Диана: одинокая принцесса
Шрифт:
Диана приехала в больницу Хейрфилд, где профессор Махди Якуб как раз должен был оперировать семилетнего африканского мальчика, доставленного в Туманный Альбион при поддержке благотворительной организации «Цепь надежды». Визит принцессы был запечатлен телевизионной компанией «Sky TV». Широко открытые, накрашенные, но при этом проникнутые состраданием к больному и наполненные ужасом от увиденного глаза Дианы вскоре показали все крупнейшие мировые агентства новостей.
– Я была потрясена, увидев все эти закупоренные артерии, – вымолвила принцесса[8].
Отвечая впоследствии на вопрос, почему она захотела лично посетить операционную,
– Это стимулировало меня, добавило моему существованию смысл и цель. К тому же я предпочитаю получать информацию не только из книг, но и непосредственно из жизненного опыта. Когда доходит дело до обсуждения каких-либо вопросов, я чувствую себя гораздо увереннее, если видела все собственными глазами[9].
Безусловно, не последнюю роль в желании принцессы присутствовать на операции сыграло и ее стремление как можно лучше узнать своего любимого.
Их отношения развивались с головокружительной стремительностью. Только недавно они смотрели друг на друга в лифте, и вот Хаснат уже приезжает в Кенсингтонский дворец. Безусловно, подобные визиты организовывались тайно, но для внимательной прислуги не составило труда догадаться – у принцессы появился новый кавалер.
«Я всегда знала, когда Хан был в апартаментах, – вспоминает стилист принцессы Натали Симонс. – Обычно, приезжая по утрам, я укладывала Диане волосы в ее раздевалке. Если же Хаснат был наверху, принцесса останавливала меня уже на первых ступеньках лестницы и вела в гостиную. Столь странное поведение она объясняла обычно тем, что на верхнем этаже не работает электрическая розетка. Я просто улыбалась. Что еще я могла сказать, когда подобные проблемы с электричеством возникали чуть ли не каждую неделю»[10].
Но даже если кто-то о чем-то и догадывался, Диана не обращала на это ни малейшего внимания. Она вся была во власти прекрасного чувства. Ее отношения с пакистанским доктором не имели ничего общего с прежними романами. Впрочем, и сам Хаснат не был похож на бывших ухажеров принцессы. В отличие от спортивного телосложения майора Хьюитта, у него была полноватая фигура и округлое брюшко, в отличие от шерстяных костюмов и шелковых аскотов Хора, он носил мешковатые брюки или джинсы, удобные рубашки, а дома так вообще старые футболки и шорты-бермуды. Кроме того, Хаснат курил и любил плотно поесть, не слишком следуя рекомендациям по здоровому образу жизни, которые кардиологи дают своим пациентам.
Его маленькая квартирка в Челси, заваленная бесчисленными брошюрами, вырезками из медицинских журналов и какими-то бумагами, напоминала комнату студенческого общежития, а кухня с ее грязными от накипи чашками (по признанию самой же Дианы) – лабораторию[11].
Но для принцессы было важно не это.
«Диану привлекали в Хаснате его ум, тактичность и полная самоотдача любимому делу», – говорит Симона Симмонс[12].
Возможно, принцесса разглядела в кардиохирурге из Королевской больницы не только свой идеал, но и частично саму себя. По словам ее близкого друга, «Хаснат оказался воплощением в мужском образе всех тех начинаний, которые всегда привлекали Диану, – спасать жизни, заботиться о других людях»[13].
Доктор Хан был совершенно равнодушен к магическому ореолу celebrities, окружавшему принцессу. Он видел в Диане не мать будущего наследника престола, не невестку королевы и не принцессу Уэльскую. В первую очередь он видел в ней женщину – страдающую, нежную, хрупкую. Именно таких искренних, человеческих отношений Диане и не хватало столько времени.
– Я наконец-то обрела покой! – признавалась она своей подруге Эльзе Боукер. – Хан дал мне все, о чем я могла только мечтать[14].
Он дал ей личное счастье…
Ради своего возлюбленного Диана приезжала в его маленькую двухкомнатную квартирку в Челси, мыла полы, убиралась, пылесосила, пытаясь создать домашний уют. Она даже освоила тот вид деятельности, который у многих женщин давно набил оскомину.
– Я научилась готовить пищу! – радостно воскликнула она в беседе с Симоной Симмонс.
– Да? И какое же блюдо?
– Спагетти!
– Ты приготовила спагетти под каким-то соусом?
– Нет, – ответила принцесса. – Знаешь, в «Mark&Spencer» продаются такие замечательные штуки! Ставишь коробку с содержимым в микроволновую печь, нажимаешь на кнопку, несколько минут – и все готово![15]
У нас это может вызвать улыбку, но для принцессы и разогреть спагетти в микроволновке было целым событием. Главное, что это шло от чистого сердца!
Отношения с Ханом не были похожи на обычный l’amour, после завершения которого остаются приятные воспоминания и… смешанное чувство досады, что все так быстро закончилось. Нет, Диана считала, что с Хаснатом у нее намного серьезней. Принцесса посетила родину любимого Пакистан, познакомилась с его семьей, попыталась проникнуться культурой и обычаями Востока. В гардеробе Дианы все чаще появляются экзотичные наряды – шальвар-камизы, туники и брючные ансамбли, столь популярные среди мусульманских женщин. А среди ее друзей все большее место занимает супруг Джемаймы Голдсмит, {52} знаменитый игрок в крикет пакистанец Имран Хан.
52
Двадцатидвухлетняя дочь друзей Дианы Аннабель и Джими Голдсмитов Джемайма шокировала в 1995 году британское общество, выйдя замуж за Имрана Хана, который был вдвое старше ее. Кроме того, Джемайма отказалась от иудаизма, приняла ислам и уехала жить в Лахор.
Диану нисколько не смущало, что Хаснат оказался представителем совершенно другой культуры. Скорее наоборот. Это придавало их отношениям дополнительную пикантность. Диана всегда относила себя к многоконфессиональным людям. Она интересовалась римским католицизмом, индуизмом, каббалой и даже древними обрядами. Еще задолго до того, как увлечение романом Дэна Брауна «Код да Винчи» охватило весь земной шар, принцесса задавалась мыслью – а что, если Иисус Христос и в самом деле был женат на Марии Магдалене?
«Какое влияние это оказало бы на прочтение Евангелия и анализ жизни Христа?» – спрашивала она[16].
Среди прочих религиозных увлечений принцессы был и ислам. Уже во времена общения с Хором Диана проявила неподдельный интерес к исламскому искусству и философии, особенно к суфизму.
Однако первое ее обращение к исламу состоялось еще раньше. Летом 1990 года принцесса несколько раз посетила лекции известного специалиста по исламу профессора Кембриджского университета Акбара Ахмеда, которые он читал в Королевском антропологическом институте. После одного из выступлений Диана обратилась к профессору: