих мест, где всегда тихо и спокойно и куда не долетает городской шум.
Джерард проводил Сару до нижнего этажа, где инспектор Ларк уже закончил свои дела и собирался уходить. Увидев Сару, он поклонился:
— Мисс О'Рейли, какая приятная неожиданность! Вы не откажетесь со мной побеседовать?
— Конечно.
Сара повернулась, чтобы посмотреть на Джерарда, но вокруг него уже толпились констебли. Когда она повернулась к инспектору Ларку, он улыбался, и Сара почувствовала, что краснеет.
— Если у вас есть время на ланч, сэр, на Винсент-стрит имеется очень симпатичный ресторанчик.
Ресторан на Винсент-стрит был уютным заведением со своей клиентурой. Однако сейчас народу оказалось не много, и Ларк с Сарой выбрали удобный столик возле камина. Как только они сели, Сара сразу спросила, известно ли Ларку об аресте Дейви Симмонса и верит ли инспектор, что Дейви способен на убийство.
— Честно говоря, я не могу ответить на ваш вопрос, поскольку образ его жизни в последние годы привел к заметному расстройству рассудка. Должен признать, что дело все еще туманно. Сегодня вечером мы будем вынуждены его отпустить, если у нас не появятся дополнительные улики. — Ларк вздохнул. — Мне представляется, что нужно искать исчезнувший рисунок — единственную ниточку, которая у нас имеется. Возможно, он до сих пор остается среди личных вещей леди Герберт в ее доме. Насколько мне известно, сейчас там живет ее невестка.
Они немного поговорили об Индии, хотя инспектор старался избегать упоминаний о Лили Коречной, и Сара вздохнула с облегчением, когда принесли их заказ — картофель, устрицы и хлеб с маслом. Затем, глотнув немного портвейна, Сара набралась мужества, больше она не могла тянуть.
— У меня кое-что для вас есть.
Ларк приподнял бровь. А Сара достала письмо и наблюдала за выражением его лица, когда он увидел свое имя, выведенное аккуратным почерком. Он протянул руку, осторожно взял конверт, встал и отошел к камину. Письмо он читал, повернувшись спиной к Саре, а когда закончил чтение, не стал складывать листок, а положил его на стол перед девушкой.
— Вы были ближайшим другом Лили…
Саре показалось, что она неправильно поняла инспектора Ларка.
— Вы хотите, чтобы я прочитала письмо, которое Лили написала вам?
Джон Ларк всегда казался ей образцом силы и решимости, но сейчас ее тронула его неуверенность.
Ларк кивнул:
— Здесь есть вещи, которые будут вам интересны, она пишет о Говинде, хотя я все еще не убежден в его невиновности. — Он вздохнул, словно собирался с силами. — Это тот ответ, которого я ждал. Лили тщательно его продумала, ведь она была больна…
— Она всегда отличалась тактичностью и заботливостью, — ответила Сара.
— Да, вы совершенно правы. Пожалуй, я выпью немного бренди с водой…
И он отвернулся, давая возможность Саре прочитать письмо.
«Бенарес, 27 февраля 1865 года
Дорогой Джон!
Я была рада получить Ваше письмо, хотя меня огорчило, что Вы все еще страдаете от головных болей. Возможно, причина в Вашей восприимчивости к неприятным запахам некоторых мест, хотя это совсем неподходящее качество для полисмена. Могу я предложить Вам испробовать плотную бумагу, пропитанную яблочным уксусом, или ткань, которую следует намочить в настое из ноготков? Обратитесь к миссис Веспер в Кенсингтоне, у нее осталась книга ее бабушки, где есть множество рецептов от этого недуга, она с радостью Вам поможет. Она всегда очень хорошо о Вас отзывалась.
Вы спрашиваете о моем здоровье, и я буду с Вами откровенна. Теперь я могу лишь с грустью вспоминать о своем прежнем состоянии. И все же, несмотря на заметное и необъяснимое ухудшение здоровья, я чувствую себя здесь намного спокойнее. Честно говоря, я и сама не понимаю, в чем тут дело, но мне кажется, что есть доля истины в верованиях местных жителей, которые считают, что Бенарес — это жилище
Есть одна вещь, которая продолжает меня тревожить, и хотя она не имеет большого значения, мои воспоминания о Ваших попытках оправдать Холи-Джо заставляют меня написать об этом. Мой друг Говинда вскоре уезжает в Кашмир. Он сообщил мне, что направляется в монастырь, расположенный высоко в горах. Возможно, именно поэтому он мне кое-что рассказал. Вероятно, Вы помните, что Говинда был хранителем бриллиантов, немного громкое слово, когда речь идет о мелких разноцветных камешках. Как ни странно, но Говинда также против создания амулета наваратна из бриллиантов, и он уже устал убеждать махараджу, что нужно прекратить их поиски. Джон, мне кажется, что Говинда все еще считает себя обязанным проследить за тем, чтобы не пострадал никто из людей, как-то связанных с бриллиантами. Иногда мне кажется, что он посетил мастерскую Финкельштейна перед тем, как ювелира убили, и забрал амулет. Вы должны помнить, что он верит в могущество амулета, и я предполагаю, что Говинда боялся, что им, как и многими другими, овладеет желание присвоить бриллианты. Я не могу поверить, что он может оказаться виновным каким-то иным образом, впрочем, я уверена, что Вы уже рассмотрели все эти возможности. И я пишу Вам об этом только для того, чтобы защитить человека, которого научилась уважать.
Мне пора заканчивать письмо, и хотя оно получилось не слишком длинным, я уже чувствую усталость. Однако должна сказать Вам: я очень серьезно отнеслась к Вашему предложению, Джон, и часто вспоминаю вечер перед моим отъездом, который мы провели в доме на улице Ватерлоо. Какая-то часть меня хочет, чтобы я смогла его принять. Тем не менее большая часть моей души уже переместилась туда, откуда нет возврата. Я очень надеюсь, что мы еще встретимся, но если этого не произойдет, поверьте, я всегда была
Глава 41
«Кенсингтон, 18 сентября 1871 года
Моя дорогая Лили!
Я пишу Вам, и мне это не кажется странным, теперь я жалею, что не делала так много лет назад. Когда я обнаружила письма, которые Вы писали Францу после его смерти, мне это показалось необычным, но потом я поняла, умершие люди не уходят от нас навсегда и к ним можно обратиться, если они все еще живут в нашем сердце. Мне кажется, впервые я это поняла, когда читала письма в Вашей комнате во дворце. Я ощущала Ваше присутствие, в особенности после того, как махараджа вернул мне „Венеру Ватерлоо“. Наверное, в прошлом я уже так поступала, когда посещала Роупмейкерс-Филдс. Там я сидела на могиле своей матери и говорила с ней, хотя уже довольно давно там не бывала.
Сейчас я сижу у окна в мансарде и смотрю на улицу, свет дня постепенно меркнет. Лишь немногие деревья сбросили листву, рядом растет дуб, чьи ветви сияют бронзой, как кошелек, полный новеньких медяков.
Лондон без Вас стал другим, и я знаю, что миссис Веспер не хватает Вас так же сильно, как и мне, хотя она никогда не говорит об этом. Она не посещала свой круг после Вашей смерти, к нам приходила одна леди и просила ее вернуться, поскольку призраки не желают появляться без Марты Веспер.
Я рада рассказать, что недавно Марта дважды постирала занавески в гостиной, сначала в прошлую среду, а потом и в эту, сама этого не заметив. Возможно, так случилось из-за того, что садовник из соседнего особняка, мистер Смайс, приходит к нам по средам, и я слышала, как он приглашал Марту на прогулку. И на лице Марты Веспер появляется особенная улыбка — впрочем, она улыбается так только в тех случаях, когда думает, что я на нее не смотрю!
Я познакомилась с детективом по имени Джерард, который, как Вы, возможно, помните, посетил Вас на Ватерлоо-стрит сразу после исчезновения бриллиантов. Мне кажется, что он такой же хороший и честный человек, как инспектор Ларк, хотя я совсем не хочу выходить замуж — тут Вы можете не сомневаться! — ведь я до сих пор не забыла, что из-за мужа моя мать так горько плакала по ночам, а наша семья голодала. И все же мне приятно находиться в его обществе, я ощущаю какое-то тепло — не знаю, как иначе описать то чувство, которое я испытываю, когда он рядом. У него быстрый ум, какой и должен быть у человека его профессии, и меня это вдохновляет. К тому же он добр, и я бы даже осмелилась предположить, что он позволил бы мне оставаться такой, какая я есть. Честно говоря, это высшая степень уважения, которую мужчина может оказать женщине, впрочем, это верно для людей любого пола.