Девятый
Шрифт:
Бас Лебедя гудел и заполнял все пространство большого кабинета. Каждый из военнослужащих 14-й армии боялся услышать этот громоподобный голос, обращенный в его адрес.
Генерал редко кого хвалил, больше ругал, используя самую разнообразную лексику. В этом он был непревзойденный мастер. Но сегодня — другой случай. Сегодня Александр Иванович хвалил, поэтому никто сильно не нервничал.
— Он и меня чуть не прихлопнул. Да и прихлопнул бы, если бы наша разведка не сработала. Вы же видите, как он манекена этого искромсал. Вот переполох-то был бы!
Его иронии никто не поддержал. Все остались с серьезными лицами.
Лебедь помолчал, постучал по столу спичечным коробком, покачал головой:
— Да, опасный был враг. А стрелок какой! Точно в цель, на такой скорости, на большой дистанции.
Несмотря на реальную суровость, генерал всегда чутко, без каких либо амбиций, относился к рядовому и сержантскому составу. Вот и сейчас:
— А как был защищен водитель «Волги»? Пуля могла и его задеть.
Выступил начальник штаба дивизии подполковник Самохвалов:
— Эту опасность мы предусмотрели, товарищ генерал. Хозяйственный отдел нашел два пуленепробиваемых стекла. Поставили перегородку, она сработала.
— Молодцы, что тут скажешь! Так бы всегда работали. — Он опять помолчал и сказал: — Я говорил по этому поводу с Москвой. Москва согласна наградить отличившихся в операции. Кроме того, будем готовить представления и приказ о награждении на моем уровне. Молодцы, в самом деле, молодцы! Теперь можно будет не прятать глаза от населения.
Он вдруг встрепенулся, обвел всех взором и недоуменно спросил:
— А где главный виновник нашего сегодняшнего торжества, который всю основную работу-то и выполнил? Где этот толковый майор, тот самый снайпер?
Кто знал ситуацию, потупил голову.
— Не вижу я его. Почему отсутствует? Кто доложит?
— Разрешите мне. — Из-за стола поднялся командир дивизии генерал-майор Яковлев. — Майор Гайдамаков не может присутствовать. Он в госпитале.
— Он ранен? Что с ним? Я уже согласовал вопрос о награждении его орденом Красной Звезды.
Комдиву не хотелось поднимать тяжелый вопрос. Он тоже знал и уважал Гайдамакова как мастера своего дела. Но надо.
— Он не в себе, товарищ генерал-майор. Не хочет ни с кем разговаривать.
Яковлев замолчал.
Лебедь стал нервничать. Его бас перешел на более звучную ноту:
— Расскажите, в конце концов, что случилось?
Яковлев поморщился, порывисто махнул рукой.
— Я уверен, что это не преступление Гайдамакова, это его трагическая ошибка, но снайпер, то есть снайперша, которую он подстрелил, оказалась его сожительницей.
Такого поворота Лебедь совсем не ждал. Он оторопело стал озирать всех собравшихся. Тяжелая его нижняя челюсть слегка отвисла.
В кабинете повисла тишина. В нее ворвался гром генеральского голоса:
— Вот так всегда у нас! Никогда не умеем сделать так, чтобы все было хорошо! А я хотел праздник устроить.
Ему было обидно за Гайдамакова. Лебедю понравился этот работяга. На таких держится армия. Они бы сработались...
— Как это так получилось?
— Майор жил с торговкой с городского базара. Мы об этом знали. Родом она из Прибалтики. По имеющейся информации, у них все было серьезно, пожениться хотели. Видно, он любил ее, жалеет очень. Горюет, что сам ее и убил, ни с кем не общается, кроме вот Шрамко.
Лебедь, передвигая предметы на столе, пробурчал:
— Жалеет он... А она не жалела, когда столько народу угрохала?
– Потом он покачал головой и почти растерянно сказал: — А мы его наградить хотели. Приподнять парня... Он ведь грамотный офицер, сразу видно. Какая теперь награда?..
Ситуация непростая.
Генерал попросил у участников совещания высказать свои мнения.
Все молчали.
Лебедь обратился к Шрамко:
— Который по счету этот снайпер, ликвидированный Гайдамаковым?
— Это девятый, товарищ генерал.
— Не повезло ему с девятым, не повезло... — Лебедь замолчал и угрюмо уставился в одну точку. — В самом деле, что с людьми делает война, в какие ситуации человека втягивает. Вот и у Гайдамакова получилось глупо, что называется, нашли друг друга...
Он обратился ко всем:
— Так что нам делать теперь с майором Гайдамаковым?
Выступил заместитель Лебедя Воронин, отвечавший за кадры.
Он был человеком осторожным:
— Гайдамаков не наш. Он командирован из Москвы. Задачу свою он выполнил. Полагаю, правильным будет отправить его обратно. Пусть там решают.
Лебедь не любил этого своего заместителя и опасался его. Он трусоват, не любит ответственности, сдает с потрохами каждого при первой возможности.
— Согласен, — сказал Лебедь. — Оформляйте документы.
И подумал: «Жаль, что с этим майором все получилось так глупо».
21
В Московской области, недалеко от города Железнодорожный, стоит старое село Камышино. Когда-то, в стародавние времена, принадлежало оно помещику Городилову.
Добрый это был хозяин. Поместье свое обустраивал, облагораживал. Усадьба его была на загляденье и на зависть всем окрестным дворянам: прекрасный двухэтажный дом на холме, в виде огромной подковы с колоннадами, фонтан, фруктовый сад. Из окон — вид на огромный рукотворный зарыбленный пруд.
И село свое Городилов держал в чистоте и порядке, помогал крестьянам чем мог. Те его любили и поэтому не разграбили усадьбу и не сожгли во времена безвременья и беснования.
Еще помнят Городилова селяне за то, что на свои деньги выстроил он для жителей храм в честь первоверховных апостолов Петра и Павла, красивейший, из резного да цветного кирпича.
И усадьба и храм крепко пострадали в годину большевистских гонений на церковь и на дворян.
В усадьбе, латанной-перелатанной, находились в разное время то школа, то клуб, то склады и всякие конторы, а в церкви был гараж колхозной техники. Кресты и башни, видно, портившие вид гаража, снесли и разломали.