Деймон
Шрифт:
— Джаред — дурак. Вот в чём ты права: я не хочу ни с кем вступать в пару, и я никогда тебя не обращу, — ответил Деймон. — Не следовало мне позволять зайти этому так далеко.
— Что затеял игры с маленьким человечком? — грубо хохотнула Николь.
Подойдя к книжному шкафу, который вампир поставил перед дверью, она попыталась его оттащить в сторону. Но силёнок не хватило.
— Проклятье...
На глаза накатились слёзы. Господи, лишь бы не расплакаться, пока она не выпроводит Деймона из квартиры.
— Я с тобой не играю.
Он пошагал к шкафу и отодвинул
— Деймон, просто уйди.
Господи, почему она не одета. Так сложно выглядеть серьёзной, когда на тебе только полотенце.
— Ты сама предложила секс по дружбе, — рявкнул он, а потом нахмурился и покачал головой. — Прости, я не это хотел сказать.
Ничего себе. Как грубо, словно ей дали под дых. С печальной улыбкой она вздёрнула подбородок.
— Нет, именно это ты и хотел сказать. И ты прав. Я хочу большего... а судя по всему, ты нет.
Она глубоко вздохнула, сердце треснуло и разлетелось на мелкие кусочки. На грани нервного срыва Николь горько рассмеялась.
— Знаешь, думала, с возрастом мне будет проще.
Всучив сумку вампиру, она подтолкнула того к двери.
— Что?
Деймон выглядел смущённым.
— Полюбить. Отдать кому-то своё сердце. А потом тебе самой же бросают это чувство прямо в лицо. — Она покачала головой, когда он попытался в ответ что-то сказать, и начала за ним закрывать дверь. — Деймон, безответная любовь не для меня. По причинам, одному тебе известным, ты остаёшься безучастным, и я тебя понимаю, хотя ты мне ничего и не объясняешь, но я всё равно тебя понимаю. Секс по дружбе я предложила, потому что безумно тебя хотела и надеялась, что у тебя получится меня полюбить.
Деймон просунул ногу между дверью и косяком, прежде чем она смогла её захлопнуть.
— Ты меня любишь?
— Да, Деймон.
Честность — единственный способ узнать его чувства к ней. Ей уже порядком достало ходить вокруг да около. Либо он остаётся, и всё образуется, либо пусть уматывает. Решение за ним. Сейчас всё прояснится.
— Думаю, это очевидно для всех, кроме тебя. Я ещё никому не предлагала свою кровь, кстати, одна мысль об этом приводит меня в ужас, но тебе я бы отдала её всю, до последней капли. Если это не любовь, то я не знаю, что это такое.
Они стояли, как изваяния, буравя друг друга глазами. Он — на лестничной площадке, она — в квартире. Николь так сильно давила на дверь, что удивительно, как та ещё не треснула. С каждым мгновением её контроль над собой улетучивался.
В конце концов, Деймон потёр рукой лицо, словно от бессилия что-либо изменить.
— Я не знаю, что на это сказать.
— Ну, теперь всё стало предельно ясно.
Движения её были молниеносными. Она не хотела, чтобы он увидел муку в её глазах, которую так тщательно пыталась скрыть.
— Прощай, Деймон.
Звук захлопнувшейся двери и щелчка замка эхом отозвался в стенах комнаты
Глава 14
Пэм пролистывала документы, с которыми Николь закончила работать.
— Очень скучаешь?
— Ты даже не представляешь как, — фыркнула Николь. — За четырьмя стенами не слишком-то и развернёшься. Квартира никогда ещё так не блестела... Пожалуйста, скажи, что ты просила их разрешить мне вернуться к работе.
— Митч усердно над этим работает. — Бросив документы поверх портфеля, Пэм села за барную стойку на кухне. — По крайней мере, они разрешили тебе заниматься бумагомарательством на дому.
— Ничего же не произошло. — Николь в отчаянии вознесла руки к потолку. — Кроме шуток, Пэм, это же полная ерунда. Мне даже телохранителей не приставили.
— Думаю, это потому что ты сама от них отказалась, чтобы они смогли использовать свои таланты по назначению — искать преступников, виновных во всём этом, дабы самой вернуться к работе, — выпалила на одном дыхании Пэм, показывая пальцами кавычки в воздухе.
Закатив глаза, Николь откусила кусочек от сэндвича, который ей принесла подруга.
— Ну, так и есть. Страдают дети — не я. Чем больше воинов будет этим заниматься, тем лучше.
— И... вот она снова... Мать Тереза во плоти. — Закинув в рот чипс, Пэм ухмыльнулась. — Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Как скажешь, Пэм. Ты так же серьёзно относишься к работе, как и я.
— Слышала, что Чед пропал.
Этой ошеломительной новостью Пэм убила её наповал.
— Что? — брызгая слюной, пробормотала Николь.
— Он не приходил за зарплатой и не забрал вещи с рабочего стола. Митч думал, что Чед просто разозлился. Но потом пришла полиция. Соседи подняли тревогу, потому что почтовый ящик Чеда переполнился, и по всей подъездной дорожке к дому валяются газеты. Его никто не видел с той ночи в больнице. — Пэм вертела телефон на барной стойке, впав в глубокую задумчивость. — Предполагают, что попытки покушения на тебя, Митча, а теперь и Чеда, каким-то образом между собой связаны.
— Значит, я всё ещё в отпуске.
Николь поморщилась, как это некрасиво прозвучало. Да, они с Чедом не ладили, но она совсем не хотела, чтобы с ним случилось что-то ужасное.
— Да, всё идёт к этому.
— Это так несправедливо. Ну, при такой работе все рискуют жизнью. Что же меня делает такой особенной? — прошипела Николь, хлопнув рукой по столу.
— Честно? — Пэм вздёрнула бровку. — Мы, то есть все мы, не спим с одним из самых крутых воинов.
Опешив, Николь на мгновение потеряла дар речи.