Девятый обман

Предрассветный сумрак еще окутывал Санкт-Петербург, когда стук каблуков Эмилии Солнцевой эхом разнесся по мраморным залам галереи. Величественное пространство постепенно оживало под ее шагами, силуэт молодого куратора отражался в сверкающих витринах. Эмилия медленно шла по залу, останавливалась перед каждым шедевром, с отточенной скрупулезностью поправляя мельчайшие детали.

Контраст между роскошью внутри и серыми улицами за окнами подчеркивал обособленность мира искусства.

"Дедушка всегда говорил, что каждая картина – это окно в душу художника," прошептала Эмилия, поправляя табличку под портретом кисти Репина. "Интересно, что бы он сказал о моей душе?"

Восходящее солнце озарило "Девятый вал" Айвазовского, окутав бурное море теплым сиянием. Эмилия благоговейно приблизилась, ее пальцы зависли над мазками, не касаясь холста. Погрузившись в воспоминания о страстных рассказах дедушки о технике Айвазовского, она сразу заметила боковым зрением мимолетную тень. Резко обернувшись, Эмилия настороженно осмотрела казавшуюся пустой галерею.

"Что за чертовщина?" пробормотала она, щуря глаза. "Неужели нервы шалят?"

Эмилия принялась методично настраивать освещение для каждой картины, а затем заметила небольшие несоответствия в расположении нескольких информационных табличек. Это нарушение ее тщательно продуманной планировки выбило из колеи. Девушка вздохнула и покачала головой.

"Алексей!" позвала она, направляясь к кабинету охраны. "У нас проблема с табличками. И еще… кроме меня, кто сейчас находится в галерее? Мне показалось, кто-то прошел в дальнем конце зала…"

"Эмилия Андреевна, вы уверены, что вам не померещилось?" спросил Алексей, откинувшись на спинку кресла. "В такую рань и не такое привидится."

"Я знаю, что видела," настаивала Эмилия, ее взгляд метался между мониторами безопасности. "И таблички сами себя не передвинули."

Вернувшись в главный зал, Эмилия с раздражением переставила таблички. в нужном порядке. Через час в галерее начался обычный рабочий день: сотрудники перемещались из одного помещения в другое, переносили, передвигали арт-объекты, осматривали стены, устанавливали подиумы и т.д. Работая, Эмилия уловила обрывки приглушенного разговора между двумя рано прибывшими сотрудниками.

"…не знаю, сколько еще это можно скрывать," донеслось до нее.

"Тише ты! Стены имеют уши," оборвал первый голос второй.

Эмилия решительно направилась обратно к кабинету охраны, ее каблуки отбивали четкий ритм по мраморному полу. Она ворвалась в комнату, заставив Алексея подпрыгнуть от неожиданности.

"Алексей, мне нужно, чтобы вы немедленно просмотрели записи с камер," потребовала она. "Что-то здесь не так, и я намерена выяснить, что именно."

"Эмилия Андреевна, вы преувеличиваете," вздохнул Алексей. "Мы проверяем записи каждое утро, и ничего подозрительного не было."

"Тогда объясните мне, почему я слышала, как сотрудники шепчутся о каких-то секретах?" парировала Эмилия, скрестив руки на груди.

Они вместе просмотрели камеры, и на экране мелькнула мимолетная тень, похожая на ту, что видела Эмилия ранее.

"Вот! Вы это видели?" воскликнула Эмилия, указывая на экран.

"Могло быть просто бликом," неуверенно пробормотал Алексей, но в его голосе слышалось сомнение.

Когда галерея уже готовилась к открытию, Эмилия снова стояла перед "Девятым валом", ее прежняя уверенность была слегка поколеблена. Она расправила складки на костюме и натянула профессиональную улыбку, маскируя внутреннее смятение.

"Доброе утро! Добро пожаловать в нашу галерею," приветствовала она первых посетителей, мысленно каталогизируя тревожные события утра.

Последний взгляд Эмилии на величественное полотно Айвазовского выражал решимость. Она раскроет правду, скрывающуюся за этими странными происшествиями, чего бы ей это ни стоило. Ведь в мире искусства, как и на бушующем море "Девятого вала", за кажущимся спокойствием всегда таится буря.

Утреннее солнце прорывалось сквозь стеклянный купол галереи, заливая мраморные полы и позолоченные рамы картин мягким светом. Эмилия Солнцева, элегантная в своем темно-синем костюме, стояла у входа, встречая группу студентов-искусствоведов. Ее глаза светились энтузиазмом, когда она начала экскурсию:

"Добро пожаловать в наш храм искусства! Сегодня мы совершим путешествие через века и стили, от древних мастеров до современных новаторов."

Студенты столпились вокруг нее, готовые впитывать каждое слово. Эмилия указала на первую картину:

"Перед вами шедевр Рембрандта. Обратите внимание на игру света и тени, на глубину эмоций в глазах персонажа…"

Пока Эмилия говорила, ее взгляд случайно упал на Елену Краснову, которая тихо двигалась между экспонатами. Что-то в поведении реставратора казалось странным, но Эмилия отбросила эту мысль, сосредоточившись на студентах.

Группа переместилась в зал русской морской живописи. Эмилия остановилась перед величественным полотном:

"А это – "Девятый вал" Айвазовского. Посмотрите, как мастерски художник передает мощь стихии…"

Внезапно она заметила, что Елена задержалась перед недавно отреставрированным морским пейзажем. Рука реставратора зависла непозволительно близко к холсту. Эмилия напряглась, но вопрос студента вернул ее к реальности:

"Эмилия Андреевна, а как Айвазовский добивался такого эффекта прозрачности волн?"

"Отличный вопрос! Айвазовский использовал технику лессировки…" – Эмилия начала объяснять, стараясь не выдать своего беспокойства.

В зале старых мастеров, освещенном специальными лампами, Эмилия увлеченно рассказывала о техниках письма: