Диана: одинокая принцесса
Шрифт:
Теперь аналогичную головоломку предстояло решить дочери Георга VI Елизавете. Она считала, что разведенная жена Чарльза не может быть членом королевской семьи.
– Если говорить откровенно, я думаю, что титул «Диана, принцесса Уэльская» в данном случае будет более уместен, – озвучила она свою позицию[48].
Неудивительно, что переговоры шли трудно, пока окончательно не зашли в тупик. Для поиска новых решений инициативу на себя был вынужден взять Чарльз.
«Предлагаю встретиться без адвокатов и прийти к какому-нибудь решению, – написал он своей жене. – Давай забудем о прошлых обидах и перестанем портить себе жизнь»[49].
Беседа
– Что бы ни случилось дальше, я всегда буду любить тебя, – сказала Диана[50].
Несмотря на столь откровенную фразу, душевной теплоты оказалось недостаточно, чтобы растопить лед недоверия. Единственный результат, к которому все-таки удалось прийти: Диана согласилась на развод при условии, что Корона удовлетворит все ее требования.
Сразу же после беседы с мужем Диана направилась в свой кабинет в Сент-Джеймсском дворце, откуда при участии советника по связям с общественностью Джейн Эткинсон сделала официальное заявление. В нем она указала, что не возражает против развода, сохраняет за собой титул принцессы Уэльской, помещения в Кенсингтонском дворце и офис в Сент-Джеймсском дворце, а также право принимать участие в любых вопросах, связанных с ее детьми.
Адвокаты принца пришли в ярость. Теперь они поняли, для чего Диана просила своего мужа не распространяться о приватной беседе. Перехватив инициативу, принцесса первой сделала официальное заявление, чем нанесла упреждающий удар.
Обращает на себя внимание, что в заявлении принцессы отсутствовали притязания на титул «Ее Королевское Высочество». Быть может, Диана отказалась от борьбы в этом направлении? Королевские адвокаты уже вздохнули с облегчением, но не тут-то было! Отступив на одном фланге, принцесса пошла в наступление на другом. Журналисту «Daily Mail» Ричарду Кэю она передала следующий фрагмент для публикации: «Принцесса собиралась сохранить титул „Ее Королевское Высочество“, но противоположная сторона отказалась пойти на это. На решение столь сложного вопроса ушли последние две недели»[51].
По сути, эти слова взывали к народу и могли нанести сильный урон и без того потрепанному престижу королевского двора. Дворец был вынужден обороняться, и в этом, возможно, заключался главный, уже не тактический, а стратегический ход принцессы: тем самым она рассчитывала отвлечь внимание адвокатов мужа от не менее важного вопроса – финансы.
В течение трех последующих месяцев газеты не без удовольствия ломали голову и перья над проблемой: «Необходимо ли Диане сохранять титул?», а команда принцессы тем временем выдвигала все новые финансовые условия, претендуя уже на доходы Чарльза от герцогства Корнуолл и часть богатства самих Виндзоров.
В мае в приватной беседе с королевой Диана сообщила, что отзовет согласие на развод, если ее условия не будут удовлетворены в полном объеме. Переговоры, казалось, вновь зашли в тупик. После еще полутора месяцев безуспешных юридических хитростей королевские адвокаты были вынуждены признать свое поражение.
13 июля было составлено соглашение о разводе, в котором удовлетворялись все требования принцессы. А спустя еще два дня, 15 июля 1996 года, в небольшой комнатке в Первом суде в Сомерсет-хаус был подписан документ decree nisi, указывающий на то, что брак принца и принцессы Уэльских будет считаться официально расторгнутым спустя шесть недель, 28 августа. На всю процедуру ушло чуть более трех минут.
28 августа принцесса проснулась рано. Позавтракав грейпфрутом и медом, она стала рассказывать дворецкому о планируемых поездках: в сентябре – в Вашингтон, в ноябре – в Австралию. В момент ее воодушевленного монолога зазвонил телефон.
Это был личный секретарь королевы сэр Роберт Феллоуз. Однако в данный момент он звонил не как сотрудник Букингемского дворца, а как зять принцессы:
– Хочу пожелать тебе удачи в этот непростой день, – сказал он. – Что ни говори, это был прекрасный роман, хотя и с трагическим финалом.
– О нет! – воскликнула Диана. – Просто начинается новая глава. И помни, Роберт, я все еще люблю Чарльза. И буду любить его всегда[52].
Принцесса надела элегантный нежно-голубой костюм и отправилась в Ассоциацию английского национального балета. О том, что произошло дальше, вспоминает водитель, а по совместительству и телохранитель Дианы Колин Теббут:
– Никогда не забуду, что в 10 часов 26 минут, когда мы подъехали к входу, у нас был служебный «ягуар», а спустя всего две минуты – в 10 часов 28 минут – автомобиль принадлежал уже не нам[53].
Принцесса тоже подготовила сюрприз. Она знала, что ее приезда будут ждать десятки репортеров. Медленно продефилировав перед журналистами, Диана специально держала левую руку так, чтобы все обратили внимание на обручальное кольцо. Да, да, это было то самое кольцо, которое в феврале 1981 года Елизавета II выбрала в качестве подарка своей будущей невестке и которое теперь использовалось Дианой как еще одно оружие в PR-борьбе против Фирмы. Своим жестом принцесса недвусмысленно давала понять, что все еще любит бывшего супруга.
30 августа 1996 года в номере «London Gazette» была опубликована следующая заметка, составленная в характерных для таких случаев выражениях:
«Королева выразила удовлетворение жалованной грамотой от 21 августа 1996 года с большой государственной печатью, сообщающей, что бывшая жена сына монарха данного королевства отныне не будет иметь право титуловаться, величаться, именоваться или каким-либо еще способом соотноситься с титулом Королевское Высочество»[54].
Согласно договору Диана сохраняла за собой титул принцессы Уэльской до конца своих дней – или до тех пор, пока не выйдет второй раз замуж, – апартаменты в Кенсингтонском дворце и получала единовременно 17 миллионов фунтов; еще 400 тысяч ежегодно шло на содержание ее штата и офиса.
Согласитесь, неплохой расклад. Даже потеря приставки HRH – Her Royal Highness – выглядело в данном случае не так уж и обидно. Одновременно с лишением титула было составлено интересное дополнение: «Диану принцессу Уэльскую следует считать членом королевской семьи»[55]. Кроме того, Диану поддержали дети.
– Не волнуйся, мамочка, – успокоил ее Уильям, – когда я стану королем, я верну тебе титул[56].
Просматривая перечень того, чего принцесса добилась после развода, невольно приходишь к выводу, что в этой бюрократической, юридической и матримониальной схватке она одержала победу. Это была ее вторая крупная победа. По «иронии истории» (как наверняка заметил бы Гегель) первая случилась за пятнадцать лет до этого, когда в оранжерее Виндзорского дворца Чарльз сделал ей предложение.