Дейр (другой перевод)
Шрифт:
В комнату возвратился О'Рег.
— Чаксвилли каким-то чудом удалось выскользнуть из лап Map-Кук и Киа-Нан. Он уже встретился с авангардом и сейчас направляется сюда вместе с солдатами. Остались считанные минуты — скоро узнаем, чего он хочет. Выдержав паузу, Король добавил: — Предполагаю, Чаксвилли потребует выдать тебя, Джек. Тебя и всех остальных людей: Полли, Уолта, Вонга со товарищи.
Р'ли обратила к Джеку озабоченный взгляд фиалковых глаз:
— Ты понимдешь, что за этим последует? Всех вас, независимо от причин, которые привели сюда, засудят без разбору! Ты закон знаешь: вошел в кадмус виновен! Отныне все вы — источник
— Я знаю, — криво усмехнулся Джек. — С Эдом получается чертовски забавно! Ненависть к вам да людям, к вам терпимым, заводит в ту же ловушку. Ему предстоит разделить общую участь…
— Вонг ситуацию забавной отнюдь не находит, — возразил О'Рег. — Когда он сообразил, что его ждет, то весь позеленел и едва не лишился чувств от бессильной злости. А также, думается, от страха. Я оставил его изрыгающим хулу и угрозы. — Лицо О'Рега приняло брезгливое выражение. — Эдакое ничтожество!
— Так как же ты намерен поступить? — Р'ли повернулась к Джеку.
— А что случится, если я останусь? Не слишком-то радостные, конечно, виды на будущее… Просидеть всю жизнь под землей!..
— Полагаешь, нам сидеть взаперти нравится? — заметил О'Рег с тенью досады в голосе. — Неужто позабыл, как любим мы простор, лес, луга, солнце?.. Хотя для дела и самозащиты спускаемся в кадмус, но высидеть здесь безвылазно долгое время для нас так же невыносимо. Как людям в тюрьме. Однако мы отвлеклись… Я хочу объяснить тебе вкратце, Джек, что творится сейчас за этими стенами. Как ты и предполагал, правительство Дионисии решилось нарушить Соглашение и объявляет нам войну. Более того, Дионисия заключила пакт с Кроутанией и Неблизкой. Все три правительства собираются вести с нами войну на истребление. Поголовное, Джек, — всех: женщин, детей, стариков. Мы проведали обо всем этом сравнительно недавно. И пока не знаем, что делать, как найти выход из сложившейся ситуации. Ради мира мы готовы на любые уступки. Разве что кроме отказа от независимости и нашего образа жизни. Но правительство не идет на переговоры, как ваше, так и у соседей. «Проблему вайиров» намерены разрешить раз и навсегда. Вот такие дела…
— Но если война неизбежна, нанесите упреждающий удар! — перебил Джек. Будьте же наконец реалистами!
— Мы готовы к войне, — вставила Р'ли. — И собираемся прибегнуть, если придется, ко всей мощи Байбай, нашей Великой Праматери!
Джек не знал, мистическую или реальную силу имеет в виду Р'ли. Как он полагал, Байбай — божество, лжекумир, ненавистный всем истинным христианам. Ходили слухи, что жеребяки приносят ей в жертву детей, но уж в это Джек никогда не верил. Никто, доподлинно знающий, как жеребяки относятся к кровопролитию, какими сложными ритуалами обставлен у них простой забой скота, злобному кровавому навету не верил.
Пусть и не лишены они недостатков, не ангелы — но резать детей?.. Ни в какие ворота не лезет!
О'Рег грустно улыбнулся:
— Увы, пусть «УЖ» — организация и неофициальная, в ее составе слишком много правительственных агентов и военных чинов. Я думаю, Джек, властями она и инспирирована… И еще одна, совсем свежая новость: столица Дионисии охвачена пламенем.
— Каким еще пламенем?
— Пожар, Джек, огромный пожар! Занялся в трущобах, затем при сильном ветре огонь перекинулся на богатые кварталы. Сейчас, сию минуту, под угрозой
— А кто поджигатели? — спросила Полли.
О'Рег пожал плечами: — Какая теперь разница? Трущобы давно превратились в бочку с порохом. Так что взрыв, то бишь пожар был неизбежен. Но можешь не сомневаться — именно нас обвинят в поджоге!
Джек подивился, откуда у Короля столь свежие вести. Затем вспомнил о таинственном говорящем ящике. Но ведь полторы тысячи миль!
— Если промедлить с решением еще несколько минут, — напомнил О'Рег, вы окажетесь в окружении. Солдаты уже на подходе.
Снова появился вайир и заговорил с Королем на взрослом жеребякском. О'Рег отвечал, а Р'ли перевела:
— Эд Вонг со всей своей компанией покинул кадмус. Они направляются к лесу, предположительно, в Тхраракию. — Она возложила руку на плечо возлюбленного. — Джек, ты не можешь сдаться! Это верное самоубийство! Не умирай, Джек…
— Но ведь отец все еще не может ходить! — сказал Джек.
— Он наверняка выздоровеет, и очень скоро. Полежит денекдругой…
— Я не могу бросить его! — заявил Джек и, упрямо поджав губы, обвел всех решительным взглядом.
— Ну а ты, Полли? — О'Рег повернулся к девушке.
Нежное ее личико с огромными очами сейчас выглядело утратившим значительную часть присущей ему прелести: кожа поблекла, под глазами легли глубокие тени. Полли беспокойно переводила взгляд с вайиров на Джека и обратно. Никак не решалась.
— Это твой выбор, Полли! Решай своим умом, — посоветовал Джек. — Я остаюсь присмотреть за отцом.
Он вышел из комнаты и зашагал в поисках отца по длинному округлому коридору, весьма узкому — только-только разминуться двоим. В сумрачном свете гладкие стены коридора отливали зеленью. Через неравные интервалы с потолка свисали гроздья жемчужин на розоватых отростках. Часть тускло светилась. Тишину нарушал лишь негромкий звук его шагов по прохладному упругому полу. По обе стороны коридора примерно через каждый десяток шагов встречались полоски, означавшие закрытый проход.
В одном, по правую руку, оказалась щель. Джек мимоходом заглянул вовнутрь. Просторное, залитое ярким светом помещение с оранжевыми в зеленоватых прожилках стенами, сплошь выстланное шкурами единорогов, медведжиннов и еще какихто неведомых зверей. Посреди — низкий овальный столик полированного дерева, окруженный целыми охапками маняще мягких с виду шкур.
А в дальней стене — полностью открытый проход. За ним сирена-мать вместе с дочкой лет пяти. Джека поразила реакция хозяйки на его дружелюбный взгляд сквозь дверь. Он мог ожидать чего угодно: удивления, растерянности, смущения — но никак не ужаса! Мертвенно побледнев, сирена ухватилась за горло, как при удушье…
Джек поспешил пройти дальше. Неужели ему случайно приоткрылось подлинное отношение к людям? Неужели под маской доброжелательности и неизменной вежливости таится настоящий страх? Или же чувство, подобное тому, какое испытывает к ним самим большинство людей?
Спустя мгновение удалось обнаружить вход в комнату, где лежал отец. Йат все еще возился со своим пациентом. И хотя Кейдж пи-прежнему пребывал без сознания, его состояние внешне напоминало скорее глубокий сон — щеки порозовели, на губах играла мечтательная улыбка.