Деяния святых Апостолов
Шрифт:
Джон Уимбер отстаивает свою точку зрения искренне и убедительно. Но некоторые вопросы остаются без ответов. Позвольте мне задать три вопроса в связи с нашим изучением Деяний. Первый вопрос: действительно ли чудеса и знамения являются главным секретом роста церкви? Джон Уимбер представляет таблицу четырнадцати случаев из Деяний, где, как он утверждает, чудеса и знамения сопровождали проповедь и «приводили к значительному росту в церкви». Один или два случая бесспорны, как, например, в Самарии, когда «народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса» (8:6). В других же случаях связь между чудесами, знамениями и ростом церкви проводится Джоном Уимбером, а не Лукой. Возьмем только два примера из тех глав, что мы уже рассматривали и где нет никакого свидетельства в тексте, что феномен Пятидесятницы с ветром, шумом и говорением языками (2:1–4) явился прямой причиной увеличения числа верующих до трех тысяч, о чем говорится в стихе 41. Так же нет доказательств, что исцеление
Второй вопрос: точно ли Бог хочет, чтобы чудеса и знамения стали «каждодневными происшествиями» и «нормой христианской жизни»? Думаю, нет. Не только потому, что чудеса, по определению, не являются нормой, а скорее «аномалиями», но и в Деяниях нет доказательств, что они были широко распространены в то время. Лука обращает наше внимание на то, что их творили в основном Апостолы (2:43; 5:12), и особенно Петр и Павел, его главные герои. Правда, Стефан и Филипп также творили чудеса и знамения, как, возможно, и другие. Но Стефан и Филипп были особыми людьми и не только потому, что Апостолы возложили на них руки (6:5—6), но и оттого, что каждому была отведена уникальная роль в закладке фундамента мировой миссии Церкви (см.: 7:1 и дал. и 8:5 и дал.). Библия обращает наше внимание на то, что наибольшее количество чудес происходило в начальные периоды откровений, в частности, в период деятельности Моисея, как подателя закона, во время нового пророческого свидетельства Илии и Елисея, мессианского служения Иисуса и Апостолов, так что Павел относился к своим чудесам как к «признаку Апостола» (2 Кор. 12:12), Могут быть ситуации, когда чудеса нужны сегодня, например, на переднем фронте миссионерского служения и в атмосфере распространяющегося неверия, когда звучит призыв к поединку между силами Христа и антихриста. Но само Писание считает эти случаи особыми, а не «частью каждодневной жизни».
Третий вопрос: точно ли известно, что те чудеса и знамения, о которых говорят сегодня, схожи с теми, что записаны в Новом Завете? Может быть и так. Но в Своем служении, когда вода обращалась в вино, море успокаивалось и умножались хлебы и рыба, Иисус предвосхитил полное и окончательное подчинение Себе природы — предвосхитил наступление Божьего Царства. Поэтому нам не следует ожидать, что мы сегодня тоже сможем делать подобное. Нам не следует ожидать, что ангел Господень освободит нас из тюрьмы или мы увидим неправедных членов церкви падающими замертво, как Анания и Сапфира. Даже чудеса исцеления, подобные чудесам из Евангелий и Деяний, имеют черты, которые редко проявляются в чудесах и знамениях сегодняшнего дня.
Позвольте мне вернуться к Деяниям, чтобы проиллюстрировать это на примере исцеления хромого. Это самое первое и самое длительное описание чудесного исцеления в книге. Оно имеет пять примечательных черт, которые все вместе раскрывают, что именно Новый Завет подразумевает под чудесами исцеления. (1) Описываемое исцеление было очень серьезного, органического характера и не может рассматриваться как психосоматическое исцеление. Лука настоятельно подчеркивает, что человек тот был хромым от рождения (3:2) и ему было уже около сорокв лет (4:22). Он был настолько недееспособным, что его приходилось повсюду носить (3:2). В общем, он был безнадежен. Врачи не могли ему ничем помочь. (2) Исцеление произошло через прямое слово во имя Христа, без использования каких бы то ни было медицинских средств. Не было даже молитвы, возложения рук или возлияния елея. Верно, Петр подал человеку руку помощи (3:7), но это уже не было частью процесса исцеления. (3) Исцеление было мгновенным, не постепенным, ибо «вдруг укрепились его ступни и колена», настолько, что он вскочил и стал ходить (3:7–8). (4) Исцеление было полным и окончательным. Об этом говорится дважды. Человеку было «даровано полное исцеление», сказал Петр толпе (3:16), а позже, стоя перед синедрионом, Петр сказал, что он «полностью исцелен» (4:10, издание НИВ, 1978 г.). (5) Исцеление было бесспорно признано общественностью. Не было сомнений и вопросов. Хромого нищего в городе хорошо знали (3:10,16). Теперь его исцелили. В этом убедились не только ученики Иисуса, но и враги благовестия. Те, кто еще не уверовал, «исполнились ужаса и изумления» (3:10), а синедрион признал, что «ими сделано явное чудо», а потому «ничего не могли сказать вопреки» (4:14,16).
Если использовать Писание в качестве руководства, мы сможем избежать обеих крайностей. Мы не будем описывать чудеса как «никогда не происходящие», или как «каждодневные происшествия», или же как «невозможные» и «нормальные». Вместо этого мы будет полностью открыты Богу, Который действует и через природу, и через чудеса. И когда нам скажут о чудесном исцелении, мы станем ожидать такие исцеления, какие были описаны в Евангелиях и Деяниях, мгновенные и полные исцеления органического характера, без применения медицинских средств и без хирургического вмешательства, когда можно будет пригласить даже неверующих, которые смогут сами во всем убедиться. Ибо таковым было исцеление хромого. Петр использовал это чудесное исцеление и в своей проповеди к толпе, и в обращении с речью к совету. Слово и знамение вместе свидетельствуют об уникальности и могуществе имени Иисуса. Исцеление тела хромого было ярким исполнением апостольской вести о спасении по вере.
4:32 — 6:7
4. Контратака сатаны
В начале 3 главы мы отметили, что, как только на церковь сошел Дух, сатана предпринял яростную контратаку. За Пятидесятницей последовали гонения. Альтернативным для этой главы могло бы стать название «Стратегия сатаны». Его стратегия была продумана самым тщательным образом. Враг пошел в наступление на трех фронтах. Первым и самым жестоким направлением было физическое насилие: попытки разрушить церковь через преследования и гонения со стороны властей. Вторым и более хитрым ударом была попытка морального разложения церкви, или компромисс. Не сумев разрушить церковь извне, зло попыталось с помощью Анании и Сапфиры проникнуть во внутреннюю жизнь церкви и таким образом разрушить христианское братство. Целью третьего и самого тонкого заговора была попытка отвлечь верующих. Сатана попытался отвернуть Апостолов от их главной миссии, заключавшейся в молитве и проповеди, направив их усилия на общественное управление церковными делами, что никак не являлось их призванием. Если бы он преуспел в этом, церковь, оставшись без учителей, была бы открыта всем ложным доктринам и учениям. Таковы были три оружия сатаны — физическое (преследования), моральное (развращение) и профессиональное (отвлекающий маневр).
Я не претендую на очень близкое знакомство с дьяволом. Но я уверен, что он существует и никогда не церемонится в выборе средств. Еще я знаю, что он лишен воображения. За все истекшие века он не изменил ни стратегии, ни тактики, ни оружия — он идет все той же старой, проторенной дорожкой. Поэтому изучение методов его борьбы против ранней церкви должно научить нас осторожности и вооружить против нападок сатаны. Если он застанет нас врасплох, нам не будет оправдания.
Луку все же больше беспокоит не только изобличение зла, но и возможность показать нам, как это зло удалось преодолеть. Во–первых, лицемерию Анании и Сапфиры не дали распространиться, ибо на них пал Божий суд, и церковь очень быстро росла (5:1—16). Во–вторых, когда члены синедриона опять восстали на Апостолов, готовые применить к ним насилие, осторожный совет Гамалиила предотвратил такой исход дела (5:17–42). В–третьих, когда дело вдов в церкви грозило занять собой все время и силы Апостолов, общественная работа была поручена другим. Апостолы же возобновили свою основную деятельность, и церковь опять стала увеличиваться в числе (6:1—7).
1. Верующие радуются общей жизни (4:32–37)
У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. 33 Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. 34 Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного 35 И полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в нем кто имел нужду.
36 Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, — что значит: «сын утешения», — левит, родом Кипрянин, 37 У которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам Апостолов.
Лука только что сообщил нам, что в ответ на свои молитвы верующие «исполнились все Духа Святого» (31). Результатом этого явилось то, что «говорили слово Божие с дерзновением». С этим нам следует, пожалуй, связать стих 33: Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа. Это являлось одной из их главных обязанностей, (ср.: 1:22), Таким образом, Апостолы игнорировали запрет синедриона и их свидетельство провозглашалось с дерзновением и силой. Воистину, великая благодать была на всех их. Так можно описать их «чудесный дух щедрости» (НЗА) или же объяснить тот факт, что «к ним относились с большим уважением» (НАБ). Но более распространенным является мнение, что на них на всех была Божья благодать.
Однако Лука не останавливается на этом. Он стремится показать, что исполненность Духом проявляет себя во всем: в делах, в слове, в служении, в свидетельстве, в любви к семье, в свидетельстве миру. Поэтому, как после первого пришествия Духа он описывает общину, исполненную Духом (2:42–47), так же после того, как они исполнились Духом, он дает второе описание излияния Духа (4:32–37). И в обоих случаях он делает ударение на одном и том же. У множества же уверовавших, начинает он (4:32), так же, как «все же верующие» (2:44) образуют тесное единство. Они «были вместе» (2:44) и «пребывали в общении» (2:42), и у них было одно сердце и одна душа (4:32). Это было единение в любви, которой наслаждались верующие. И распределение между ними материальных благ было лишь логичным выражением единства сердец и душ.