Шрифт:
Пятнадцатилетний юноша, не зная усталости, мчался по лесной тропе. Время от времени спотыкался и падал, но падения с ушибами и ссадинами не охлаждали его пыл. Скорее, скорее! К заветному вязу, от которого начинается дорога в Сумрачную долину. Лицо подростка раскраснелось. Не столько от бега, сколько от обиды и возмущения. Как мог отец ему, Яртину, рыцарю в десятом поколении, запретить участвовать в турнире?! Это же не просто турнир! Победителю достанется рука прекрасной Калиссы! О, Калисса! Парень ничего не хотел слышать, никаких объяснений, никаких увещеваний.
Но никто не возьмет Яртина под свой герб. Зачем нужны клановые ссоры из-за какого-то мальчишки? Как утопающий хватается за соломинку, так и Яртин уцепился за последнюю надежду — Харгона. Про могущество архмага ходили легенды, возраст его не поддавался исчислению. Именно к чародею в Сумрачную долину и направлялся подросток.
Редко находились желающие беспокоить Харгона. Еще реже он брался помогать людям. Неудачники же пополняли коллекцию каменных фигур возле пещеры волшебника. Но такая участь не страшила Яртина. Все равно ему не будет жизни без Калиссы — дочери умершего на днях лорда Вальяра.
К вечеру парень добежал до владений архмага. Густой лес, окутанный колдовским туманом, обрамлял долину. Вдалеке в клубах облаков виднелась заснеженная вершина горы. Поневоле задумаешься, стоит ли беспокоить эти таинственные края. Но Яртин не задумывался. Быстро отыскал тропу, ведущую вглубь, на мгновенье остановился у валуна с надписью: «Для камней здесь хватит места» и устремился вперед.
Как ни спешил юноша, ночь застала его в пути. В кромешной темноте Яртин сбился с дороги, но упрямо продолжал идти. Петлял, кружил, спотыкался на каждом шагу. Пусть. Лишь бы не останавливаться. Не мог он сидеть и ждать рассвета, когда каждый час приближает начало турнира. После восхода юный рыцарь доплелся до подножия горы и измождено рухнул на землю. Слезы брызнули из глаз, кулаки сами заколотили по зеленой траве. Где? Где тут искать жилище архмага? Эти бастионы, вздымающиеся в небо, и за неделю не обойдешь.
— Кто тут мой газон портит? — Неожиданно прозвучало совсем рядом. Яртин поднял голову. Прямо перед ним мрачно зияла пасть пещеры. На ее фоне безмятежно потягивающийся после сна Харгон выглядел зловеще.
— А-а… — лениво зевнул чародей и небрежно махнул рукой. — Еще один камушек в мой… сад…
Юноша поднялся с земли и огляделся. Его окружали каменные статуи.
— Великий! Я без остановки шел к тебе почти сутки. Мне не к кому больше обратиться. Хотя бы выслушай меня, умоляю!
— Да, уж… Шумел всю ночь, спать мешал… Ну, говори, коль приперся… Только без лести! Она у вас слишком однообразна. Надоело.
Яртин принялся сбивчиво рассказывать про Калиссу и состязание. Волшебник некоторое время снисходительно слушал, потом небрежно махнул рукой.
— Довольно, я понял… Что тебе от меня надо?
— Умоляю, могущественнейший из магов, помоги мне победить в турнире!
— Умолять нужно на коленях! — Жестко бросил Харгон. Юноша поспешно повиновался.
— Так-то
— Нет, — в отчаянии прошептал парнишка. — Но я готов отдать все, что у меня есть! Жизнь, душу! Все, что хочешь!
— Зачем мне твоя душа? — Поморщился волшебник. — Я не барахольщик… Ладно, оставим пока этот вопрос… Может, сумеешь убедить меня помочь даром?
Харгон засмеялся своей шутке.
— Вообще-то я ненавижу людей. Если и помогаю, то только ради хорошей сделки. Очень хорошей сделки… Ну, не будем о грустном… Скажи-ка мне, доблестный рыцарь, — с издевкой произнес чародей, — почему ты не хочешь честно сражаться на турнире?
— Я не могу. Отец запретил мне участвовать…
— Что так?
— Считает, я не готов стать лордом…
Харгон засмеялся.
— С этим сложно спорить. Таким соплякам впору вино лорду подавать, а не его жезлом размахивать… Кстати, за твою жизнь отец не беспокоился? Рыцарский турнир — не пение серенад.
Яртин набычился.
— Скорее беспокоился, как бы я не встал у брата на дороге.
— Понятно. Извечный конфликт младших и старших отпрысков рода. Старшему достается все. Какой банальный сюжет… — зло улыбнулся чародей. — А брат сильно старше?
— На пять лет… И его любит Калисса… — через силу выдавил юноша.
— Пять лет! Такой же сопляк, но готов стать лордом. Как у вас все весело… Правда, любовь Калиссы — это серьезный аргумент. Если вороны мне не наврали, — волшебник погладил оперенье севшей ему на плечо птицы, — Малаган предрекла, что дамочка не выйдет замуж за нелюбимого. Эта придворная карга хоть и немощна в колдовстве, но в предсказаниях не ошибается.
— Калисса полюбит меня! — Лицо юноши раскраснелось, губы задрожали.
— Великие Силы… — брезгливо поморщился Харгон. — Какие идиоты ко мне только ни приходят…
— Она полюбит меня!
Архмаг наставил на Яртина палец. Юный рыцарь почувствовал, что начинает каменеть.
— Шумный какой… И ничего не принес… Но хочет получить герб и удачу в сражении… Еще, поди, оружие с доспехами… И лошадь со сбруей… Гол, как сокол, а просит… Наглец. Как считаешь? — Обратился чародей к ворону.
— Ка-р-р-р! — От души высказалась птица.
— Зачем так грубо? — Неодобрительно возразил Харгон. — Сделаем скидку на возраст. Просто юный наглец.
— Ка-р-р-р! Ка-а-р-р-р-р-р! — Не согласился ворон и обиженно улетел.
Волшебник усмехнулся.
— Вечно спорит… А с тобой, юный рыцарь… — Харгон задумался. — Для участия в турнире достаточно иметь герб. Что ж? Бери мой и иди себе с миром. Я даже платы не возьму. Зачем? Ты сам заплатишь жизнью за такой подарок.
Юноша насупился.
— Я хочу победить в турнире!
— А-а… — засмеялся чародей. — Все-таки, ты не желаешь сражаться честно. Победа любой ценой. Не так ли?
Яртин нервно облизал губы.