Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Играешь с ним?
– Топишь, - как ни в чем не бывало бросает Андрей, откладывая коробку. Подносит ко рту бутылку и отпивает из горла ром. Много отпивает. И подает бутылку мне.
– Выпей. Обещаю не пользоваться тобой, если вдруг вырубишься. И это не сделает тебя алкоголичкой или безответственной мамашей, - долго смотрю на бутылку и беру в руку. А потом все же подношу к губам. Делаю глоток, а затем еще один. Совершенно не втыкаю на кой черт пить ром. На вкус неприятно. У вина хотя бы есть приятные нотки. Если уж смысл напиться, чтобы стало хорошо, то хоть со вкусом.
– Смешная ты, Лен. Итак, вернемся к утятам, - берет одну
– Допустим, это человек, которого ты ненавидишь, хочешь кокнуть, ну или просто охренеть как он тебя бесит. И делаем вот так, - я была уверена, что он шутит. Но нет, Лебедев начинает ее топить.
– Это Эдик, мой двоюродный брат. Этот сученыш разбил отцовскую машину и сказал, что это я. Ему было пятнадцать, а мне шестнадцать. Родители мне не поверили и лишили карманных денег, и я месяц сидел дома. А было лето. Жаркое лето. Сука, Эдик. Хлебай водички, ушлепок. Раз, два, три, - на «три» утенок всплывает.
– Ладно, с тебя хватит, гондончик. Твоя очередь, - переводит на меня взгляд. Сказать, что я удивлена – ничего не сказать.
– Черт, не надо было показывать, что тридцативосьмилетнего мужика это до сих пор волнует, да?
– Да нет, что ты. Показывай. Правда, если бы здесь был психиатр, то тебя, конечно, бы уже записали на учет, - сама того не осознавая, тяну бутылку ко рту. И тут же одергиваю себя, когда обжигающий, совершенно невкусный глоток попадает снова в организм.
– В этом и есть фишка, Лена, - вполне серьезно произносит он.
– Здесь только ты, я и ром. Делаем, что хотим и говорим, что хотим. К нам психиатр не придет. Кстати, я имел опыт общения с некоторыми из них. Куча из них сами нездоровы. Не хочешь пока говорить и расслабляться, тогда я продолжу, - кидает еще одного утенка, рядом с плавающим «Эдиком».
– А это Наденька. Из-за этой козы я получил в юности дырку в живот. Как знал, что не надо ввязываться из-за нее в драку. Бросила меня, сука, а сама укатила с гондоном, оказавшимся ее дружком. Получай, Надька, - история снова повторяется. Утопление «Наденьки» так же происходит трижды. И тут меня осеняет.
– Ты вешаешь мне на уши лапшу для того, чтобы вывести меня на доверительный разговор?
– Вторая часть – да. Первая – нет. Я говорю чистую правду. Я понимаю в чем сейчас проблема. Мужчина априори не должен показывать свою слабость и тебе кажется, что я занимаюсь здовством с приставкой «пи». Но фишка в том, что мужик ничем не отличается от женщины в плане страха. Мы те еще слабаки и трусы временами. Никто из нас не хочет ввязываться в драку за едва знакомую девку, потому что не хочет получать люлей или место на кладбище. А вот общество порицает – не ввязался в драку, отбивая едва знакомую соседку Наденьку, – слабак. Клеймо похлеще люлей, правда, лучше кладбища. Вот и ввязываешься в херню и получаешь дырку в живот. А сучка в итоге уходит с гондоном, наплевав на твою дырку в животе, и что ты хер пойми, как доберешься до больнички. Поэтому, получай-ка ты еще, Надька, - секунда и снова топит утенка. Самое удивительное, что я ему верю. Реально верю в то, что так было, и он это помнит.
– Что ты больше всего ценишь в мужчинах?
– неожиданно интересуется Андрей.
– Умение молчать.
– Намек понят.
– Вообще-то я серьезно. Интересного собеседника найти трудно. В большинстве своем я реально мечтаю, чтобы он заткнулся. Если честно, еще я представляю, как именно он затыкается. Например, давится водой, которую постоянно хлебает в перерывах между разговорами. Или соплями, которые постоянно втягивает. Есть у меня работник, в реале классный, но жуткий болтун, вот он, например, постоянно ковыряется в ухе. Мне очень хочется, чтобы его палец когда-нибудь там застрял. И болтать перестанет не по делу и ковыряться, там, где не надо рыть траншею. Да, я действительно люблю, когда мужчины молчат. К тебе это, как ни странно, не относится. Возможно, пока.
– А пойдем искать твою точку джи, - с улыбкой произносит он, в очередной раз меняя тему разговора.
– Ты точно ненормальный. Не надо мне ничего искать.
– Тогда ответь на тот же вопрос. Что ты еще ценишь в мужчинах?
– Их отсутствие.
– Плохо, Лена. Очень плохо. И все-таки пойдем искать твою точку джи, - усмехаясь, произносит Лебедев, неожиданно притянув меня к себе.
– Тебе вообще не холодно?
– Нет. Видимо, алкоголь начал действовать. От него ведь становится жарко?
– интересуюсь я, зачем-то смотря на губы Андрея.
– Ну даже если так, надо было сказать по-другому: нет, Андрей, мне тепло от того, что я в твоих объятьях. Мне безумно хорошо. Так хорошо, что я не замечаю прилипших к моей прекрасной попе трусов.
Какие-то доли секунд мы смотрим друг на друга и синхронно, совершенно не сговариваясь, кривим лица.
– Перебор с соплями, - недовольно бросает он.
– Не то слово. Фу. Да и я бы сказала как раз, что жопе неудобно в мокрых трусах.
– Да. Надо реально их снять, - совершенно серьезно произносит он, приподнимаясь с пола.
А в следующую секунду я наблюдаю за тем, как он стягивает с себя трусы. Нет слов. Оказывается, меня можно смутить. И нет, не фактом того, что Андрей демонстрирует мне свое хозяйство. А фактом того, что это происходит ТАК. Складывается ощущение, что он более ненормальный чем я.
– Ну ты странная, Лена.
– В чем именно?
– перевожу наконец-то взгляд с его обнаженного паха на лицо.
– Смотрит, понимаешь ли, мне прямо на яйца, взгляда не отводит, но краснеет. Твоя моя не понимать.
– Я краснеть исключительно от вас Андрей. Вы мне подарить минуты блаженниного счастия, когда поклали свою лапину на мою плечину.
– Поклал значит?
– Наложили?
– черт возьми, не знаю как так, но из меня вырывается смех. Совершенно непроизвольно. Почему-то становится стыдно.
– Слушай, надень обратно трусы, иначе я уйду.
– Почему? Не понравилось?
– А там может что-то нравится? Член, как член. Не корнишон и ладно. Хотя было бы смешно, если бы там был вот такой, - демонстрирую пальцами тот самый корнишон. Что я делаю?!
– Трусы надень, пожалуйста.
– Знаешь, Леночка, - нехотя натягивает трусы обратно и садится рядом.
– Ты...
– Ты мне наваляешь люлей за то, что я не спела оду члену?
– в наглую прерываю я.
– Ладно, я немного наврала. У тебя очень даже нормальное хозяйство. Сужу как минимум по порнухе, где члены прям как у коней в большинстве своем.
– И часто ты смотришь порно?
– У меня на него годовая подписка, - ни капельки не запинаясь, вру я.
– Очень интересно, - улыбаясь, произносит Андрей, беря в руки бутылку. Отпивает ром и подает мне. Именно в этот момент я поняла, что алкоголь взял свое. Мне стало как-то совсем легко. Беру бутылку и с чуть утихшей совестью подношу ко рту.
– А что тебе больше всего нравится в порно?