Диана Спенсер
Шрифт:
Возвратившись, Диана продолжала вести себя куда как верно. Камилла, по словам знакомых, считавшая Диану «бестолковой» и не видевшая в ней никакой угрозы, немного просчиталась. Именно в начале отношений с принцем Диана своей простотой и юношеским глуповатым задором снесла все препятствия, которые теоретически могли возникнуть на ее пути к сердцу Чарльза. После рыбалки она докладывала королеве, что лучше ее сына рыбака в мире не сыскать, что с червяками она уже справляется куда как ловко именно благодаря его помощи. Принцу Филиппу Диана помогала жарить бифштексы, а после вызвалась помочь убрать посуду. Опять-таки сомнений эти воспоминания не вызывают — Диана любила хлопотать по хозяйству, отлично готовила и ничего зазорного в том, чтобы помогать
Первое серьезное столкновение с папарацци произошло там же, в Балморале, и из него Диана тоже вышла с честью. Журналисты попытались сделать фотографию принца и Дианы с другого берега реки, но девушка спряталась за деревом и следила за ними с помощью маленького зеркальца. «Накинув платок поверх шляпки, она вышла из своего укрытия и исчезла в прибрежном сосняке. Как ни старались журналисты поймать ее лицо объективом фотоаппарата, им так и не удалось установить личность спутницы принца Чарльза». Бытует мнение, что описанный эпизод характеризует Диану как расчетливо идущего к своей цели человека, а вовсе не простого и наивного. Да, видимо, Диане помогли проторить дорожку во дворец две черты ее характера: детская наивность, полное нежелание взрослеть и нести ответственность, сначала привлекавшие Чарльза, который был на 13 лет ее старше. И, тоже по большому счету детская черта, — умение иметь дело с теми, кто ей досаждал и был неприятен (няни, мачеха, а позже папарацци). Игра с журналистами закончится в итоге весьма скверно, но до свадьбы Диана будет именно играть, продумывая ходы и получая удовольствие от каждой проделки, в результате которой удавалось обмануть опытных акул пера…
Одна из знакомых принца очень точно выразилась, описывая Диану в Балморале: «Она была похожа на настоящую английскую школьницу, для которой всё вокруг — игра. Диана была очаровательной, очень естественной и очень юной. Она была явно влюблена в принца и очень хотела его заполучить».
Вскоре после визита в Балморал последовало приглашение посетить Беркхолл. Все-таки сговор бабушек имел место: приглашала Диану не кто иной, как сама королева-мать. Беркхолл располагался неподалеку от Балморала и являлся ее личной резиденцией. Королева-мать лично осматривала комнату, в которой планировали разместить Диану, и просила одну из фрейлин «разузнать все об этой девочке». В свою очередь, Рут Фермой после поездки настойчиво интересовалась, «как все прошло» и «справилась» ли Диана.
На сей раз девушке пришлось напрячься чуть сильнее. Наверное, инструкции бабушка давала и ранее, но природные черты характера и естественные наклонности не вступали с ними в противоречие. К Беркхоллу Диана подготовилась основательнее. Ей пришлось забросить романы Барбары Картленд подальше и взяться за Роберта Бернса, уроженца тех мест, куда ей предстояло выехать. Диана сама себя называла «тупой как бревно», но тут же добавляла: «…но таковой совсем не была и прекрасно понимала, что для себя можно читать дамские романы, а для принца нужно нечто поумней».
Помогали Диане не только интуиция и советы бабушки. На ее стороне тогда находился и будущий недоброжелатель, камердинер Чарльза Стивен Барри — тот самый, которому принц поручил пригласить Диану на концерт и последующий ужин. Камердинер давал девушке знаки, когда помолчать, когда пошутить, когда принц склонен повеселиться или послушать музыку. Она делала именно то, что от нее хотели. Естественно, впоследствии обнаружилась разница в характере и предпочтениях пары, но пока все шло замечательно. Диана, не напрягаясь, следовала пожеланиям и настроению Чарльза, а он принимал эти проявления за чистую монету. Диана признавалась потом, что так и не полюбила те книги, которые «обожал» принц. А проблемы оказались не только в книгах.
Несколько слов заслуживает и сам принц. Он в наивности подруги видел искренность и полное отсутствие фальши. Позже, узнав об эмоциональной нестабильности Дианы, он всю вину перенесет на семейство Спенсер, скрывшее от него нелицеприятные факты. Во время бракоразводного процесса Чарльз скажет: «Они нарочно скрыли от меня факты». Но по большому счету в 1980 году он был «обманываться рад». Приступы булимии обострились у Дианы после свадьбы, «розовые очки», как у многих барышень, с глаз свалились тоже после торжественной церемонии. Чарльз, любивший побыть один, не привыкший решать чужие проблемы, не давал Диане повода пооткровенничать с ним. А Диана быть откровенной и не умела — свои эмоции она привыкла выражать при помощи слез, истерик и пакостей по отношению к лицам, их спровоцировавшим. Завоевывая Чарльза, она понимала (с помощью чужих ли советов или самостоятельно), что истинное лицо показывать рано…
Впрочем, до свадьбы дело еще не дошло, а папарацци удалось выследить новую подружку принца. Они стерегли Диану и возле ее дома, и возле садика, где она работала. В садике было сделано несколько известных фотографий: Диана весьма выгодно на них выглядит, держа за руки или на руках маленьких детишек. Лишь один нюанс, и то сыгравший в ее пользу, вызвал нарекание Чарльза: на Диане была надета полупрозрачная юбка, а фото сделали так, что ее длинные ноги стали достоянием всего света. Видимо, Чарльзу это даже польстило: замечание он сделал, но и комплимент сказать не забыл: «Я знал, что у вас красивые ноги, однако не мог предположить, что это столь эффектное зрелище».
В конце концов папарацци сделали жизнь Дианы крайне тяжелой. Они следовали за ней везде и всюду, постоянно дежурили возле дома и работы. Кроме того, они звонили ей в любое время дня и ночи, пытаясь выведать подробности романа с принцем. Диана признавалась, что рыдала по ночам и постоянно находилась в состоянии стресса. Когда Чарльз ей звонил, она не жаловалась, но девушке было обидно, что принц чрезмерно волнуется по поводу Камиллы, осаждаемой журналистами. Ведь и ей приходилось несладко! То ли Диане посоветовали не докучать Чарльзу своими проблемами, то ли она на самом деле не считала нужным с ним делиться, но во время подобных разговоров она держала язык за зубами. Журналистам она тем более не сообщала никаких подробностей романа с Чарльзом. Диана пряталась, разыгрывала целые спектакли с участием подруг и часто умудрялась сбегать от всевидящего ока папарацци. «Возвращаясь домой, она выходила из машины за квартал от Коулхерн-корт, чтобы журналисты возле дома не заметили, кто ее привез». Посредником в организации свиданий, как и ранее, выступал камердинер Чарльза.
До наступления зимы несколько раз принц приглашал Диану и в свой дом в Хайгроув, тот самый, который он купил, якобы чтобы находиться поближе к месту проживания Камиллы. Обычно Чарльз привозил Диану, шел охотиться, затем они вместе ужинали, и девушку отвозили обратно в Лондон. Очевидно, что за ее репутацией следили: если Диана и оставалась где-то ночевать в одном доме с принцем, то только при большом скоплении гостей. Папарацци такое положение дел не устраивало — не удавалось раздуть скандала. Поэтому вскоре они решили его сфабриковать.
1 ноября Диана присутствовала на приеме у принцессы Маргарет, с которого ей пришлось сбежать, вновь обманув журналистов, простоявших впустую на холоде возле Сандрингема. Радости краткий визит не принес ни Диане, ни Чарльзу: из-за раннего отъезда и папарацци им не удалось даже погулять вместе. И вот буквально через несколько дней в газете «Sunday Mirror» была опубликована статья, в которой утверждалось, что ночь с 5 на 6 ноября Диана провела с Чарльзом в королевском поезде, стоявшем на запасном пути. В предыдущие разы открыто на сторону Дианы никто не вставал, никто не считал нужным ее защищать. Но и никакой откровенной лжи, которая могла бы запятнать ее репутацию, газеты не публиковали. Даже снимки из детского садика в полупрозрачной юбке не нанесли ей большого вреда. Статья про свидание в королевском поезде нарушила относительное спокойствие, царившее вокруг суетившихся возле Дианы репортеров.