Дхана и иные миры
Шрифт:
Процессия прошествовала в замок за стеной города,… наутро десятки носильщиков выносили тела людей, ещё вчера живших в этом замке. По городу шептались, что неожиданная радость от встречи с господином убила всех, кто жил в замке. Город погрузился в трёхдневный траур. Все представления балагана были отменены, люди в испуге сидели по домам, а улицы патрулировались стражниками императора.
— Пора уходить, — шепнула мне принцесса, — прямо сейчас!
Она принесла мне одежду рабочего, что убирал декорации. Я превратился в человека, и мы выскользнули на улицу. Кривыми переулками добрались
Всё тряслось и шаталось перед моими глазами. Оказывается, это меня трясли за плечо.
— Давай, вставай, бездельник! Третьи сутки спишь! Пора отрабатывать своё спасение! Не думаешь же ты, что я задаром вытащил тебя из толпы нищих!
Я опять стал Лёвушкой, и меня тряс толстый важный господин.
— Что ты умеешь, кроме, как ловко размахивать клюкой? Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Я, господин, карточный шулер, хожу из города в город. Вы ж понимаете, что долго мне нельзя задерживаться на одном месте. Проигравшие часто обижаются…
— Вот, познакомься с Кабаном, он теперь будет тебя везде сопровождать, чтобы тебя больше не обижали, а также, чтобы ты не вздумал сбежать, не выплатив долг.
Высокий толстяк с густыми бакенбардами действительно напоминал кабана.
— Как тебя? — спросил он.
— Малыш, — ответил я.
Кабан бросил мне новую чистую одежду.
— А твой дурацкий хохол на голове мы сбрили, — ничего, походишь лысым! — Кабан захохотал.
Я неспеша одевался и думал, как хорошо, что я привык слушать мысли людей и отделять то, что говориться, от того, что думается. Так, я абсолютно точно знал, что господин не собирается меня отпускать никогда, вне зависимости от того, выплачу я ему «долг» или нет. Да он и сумму этого долга не назвал, а я — не спросил.
И вот мы с Кабаном идём по улице. На мне отутюженный чёрный костюм, белая рубашка с галстуком бабочкой. Остроносые ботинки блестят и слегка жмут. Я привычно хромаю и опираюсь на свою палку.
Вот и знакомое мне здание, здесь, оказывается, не только сцена, но и центральное казино.
— Ну, Малыш, покажи своё искусство, шепчет мне Кабан и даёт бумажку на сто кумок. Свои деньги в стране давно не выпускаются, так что приходится пользоваться чужими. В основном, в ходу бумажные кумки из империи Ку-У и старые серебряные монеты по весу.
Я выбираю стол, где играют в покер.
— Кабан, давай все деньги, всю тысячу, которая у тебя есть! Иначе мне не справиться.
Кабан недовольно вынимает ещё девять бумажек.
— Ну, смотри, если проиграешь! Живого места не оставлю!
Так начинается моя игра. Играю осторожно, чувствую партнёров и вижу их глазами их карты. За вечер выигрываю 500 кумок, больше нельзя — заподозрят, что дело нечисто. С тем и возвращаемся к хозяину. Кабан засовывает одну сотню себе в носок и говорит, — молчи, скажешь, что выиграл четыреста. Я молчу.
Так день за днём продолжается моя работа, кормят меня хорошо, о долге не заговаривают, но и отпускать не собираются. Вместе с Кабаном теперь ходит ещё один хмурый тип, который только молчит и смотрит, чтобы хозяйскую выручку не прикарманили. Кабан поэтому всё время злой, ему теперь ничего не перепадает. Я чувствую, надо что-то делать. В очередной раз идём на дело, и Кабан говорит, — когда же перестанешь выигрывать по 500 кумок, пора бы переходить на тысячи. Хмурый тип помалкивает, а я отвечаю, — попробую, вроде я сегодня в ударе!
Держитесь теперь, я вам устрою! Входим в казино, и я сразу чувствую, что пахнет деньгами и немалыми. Сажусь за стол, ко мне уже привыкли и легко впускают в игру. Но сегодня мне везёт! Так я хочу, и так будет.
Через час уходит первый партнёр, оставив у меня десять тысяч кумок, за ним второй, отдавший двадцать тысяч. Третий держится тоже недолго. Передо мной пятьдесят тысяч, которые сгребает в сумку Кабан. Но далеко уйти с деньгами им не удаётся. Сразу же за дверью их сбивают с ног неожиданно возникшие личности, долго, долго бьют и скрываются с деньгами. Я не тороплюсь, мой путь в другую сторону. Ко мне подходит служащий и уводит во внутренние коридоры.
Дверь, обитая кожей. Я уже знаю, кого я там увижу. Босс восседает за столом в кресле, рядом в углу худенький паренёк. Глаза бегают, испуганные, и я вдруг начинаю чувствовать его ужас.
— Кто ты?
— Я начинаю «честно» рассказывать свою шулерскую легенду.
А Босс поглядывает на худенького.
— Всё правда, Рин?
И тут я понимаю самое страшное, что этот Рин, как и я, умеет читать в мыслях людей, и меня он видит насквозь. И все мои слова бессмысленны.
— Так как, Рин, — он не из этих мозгоплётов? Не пора ли его придушить, и дело с концом.
Я медленно покрываюсь холодным потом.
— Нет, — отвечает неожиданно Рин, — это обычный шулер. Дайте ему в руки колоду, сами увидите.
Я мысленно благодарю Рина, а также Петруху, что научил меня карточным фокусам.
Карты так и летают в моих руках.
— Какую желаете, господа? Даму червей, — пожалуйста, — дама сама вылетает из колоды и шлёпается перед Боссом. Теперь вальта пик?…
— Ладно, убедил, — говорит Босс. — Будешь теперь жить здесь. Играть чур по маленькой, клиентов не распугивать! Выручку будешь сдавать мне лично! Свободен! Рин проводит тебя в твою комнату. По городу гулять запрещаю, что нужно — скажи Рину, он достанет.
Мы с Рином остались вдвоём. Молча прошли по лабиринту коридоров. Вниз, вниз в подвальные помещения. Вошли в маленькую комнатёнку без окон.
— Это твоя, — мысленно сказал мне Рин.
— Почему ты спас меня?
— Я надеюсь, что когда-нибудь и ты меня спасёшь. Ведь ты пришёл сюда спасти свою возлюбленную? Я не ошибаюсь?
— Да, ответил я. Она где-то здесь, но я её не слышу!
— И не услышишь! Она ведь у тебя артистка? А всех артистов заставляют курить специальные сигареты, чтобы они лучше играли и вообще были довольными и весёлыми. Правда, после этих сигарет они тупеют, и мысли их уже не прочтёшь. А уж передавать мысли они тем более не могут! А она у тебя могла?