Дейр
Шрифт:
После первых двух выстрелов крейсер прекратил огонь Очевидно, он не хотел уничтожать свою жертву, а хотел только заставить ее остановиться. Теперь, когда иквани поняли, что пароход пытается ускользнуть от них через проход между рифами, они последовали за ним его же курсом. Они делали это осторожно, и скорость их была теперь значительно меньше. Ту Хокс удивлялся, что арабы вообще пошли на такой риск. Почему они так настойчиво преследовали их? Что значило для них грузовое судно уже не первой молодости? Может быть, их шпионы в Блодландии узнали, к чему он стремится в Хивике?
Это объясняло, почему они просто не потопили “Хвейлголд”. Им нужно было взять Ту Хокса живым, чтобы использовать его знания, так же, как это сделали перкунцы и блодландцы.
Гора Лапу выступала выдающимся в море мысом. На севере и востоке острова берега были крутыми и обрывистыми; отвесные утесы, у подножия которых пенилось море, поднимались на высоту нескольких сот метров. Южный берег плавно спускался в виде полумесяца к бухте, окаймленной широкой полосой темного песка. В эту бухту и направил капитан свой корабль, когда они прошли через узкий проход между рифами. Однажды раздался тихий шорох киля, задевшего один из рифов, потом корабль вышел на чистую воду.
— Тут крейсер не пройдет, не повредив себе киль. Надеюсь, что он попытается сделать это и сядет на мель.
Капитан на малом ходу направил пароход в бухту и плыл, пока над килем оставалось хоть несколько дюймов воды, потом лег в дрейф, бросил якорь и спустил две шлюпки. Крейсер не отважился на такой маневр. Он осторожно развернулся на месте и наконец остановился, повернув нос в открытое море. Его машины все время работали, чтобы избежать посадки на рифы, на воду были спущены две моторные шлюпки. Ту Хокс набюдал за ними в бинокль Джильберта. Он увидел, что шлюпки вооружены стационарными двухдюймовыми пушками и переносными гранатометами. В каждой из шлюпок находилось примерно по тридцать морских пехотинцев; со своими шлемами, обмотанными тюрбанами, нагрудными панцирями они были похожи на средневековых воинов-сарацинов. Вооружены они были ружьями, кинжалами и саблями и, кроме оружия, у каждого из них к поясу была приторочена большая синяя сумка с запасом провизии.
В двух шлюпках, спущенных с парохода, разместились Ту Хокс, Джильберт, Квазинд, Ильмика и часть экипажа судна. Достигнув берега, они вылезли из шлюпок, быстрыми шагами пересекли прибрежную полосу песка и полезли в гору. Солнце опустилось за каменный мыс, и на склон горы опустилась темнота. Над ними было чистое синее небо, зеленое море с белой линией прибоя лежало у их ног. Когда шляпка с крейсером достигла берега и морские пехотинцы выпрыгнули в мелкую воду, у преследуемых было двадцать минут ходьбы. Хотя постепенно смеркалось, они преодолевали подъем так быстро, как только могли, чтобы до наступления полной темноты достигнуть стены, возвышающейся над склонами, поросшими скальными дубами.
Толстяк Джильберт запыхался и дышал так громко и тяжело, что его можно было услышать метров за пятьдесят. Если не считать этого, на горе царила полная тишина. Лишь изредка под чьей-то ногой хрустнет ветка, прошелестит сухая листва, потревоженная при ходьбе, выругается оступившийся человек. Когда они наконец остановились передохнуть и Джильберт перевел дух, тишина стала такой полной, словно они находились в кафедральном соборе.
Они двинулись дальше вверх по склону. Прошло два часа, на небе появилась луна, близкая к полнолунию, и залила гору своим серебристым светом. Двадцатью минутами позже лес кончился, и у верхнего края просеки шириной метров в сорок они увидели поднимающуюся вверх зазубренную стену. Ту Хокс увидел, что стена высотой метров семь сложена из черных каменных блоков без всякого цемента. На расстоянии метров ста от них из стены вверх выступала стройная башенка.
— А где же охрана? — прошептал Джильберт.
Лунный свет сверкал на зубцах, но не было видно никакого движения, не было слышно ни звука, кроме шелеста ветра в листве деревьев.
Ту Хокс наблюдал за маленьким сводчатым входом в боку башни.
— Если охрана там, то она спряталась. Мы не можем больше ждать.
Со смотанной веревкой в левой руке и трехзубым якорьком в правой он выбежал из укрытия. Он ожидал оклика из черного нутра башни, ружейного выстрела, однако на стене все было тихо, а сама она была залита неземным сероватым светом. Присев и вновь пружинисто выпрямившись, он бросил якорек. Наверху стены послышался звонкий металлический звук, заставивший его вздрогнуть.
Он потянул за веревку, и, когда якорек зацепился, она натянулась. Перехватывая руками, упираясь ногами в каменную кладку, он начал подниматься вверх. Заглянув через верх стены, он не увидел ничего подозрительного и, перевалившись через стену, присел в ожидании сигнала тревоги. Но никаких сигналов не было.
Он вытащил свой револьвер и вбежал в узкую дверь ближайшей башенки. Лунный свет проникал внутрь башенки через ряд бойниц и разгонял тьму, так что там можно было осмотреться. В башенке никого не было. Приставная лестница вела наверх, на деревянную площадку.
Ту Хокс покинул башенку, прихватив с собой лестницу, опустил ее с внешней стороны стены и просигналил остальным. Скоро весь отряд собрался на стене. Джильберт приказал команде корабля занять участок стены длиной метров ста Если иквани попытаются взобраться на стену в этом месте, блодландские моряки должны сосредоточить на них свой защитный огонь. Если иквани пойдут на штурм где-то в другом месте, об этом должен своевременно сообщить человек, находящийся в сторожевой башне.
Джильберт, Квазинд, Ильмика и Ту Хокс по деревянной лестнице, ведущей вниз с внутренней стороны стены, спустились вниз и оказались на тропинке, ведущей от двери дальше вверх по склону горы. Они пошли по ней. Засады хивиканцев, казалось, можно было не бояться — было очевидно, что охрана хивиканцев по неизвестной причине покинула свои посты.
Тропинка, хотя и крутая, облегчала продвижение, и когда забрезжил рассвет, до вершины оставалось всего несколько сот метров. И здесь они наткнулись на первого хивиканца Он лежал ничком поперек тропинки, на нем была накидка из разноцветных перьев, украшенная бирюзой и смарагдами, на лице — деревянная маска. Он был мертв.
Ту Хокс перевернул труп на спину и снял маску с его лица. Лицо священника-колдуна было темно-серым. Ту Хокс снял с него накидку и разрезал хлопчатобумажную рубашку под ней. На теле мертвеца не было никаких повреждений.
У Ту Хокса мороз пробежал по коже. Другие, казалось, были удивлены не меньше, чем он, — только Квазинд стоял с каменным выражением лица, хотя тоже, должно быть, внутренне содрогался, потому что был очень восприимчив и боялся неизвестного.
Они стали подниматься дальше. В бледных сумерках вырисовывались гигантские фигуры — нагоняющие страх статуи из серого гранита, черного базальта и серого, обветренного, ноздреватого туфа. У большинства из них были искаженные лица каких-то то ли демонов, то ли богов; иные словно вышли из сказок о животных: большеглазые, длиннокрылые, с оскаленными клыками. Другие статуи, напоминавшие стелы или столы-тотемы, были покрыты изображениями кусающихся и проглатывающих друг друга полулюдей, чудовищ и драконов. Сотни их покрывали склон, при этом большая часть смотрела в сторону моря, но были и такие, что смотрели вверх на вершину.