Диагноз: не женат. Опасные тайны
Шрифт:
Спустившись наконец-то на нормальную тропинку, я поудобнее перехватила короб с ценным лекарственным сырьём и решительно направилась в сторону деревни, убеждая себя, что ледяной туман мне привиделся и ни с кем ничего не случилось. Савося убежал куда-то вперёд, видимо, сообщить дядьке Игнату, что я таки возвращаюсь.
Подходя ко двору нашего с Хорём дома, я с удивлением увидела не только дядьку Игната, но и толпу селян, которые, бурно жестикулируя, старались перекричать друг друга. Завидев меня, они притихли, а потом вперёд выступила Марьяна, жена старосты, женщина суровая, монументальная и решительная.
– Розочка, – обратилась она ко мне, и я ощутимо напряглась, ибо до сегодняшнего дня Марьяна обращалась ко мне исключительно «Розалинда» или «эй, ты» и старалась свести общение со мной к минимуму, считая всех ведьм развратными вертихвостками и похитителями мужей. Все мои намёки на то, что староста Данила с его животом, лысиной, пятью детьми и самой Марьяной не нужен мне от слова вообще, разбивались о её непоколебимую уверенность в собственной правоте и моей порочности. Так что вот это внезапное «Розочка», мягко говоря, настораживало.
Народ окончательно сосредоточился на моей скромной персоне, а Марьяна сделала решительный шаг вперёд и даже раскрыла объятия, словно желая прижать меня к своей могучей груди. Я отступила, подозрительно глядя на любимых односельчан, и решила уточнить:
– И что у нас тут такого случилось? Что я важного пропустила? И что вы все, позвольте спросить, делаете в разгар трудового дня около моего дома? Дела у всех закончились, я правильно понимаю? Так я сейчас быстренько всем занятие найду, у меня драконий корень как раз заканчивается, накопать надобно, – я сурово глянула на слегка смутившихся мужчин и хихикнувших женщин, ибо настойка драконьего корня исстари использовалась как средство для усиления мужской силы. – А то придёте потом, а зелья-то и нет. Итак, кто тут первый за корнем в лес? Выходи по одному…
– Мы не с этим, – Марьяна снова попыталась ко мне приблизиться, но я предусмотрительно отступила, – Розочка, не уезжай, а? Пущай Хорь заместо тебя едет. Мы тебе и крышу подлатаем, а надо будет – новую настелем, бесплатно, ты не думай. И в трактире скидку постоянную сделаем, верно, Митрий? Верно, я спрашиваю? – поднажала голосом Марьяна, и хозяин единственного в деревне трактира согласно, хоть и без энтузиазма, кивнул.
– Не уезжать – куда? – аккуратно постаралась уточнить я, пока совершенно не понимая, о чём вообще идёт речь.
– Дык… с этой, – влез в разговор вездесущий Савося, кивнув на дом, – она же за тобой приехала, так и сказала. Вернее, Хорь сказал, а он точно знает. Вон, говорят, уже часа два сидят, никуда не выходят. Небось, цену Хорь набивает, не задаром же тебя отдавать. Ты ведьма хорошая, спра-вед-ли-ва-я, – запинаясь, выговорил мальчишка умное слово, – значит, стоишь дорого.
– Логично, – не могла не согласиться с ним озадаченная я, – а кто хоть приехал-то?
– Тётка твоя, – попытался прояснить ситуацию дядька Игнат, а я чуть не выронила короб от изумления, но как-то сумела удержать лицо, – говорит, соскучилась – страсть, давненько не видались. Да и правда, сколько лет ты у нас живёшь, а никаких родичей твоих мы видом не видывали и слыхом не слыхивали. Вот, говорит, решила кровиночку навестить, пока, мол, ноги держат. Хотя как по мне, так они её ещё долгонько держать будут… лет триста… Но на всё милость Странника…
Если Игнат и хотел внести какую-то ясность, то получилось у него с точностью до наоборот: дело в том, что никакой тётки у меня отродясь не было, во всяком случае, я о ней никогда ничего даже не слышала, как, впрочем, и о собственных родителях.
– Может, она не меня искала? – мне очень хотелось собрать побольше информации, прежде чем идти знакомиться с внезапно объявившейся родственницей. – С чего вы взяли, что это именно моя тётка? Она что, показала документы?
– Так ведьма ж, – развёл руками Игнат и обернулся за моральной поддержкой к односельчанам, подтвердившим его слова энергичными кивками, – как есть – ведьма. Колпак – во, – тут он широко развёл руки, показывая, какого именно размера колпак у неизвестной мне ведьмы, – кот – во! Чернущие – жуть!
Судя по всему, внезапно возникшая на моём жизненном пути ведьма была владелицей огромного чёрного колпака и чёрного же кота размером, судя по тому, что изобразил Игнат, с небольшую лошадь. Заинтригованная до невозможности, я прошла через суетливо расступившуюся толпу селян и поднялась на ставшее таким родным за прошедшие тринадцать лет крыльцо, у которого я наизусть знала каждую трещинку на ступеньках и каждый сучок на отполированных сотнями ладоней перилах. Глубоко вздохнув, сопровождаемая любопытными взглядами и не подумавших расходиться односельчан, я решительно распахнула дверь.
– А ты, Кэсси? Ты тогда мне что сказала, а? – голос Хоря, непривычно радостный и громкий, доносился из кухни. Оттуда же раздавался подозрительно знакомый стеклянный звон.
– Я? А почему сразу я? Дорогой, тебе просто не нужно было тогда ревновать меня к этому смешному огненному магу, он меня абсолютно не интересовал! – хрипловатый, но мягкий женский голос был мне совершенно не знаком. – И к тому целителю тоже, он ведь эльфом был, а они нас, ведьм, ты же знаешь, терпеть не могут. И к тому боевому магу… хотя нет, к боевому, пожалуй, можно… он был такой милый…
– Вот видишь! – воскликнул Хорь, и затем раздались специфические булькающие звуки. – Давай, Кэсси, за целителей!
– За них мы уже пили, – рассмеялась незнакомка, и её смех серебряными колокольчиками рассыпался по дому.
– Тогда за огненных магов, – не сдавался Хорь, – вот попробуй – такого тебе нигде больше не предложат… Эксклюзив!
Я осторожно заглянула на кухню и увидела радостного Хоря, ради гостьи облачившегося в относительно свежую рубашку, и элегантную женщину средних лет, рядом с которой действительно лежала традиционно чёрная ведьминская остроконечная шляпа, а в ногах развалился здоровенный угольно-чёрный кот, посмотревший на меня с абсолютнейшим равнодушием в зелёных глазах: мол, ходят тут всякие… Женщина плавно повернулась ко мне, внимательно осмотрела с головы до ног, и я примерно представила, что чувствует лошадь, которую рассматривает на базаре привередливый покупатель: раздражение, неприязнь и желание сделать какую-нибудь гадость.
– Это она? – женщина закончила изучать мою скромную персону и снова повернулась к Хорю, как-то невзначай забыв поздороваться и представиться.
– Ну так а кто ещё-то? – хохотнул ведьмак, наливая в две стопки жидкость весёленького фиолетового цвета, в которой плавали золотистые искорки. Выглядела она очень красиво, прямо завораживающе, но я-то знала, из чего Хорь её делает, и ни за какие сокровища мира не согласилась бы даже пробовать это жуткое пойло.
– Ну, здравствуй, Розалинда, – вновь повернулась ко мне незнакомка, проигнорировав наполненные стопки, – как же я рада тебя видеть! Я ведь помню тебя совсем крошкой, вот такусенькой…