Диамант
Шрифт:
— Валяй, — согласился Виталик, — может, у тебя и получится.
— Итак…
Вадим покрутил бокал в руке.
— Сколько ты тогда у них лямов в поезде снял? Семь? Восемь?
— Жидко, — поморщился Виталик. — Двадцать. А, может, и все пятьдесят. Кто ж их считал. Легкие деньги — пришли, ушли.
Он тоже взял бокал со стола и нервно сделал несколько глотков.
— Не зачем было держать меня за лоха, — фыркнул Виталик. — Имея столько баблища в бауле, им, видите ли, захотелось срубить еще несколько сот по-легкому. Но не
— Так чего же ты теперь удивляешься, что тебе преследуют люди Заики. Это ты его деньги тогда снял, — покачал головой Вадим.
— Я не спрашивал, чей был тот баул, — улыбнулся Виталик. — И за столом в купе со мной сидели не эти ребята. Я тех узнал бы, а этих впервые вижу. А на очной ставке они меня не признают.
— Почему это? — удивился Вадим.
— По кочану да по капусте, — хмыкнул Виталик.
Он не обязан всем рассказывать, что да как — не узнают и все.
— А от слов, которые тебе сказал, открещусь. Свидетелей у нас нет.
— Да не собираюсь я тебя никому закладывать, — улыбнулся Вадим. — Я и имени твоего не знаю, ежели чего. Ты мне нужен для другого.
— Для чего? — удивился Виталик.
— Помощь нужна в одном деле. И кроме тебя, обратиться больше не к кому. Да и смысла особого не вижу.
Он совершенно не ожидал такого поворота разговора. Он даже морально приготовился к тому, что его начнут шантажировать или денег требовать. Но просить помощи. У него? У молодого капризного ловеласа? Женского угодника?
========== Глава 15 ==========
— Ты в курсе, что госпожа Войцеховская успешно делает деньги на знакомствах? — спросил Вадим.
В ожидании ответа, желательно честного, он взял из вазочки с фруктами абрикос и надкусил его.
Виталик неопределенно пожал плечами. Знал — не знал. Но какое отношение это имело к нему?
— Россияне не любят платить за секс, но секс при этом очень уважают, — констатировал Вадим, видимо, прочитав где-то это выражение. — Ты ведь подозревал, догадывался, не глупец же, что тебя Мила держит не только для удовлетворения своих сиюминутных потребностей.
Виталик кивнул. Догадывался — не догадывался. И что с того?
— А причем здесь это? — спросил он, не выдержав. — И какое отношение секс имеет к моим преследователям? Я все же надеюсь, что моим, — он сделал ударение на слове, — а не моей спутницы.
— Никакого, — хмыкнул Вадим, — казалось бы.
Взяв другой абрикос и разломив его напополам, он вынул косточку из него, но есть не стал — половинку подвинул Виталию. Они оба так и не прикоснулись к коньяку — видимо, разговор слишком напряженный, и после него надо расслабляться, а не до него.
— А почему у Заики такое странное погоняло? — спросил Виталик. — Он что, заикается?
Видим расхохотался.
— Ага, заикается, как же. Говорит всегда много, важно, с чувством собственной значимости, как кандидат в депутаты на предвыборной компании, — сказал он. — Это не погоняло, а фамилия, в которой крючок над буквой «и» вымарали.
— Зайка, что ли? — не понял его Виталик.
— Так и есть, — снова расхохотался Вадим. — А теперь представь здорового бугая с такой детской фамилией.
— Какие проблемы? — фыркнул Виталик. — Пошел и сменил фамилию на ту, которая нравится.
Он взял бокал в руку, выпил залпом коньяк и закусил половинкой абрикоса.
— Как ты, например?
Видим тоже выпил коньяк залпом и тоже съел свою половинку.
— Как я, — кивнул Виталик. — Перед устройством на работу, я сменил не только фамилию, но и имя, и отчество. Все по закону — теперь это мои фио. Я законопослушный гражданин — мне достаточно проблем с быками.
Вадим коротко покачал головой, соглашаясь, что все можно поменять, а имея деньги, то очень быстро.
— И лицо можно изменить, — добавил он.
— И лицо, — снова кивнул Виталик, очертив рукой овал. — Недешево мне обошелся мой новый фейс.
— А ты не боялся, работая наладчиком с таким-то лицом, пальчики повредить? — спросил Вадим. — Чувствительность потерять?
— Нет, — рассмеялся Виталик. — Ты ведь тоже не опасаешься ручками с маникюром в моторы машин залезать. Я работаю ушами, то есть прислушиваюсь к шелесту листов, дрожанию голоса, неожиданным интонациям. Пальчики мне, по большому счету, ни к чему, разве только колоду по полу технично рассыпать, чтобы вовремя избавиться от лишака.
— А я хоть и не работаю на слух, — хмыкнул Вадим, —но тоже не опасаюсь. Я в новые моторы, как правило, заглядываю, а они не требуют ремонта и моих рук. Ладно, что-то мы не о том говорим.
— О чем надо-то? — спросил Виталик. — Говори…
Вадим кивнул. Снова налил в бокалы коньяка, подкинул две сливы в руках, одну отдал Виталику.
— После того, как сайт Милы стал достаточно популярным, она перешла к организации кинки-вечеринок, — сказал он.
— Что за кинки? — не понял Виталик. Он первый раз слышал о таких мероприятиях. На обычных вечеринках, проводимых для клиентов, бывал и не раз. Ему вообще не нравились эти разговоры про секс. Конечно, он женщин любил, но вот говорить об этом публично нет.
— Кинки от английского слова «эксцентричный», — уточнил Вадим. — Подобные мероприятия давно стали фишкой многих европейских столиц: Берлина, Парижа. А у меня есть предубеждение против таких вечеринок — мне кажется, что на них приходят только извращенцы, озабоченные, и все там обязаны заниматься сексом.
Виталик внимательно посмотрел в глаза Вадиму — тот не выдержал его пристального взгляда и отвел взор.
«Ни этого ты боишься, дорогой друг, а примерно того же, что и я, пока находился под пятой госпожи Войцеховской, — подумал Виталик. — Продаст она тебя какой-нибудь сексуально неудовлетворенной дамочке и, пиши, пропала твоя свобода. А вырваться ты не можешь… Почему?»