Дэйна и Эльнарион. История одной игрушки

Дэйна скучала. Уже довольно давно и безнадёжно. Вот зачем нужна вечная жизнь, если она приедается после первых двух тысяч лет? А Дэйне было уже много больше, раз эдак в пять… почти. Подданные называли её Древней, но, конечно, она ею не была. Тем вообще стукнуло уже несколько десятков тысяч, если кто ещё остался жив. Вот мать её создателя — та да, точно была Древней, из самых первых Детей Ночи. И бывшей демоницей, как и сама Дэйна. Но создателя она не видела уже давно, с тех пор, как он отпустил своего птенца на волю, хоть и чувствовала, что тот ещё жив. При воспоминаниях

вампирша тихо хихикнула: ещё б не отпустил, ему тогда Лаура, оказавшаяся Парой Главы Клана, волосы на голове (в других местах всё равно не росли) по одному бы выдрала, такая ревнивая оказалась. Даром, что бывшая человечка, слабая магичка. Впрочем, после обращения дар усилился, как и обычно в случае с вампирами.

Так вот, Глава Ночного Клана мира Ситран скучала. Высиживая на троне положенные ежедневные три часа (чтоб его, этот этикет), вампирша в который раз прокручивала перед мысленным взором последние десятилетия, думая, чем бы заняться. Скуку не помогали развеять ни балы и всевозможные развлечения, давно приевшиеся и не нёсшие ничего нового, ни охота — там вообще всё предсказуемо, никакого азарта, ни страх подданных (не важно — своих или чужих).

Клан жил сам по себе, управляли всем заместители, Главы Семей, особо не нуждаясь в присмотре. Это не был перехват власти и отстранение Дэйны от управления, никоим образом. Просто ей самой это было опять же неинтересно. А заместители… Пусть вечная жизнь со временем и наскучивала, но это не значит, что вампиры начинали стремиться к смерти. А самому старшему из живущих сейчас в Ситране Детей Ночи было всего лишь слегка за тысячу — по могуществу никто не мог сравниться с Главой Клана. Так что о глупостях даже и не думали.

Немного скрашивали жизнь игры с живыми игрушками, но не очень. Человеки были слишком хрупкие и быстро… ломались. И этот неподдельный ужас, вместо сладкого страха, смешанного с желанием, жутко раздражал. Да и тратить ценный ресурс — источник пищи — на кратковременные забавы было глупо. Вампиры, напротив, слишком выносливы и, хоть и любили жестокие игры (во всяком случае, многие из них), моментально регенерировали любые повреждения. Скучно. Дэйна любила роспись алым по белому, любила крики боли и волны желания, утверждение своей власти над беспомощным телом. Но такое развлечение выпадало нечасто.

Может, вновь завести постоянного фаворита? После той бури и чистки среди придворных, что она устроила в прошлом году, вряд ли кто-нибудь теперь рискнёт его убить, как произошло с Фабианом. Хороший был мальчик, отзывчивый, послушный. Надо подумать… Но навскидку в голову не приходило ни одной кандидатуры, которая бы настолько заинтересовала Дэйну. А может, вообще, плюнуть на всё и отправиться путешествовать? Этот мир за две с лишним тысячи лет изучен вдоль и поперёк, населён только людьми и вампирами (тоже бывшие люди), а Вселенная огромна и разнообразна. Мелита вон, две тысячи лет уже путешествует — с тех пор, как уговорила свою создательницу отпустить её — и не грустит.

Хорошая девочка получилась, сильная. Дэйна вздохнула: единственное исключение, лишь подтверждающее правило — обратить эльфов в вампиров невозможно, даже, как оказалось, полукровок. А она всегда любила экспериментировать. На эльфов Дэйна даже не замахивалась, тут Темнейшая Mать вполне ясно выразилась, но про смесков ничего же не было сказано. Так и получилась Мелита, единственная удача древней вампирши. Вот с ней не было скучно, но о своём решении отпустить Дэйна не жалела —

тогда она увлеклась созданием новой расы в этом мире, а потом и вовсе решила остаться. Да и Суарен был всегда рядом. А теперь, кажется, настало время перемен. Вампиры здесь проживут и без неё.

Острый слух уловил шуршание множества ног по коридорам, а чутьё подсказало о приближении шести сородичей и двух… хм… не вампиров. Интересно. До ежемесячного дня даров ещё далеко, о прибытии послов ей сообщили бы заранее, если что-то случилось экстренное — для доклада хватило бы одного посыльного. Впрочем, так бесцеремонно нарушать её уединение мог только… Дверь в тронный зал открылась, пропуская небольшую процессию, а церемониймейстер объявил:

— Второй сын Семьи Виардэн, Лорд Дориан.

Кто бы сомневался! Однако давненько Дэйна не видела молодого вампира — тот года три как путешествовал — и сейчас в предвкушении подарка внимательно наблюдала за двумя фигурами, с головой скрытыми от посторонних взоров непрозрачными покрывалами. Дориан ещё никогда её не разочаровывал, подтверждая обоснованность благоволения правительницы. Рождённый вампир за свои триста лет ещё не разучился радоваться жизни, а вишнёвые глаза, которым больше не требовалась иллюзия, применяемая в путешествиях, чтобы не отличаться от обычных людей, лучились восхищением (что радовало — искренним) и весельем. В душе зашевелилась робкая надежда на то, что, доконавшая в последнее время, скука хоть на какое-то время перестанет мучить — мальчик умел удивлять. Ну, не мальчик, конечно, вполне взрослый, статный и красивый мужчина, вскруживший не один десяток девичьих головок, но, если сравнивать возраст…

— Моя прекрасная госпожа! С каждым годом ваша красота сияет всё ослепительнее!

Ловелас отвесил куртуазный поклон и застыл, ожидая разрешения продолжить. Благоволение правительницы позволяло ему некоторые отступления от придворного этикета, но Дориан никогда не переступал рамки. Его сопровождающие опустились на одно колено, а две закутанные фигуры были бесцеремонно поставлены на оба. Хитрый вампир знал, как разжечь интерес Главы Клана — ткань оказалась зачарованной и не позволяла уловить запах крови пленников, чтобы попробовать определить их расовую принадлежность.

— Дориан, ты как всегда льстишь мне, бессовестный мальчишка. Мой дорогой, я надеюсь, что сразу после возвращения тебя ко мне привела та же цель, что и обычно? В последнее время стало так скучно и серо.

Беспокойное выражение мелькнуло в вишнёвых глазах, но тут же пропало, и Дэйна вздохнула. Ну, да, грешна, бывали случаи, когда, спасаясь от скуки, она натурально бесилась и казнила направо и налево за малейшую провинность. Но сейчас даже это не вызывало интереса.

— О, экселенца, значит, я очень вовремя вернулся! — Дориан мгновенно сориентировался и, во избежание, решил придерживаться этикета. — Надеюсь, мои подарки поднимут вам настроение.

Поклонившись ещё раз, мужчина вернулся к основной группе и, жестом фокусника, сдёрнул покрывало с более мелкой фигурки. Съёжившись на полу, на вампиршу с ужасом глядела девочка, красивая, да, но совершенно молоденькая, практически ещё ребёнок. Дэйна с недоумением перевела взгляд на младшего Виардэна — не мог её любимец так ошибиться с подарком. И дело не в том, что с ребёнком нельзя было развлечься (юная кровь вкусна, а с приправой из страха и отчаяния так и вообще деликатес), но правительница страшно не любила даже гипотетических намёков на свой возраст.