Диагностика кармы. Книга седьмая. Преодоление чувственного счастья
Шрифт:
Рядом со мной сидели люди, их кожу обжигал пар, и они легко выдерживали это. Мне стало интересно: насколько я и они выдержим это испытание. Результат меня удивил и озадачил. Я прошел испытание на 60—70%, а они на минус 10 – минус 20%, то есть этого испытания они не прошли. Через какое-то время я понял, в чем дело. Они прошли внешне, но не внутренне, они выдерживали пар в ущерб любви в своей душе. Когда любовь уходит, возникает программа самоуничтожения, и вспышку этой программы самоуничтожения я у них зафиксировал. Судя по всему, пребывание в парилке принесло им вред, а не пользу. То есть разрушение человеческого нужно держать до тех пор, пока не начнет угасать любовь в душе, а дальше человеку неподготовленному нужно делать передышку, иначе потом на любые неприятности он будет реагировать программой самоуничтожения.
Я как-то после приема, опустошенный, пришел в баню и посмотрел свой энергетический уровень. Он был на большом минусе. Такое обычно бывает при серьезном заболевании. После бани все изменилось, недостаток энергии пришел в норму, даже с избытком. В принципе все логично, рассуждал я. Тонкая жизненная энергия и грубая физическая связаны, одна переходит в другую. Допустим, человек переохлаждается, потеря грубой энергии влечет потерю тонкой, и человек заболевает. Значит, возможен обратный процесс, плотная поверхностная энергия может переходить в тонкую. То есть занятия спортом, пребывание в парилке насыщают нас энергией. Нужно только помочь ей трансформироваться, и первое правило здесь – сохранить добродушие, отключиться от всех проблем. Если человек пришел париться, а в его душе злость, раздражение и обида, то он может просто пострадать от перегрева и навредить своему здоровью. И наоборот.
Я помню, мы как-то парились с друзьями на даче. В нашей компании был один парень, который сказал, что с детства он не переносит высокой температуры. «Меня давным-давно как-то перепарили в бане, и я очень испугался, и с тех пор пара я не переношу», – признался он. «Давай договоримся так, – сказал я, – ты ложишься на полок, и я начинаю тебя парить. Когда у тебя появится дискомфорт, ты встаешь и уходишь». Он согласился. Первая главная задача – помочь ему расслабиться. Грубую энергию можно перегнать в тонкую в любом количестве, но, если у человека мышцы зажаты и внутри страх или раздражение, нагнетание температуры просто обожжет кожу. Нужно сначала убедить человека, что ты не сделаешь ему больно. Движения должны быть мягкими, плавными и ритмичными, кисти рук, стопы ног, позвоночник, их правильная обработка дает расслабление всему телу. И так я начал парить, внимательно следя за состоянием молодого человека. Увидел, что пошло расслабление, подмигиваю ребятам – начинайте поддавать. Они начинают поддавать, а он и ухом не ведет. Я им киваю – продолжайте подбрасывать. В конце концов пар стал таким, что они уже стоять не могли, все сели на пол, я тоже выдохся и не мог уже выдерживать, а парню хоть бы хны. В конце концов я выскочил из парилки, оставив его там. Он через некоторое время за мной вышел, от удивления с круглыми глазами. «Только когда я решил выходить и сел на полке, до меня дошло, какая температура вокруг», – признался он.
Помочь человеку расслабиться и отключиться – великое искусство. Не каждый массажист может это делать. Скажем, принцип массажа очень прост. У человека есть проблема, она вызывает психическое и физическое напряжение. Врачи установили, что инфаркт поражает не только мышцы сердца, но и мышцы поясницы. И сердце, и поясница – это обиды на женщин. Перегрузка психическая ведет к перегрузке физической, значит, разравнивая мышцы, снимая их перенапряжение, мы помогаем человеку внутренне отключиться от стресса. Но для этого массажист должен быть максимально добродушным, движения должны быть ритмичными. Я, когда занимался массажем, заметил, мышцы начинают расслабляться после 5—8 однообразных движений. Я проходил специальные курсы массажистов, занимался точечным массажем, но самый лучший опыт я приобрел именно в бане. Неоднократно я пытался понять: почему один умеет парить, а другой нет. Это оказалось настоящим искусством. Напряженный, зажатый человек никогда не сможет хорошо парить. Я помню, как в первый раз меня попарили по-настоящему. После такой процедуры я забыл, как меня зовут.
Дело было так. Я познакомился с группой ребят, занимавшихся экстремальными видами спорта, с ними в походы ходил, на снегу ночевал. Раз в неделю
Основатель понятия «стресс» сначала пришел к убеждению, что стресс – это смерть, а через какое-то время стал убеждать, что стресс – это жизнь. Медицина настоящего пытается убрать факторы, раскачивающие стабильность организма. Болезнь является такой раскачкой. Чтобы не было болезней, нужно найти более масштабные формы перетряски жизни, тогда болезнь просто не будет нужна. Дозированное разрушение будет помогать развитию. Но насколько мы в этом пути преуспеем, зависит от нашего правильного взгляда на жизнь.
Сейчас середина декабря 2000 года. Прощание с веком и расставание с тысячелетием. Я лежу на верхней полке поезда, который уносит меня в Москву, и под равномерный стук колес пытаюсь уснуть. Ноющая боль в почках не дает мне покоя. Молитвы не помогают. Пытаюсь нащупать в который раз причину моего состояния. Первая программа, которая выходит, – презрение к женщинам из-за унижения желаний и жизни. Меня уже замучили претензии к женщинам, которые я не могу снять. Они связаны с обожествлением женщин, с обожествлением жизни и ее продолжения. Все это идет из самых глубин, и почему-то дотянуться до них не могу. Под убаюкивающий стук колес, в полусне, нахожу новые и новые версии. Рано или поздно результат будет.
Я лежу, глядя в потолок, и не могу понять, откуда приходит чувство безысходности. Внешне вроде бы понятно, написал столько книг о том, как преодолевать болезнь, и сам заболел. Я пытаюсь успокаивать себя. Это все равно что упрекать опытного гонщика в том, что он не смог справиться со своей машиной, у него просто другие скорости и больший риск. Как я ни пытаюсь успокоить себя, безысходность не проходит, эта эмоция душит и парализует меня, перекрывая дальнейшие поиски. Почему я не могу справиться с ней, ответа нет.
Только через несколько дней я вспомню свои собственные советы и пойму, в чем дело. Если эмоция неуправляема, это означает, что она идет с потомков. В таких случаях надо за них молиться. И когда негатив идет с потомков, безысходность объясняется просто. Как бы ни болел и ни мучился человек, если ему скажут, что завтра боль, пытки и болезни пройдут, он выдержит любые испытания. У него будет точка опоры на будущем. Наши дети – это наше будущее. Если негатив идет от них, то будущее закрывается. Чтобы управлять будущим, надо выйти за его пределы, а это можно только через любовь. И если любви недостаточно, темные волны, идущие из будущего, разрушают не только тело, но и душу, и эти мучения подчас становятся невыносимыми. В таких случаях человек может совершить самоубийство или убить кого-то другого. А сейчас, в данный момент, я лежу и пытаюсь справиться с приступом отчаяния, вернее не так, отчаяние было раньше, сейчас мы назовем это некоторым унынием. Я знаю, что я справлюсь с ним рано или поздно. Через любовь все можно преодолеть. И я продолжаю повторять, что сохраняю любовь, как бы ни разрушались моя жизнь и мои желания, как бы ни рушились мои планы и надежды. Который раз представляю свое старение и смерть, концентрируясь в этот момент на любви. У меня не так много сил, чтобы расходовать их на уныние и сожаление, они должны быть использованы для дальнейшего роста и познания. Кстати, о сожалении.
Конец ознакомительного фрагмента.