Диана Спенсер
Шрифт:
Королеву сильно возмутили опубликованные снимки. Из канцелярии тут же отправили официальное письмо в газету, в котором говорилось, что фотографии являются «позорнейшим фактом» в истории британской журналистики. Королевская семья все еще пыталась что-то предпринимать. Конечно, сегодня подобные комментарии могут показаться смешными и нелепыми. Но в начале 1980-х деятельность папарацци еще вызывала попытки хоть как-то их усмирить. Телевидение начало более или менее регулярное вещание в начале 1950-х годов. Даже фотографии стали публиковать в газетах лишь в конце XIX века. По большому счету журналисты смогли на полную мощь пользоваться этими достижениями только со второй половины XX века. Кроме того, следует учитывать и умеренный интерес к королевской семье, всплеск которого пришелся как раз на момент появления
Случайное совпадение? Отнюдь! В 1960–1970-е годы журналисты и публика активно создают себе кумиров. Успех звезд предыдущих десятилетий не может даже сравниться с ревущими трибунами на концертах «Битлз» и других «селебрити». Певцы и актеры занимают первые полосы страниц желтой прессы. Дошла очередь и до власть имущих. Красивые жены политиков, оказалось, тоже привлекают к себе огромный интерес. Жаклин Кеннеди, Грейс Келли… Наступила очередь английского королевского дома. Кого там фотографировать из-за кустов? Жертва нашлась, она не могла не найтись. Среди прочих фигур на сцене появилась Диана, лакомый кусочек для папарацци: красивая, подходящая на роль Золушки, а значит, понятная и близкая массам, а главное, скандальная…
«Фотографии в бикини стали поворотной точкой в отношениях принцессы с прессой… Ее фотография на обложке увеличивала продажи, люди хотели видеть ее снова и снова». Диана, несмотря на фото, положительно отзывается о пребывании на Багамах: «Мы счастливо провели время, гуляя, купаясь, загорая, жаря всякую всячину на решетках барбекю, даже катаясь на водных лыжах, хотя я осторожничала… Тогда на Багамах мы были действительно счастливы, и нам было хорошо!»
На Багамах пара провела всего десять дней и вернулась в Лондон. А там мероприятия следовали одно за другим. Когда Диану предупреждали, что календарь мужа заполнен официальными визитами, то ей сложно было представить — насколько. Например, уже 28 февраля Чарльз и Диана посетили концерт Королевского колледжа музыки в Вестминстере, 4 марта в прекрасном длинном пышном платье Диана сопровождала Чарльза на благотворительный вечер «рыцарей», 14 марта — концерт в Альберт-холле, 30 марта они приехали в хоспис в Лидс, 2 апреля открывали пагоду в Ливерпуле, три дня в двадцатых числах апреля пара провела на островах Силли в Корнуолле… И это лишь часть мероприятий. Диана в ту пору выглядела довольно бодро, а Чарльз рядом с ней просто сиял.
Тогда же, до родов, принц с принцессой получили в свое распоряжение апартаменты в Кенсингтонском дворце. В доме Чарльза в Хайгроув и во дворце начался ремонт, следить за которым взялась Диана. Переезд осуществился за пять недель до родов. Нельзя назвать Кенсингтонский дворец раем — в апартаментах было довольно темно, а самих комнат не так уж и много («у каждого была гостиная и кабинет, а также общая гостиная и столовая, которая служила одновременно и залом приемов. Очень узкие коридоры…»). Комнаты располагались в центре дворца, в котором проживало немало народу: принцесса Алиса с сыном и невесткой, принц и принцесса Кентские, принцесса Маргарет с многочисленной прислугой. «О личной жизни здесь можно было забыть. Всем было слышно каждое сказанное слово. Для уединения здесь просто не было места».
Однако у Дианы оказалось интересное преимущество: в ее комнату имелся тайный проход через заднюю дверь. Тайный в том смысле, что на него не были направлены видеокамеры. «Таким образом, при желании принцесса Уэльская могла спокойно провести к себе какого-нибудь человека, не боясь, что его заметят. Впоследствии она не раз будет пользоваться этой возможностью».
21 июня свершилось долгожданное событие — у Дианы родился сын Уильям. Она плохо себя чувствовала до самого последнего момента, и врач даже боялся, что придется делать кесарево сечение. Но в итоге все обошлось. Правда, вымотали Диану в последние дни перед родами основательно: помощники пристально следили за ее состоянием, так как рождение сына, наследника трона, считалось делом государственным и о нем положено было докладывать народу. То есть, да, фотографировать Диану в бикини не комильфо, а не давать ей ни минуты передышки перед родами — нормально. Двойную мораль никто в королевском семействе не отменял.
Рождению сына Чарльз обрадовался безмерно. «Я по-настоящему рад, что провел у постели Дианы целый день, — писал он тогда крестной матери. — К вечеру мне стало казаться, что я и сам участвовал в процессе родов. Я был вознагражден появлением крохотного создания, которое целиком и полностью принадлежит нам!» Чарльз войдет в историю как первый отец из королевской семьи, лично присутствовавший на родах супруги. Впоследствии молодой отец будет много времени проводить возле малыша, «заниматься пеленками и подгузниками», как он сам выражался, и купать младенца. «Еще раз мы почувствовали себя семьей, когда родился Уильям. Чарльз был так счастлив!» — писала Диана.
В помощь принцессе наняли няню, но она тоже постоянно находилась с Уильямом. Диана кормила ребенка грудью, хотя ее и пытались от такого «подвига» отговаривать. Первое время она забыла про булимию и выглядела вполне довольной. Подруга Кэролайн говорила: «От нее веяло счастьем и удовлетворением. Диана была преисполнена гордости за себя и за ребенка».
Но к осени ситуация начала меняться. И первым неприятным событием стало известие о смерти принцессы Монако Грейс. Она трагически погибла в автокатастрофе, и Диана тут же приняла решение ехать на похороны. Нельзя назвать двух женщин подругами. Они виделись один раз на балу, когда Диана надела «неправильное» черное платье. Но Диана считала (и справедливо), что Грейс была тоже несчастлива и являлась чужой в княжеской семье, а соответственно чувствовала в ней родственную душу.
Чарльз к ней присоединяться не собирался, но и не хотел отпускать Диану одну. Однако она обратилась за поддержкой к королеве, и та позволила невестке отправиться в Монако. В поездке Диана держалась молодцом, но на обратном пути, в самолете, расплакалась. Ее настроение ухудшилось еще больше, когда Чарльз не приехал в аэропорт. С того момента состояние Дианы вновь начало меняться в отрицательную сторону. Причем на этом витке булимия отягчалась попытками не столько покончить с собой, сколько нанести себе увечья и напугать этим Чарльза. Перечень ее поступков ужасает: «Однажды Диана бросилась на застекленные дверцы шкафа, в другой раз полоснула бритвой по запястью. Был случай, когда Диана пыталась вонзить в себя зазубренный конец ножа для лимонов; аналогичную попытку она предприняла, воспользовавшись перочинным ножом принца Чарльза, лежавшим у него на тумбочке. В тот раз ей удалось нанести себе несколько порезов на груди и бедрах».
На этом фоне прогрессировала булимия и вовсю развивалась послеродовая депрессия, которую многие специалисты считают лишь частью общего психического расстройства. Часто послеродовая депрессия возникает через три месяца после родов, что и случилось с Дианой. Основными причинами этого явления называют конфликтные отношения с матерью, недостаток материнских чувств, неприятные переживания, неспособность контролировать жизненные события. «Во время обследования матери чаще всего обнаруживаются следующие симптомы депрессии: тревога (которая сопровождается сердцебиением, головной болью, чувством паники, навязчивыми действиями); субъективное чувство печали и грусти; отсутствие сил; плаксивость; бессонница; нарушение аппетита, подавленное настроение, чувство одиночества, идеи самоуничижения». Все перечисленные симптомы были характерны и для Дианы.
В ее воспаленном сознании вновь всплыла Камилла, и принцесса опять стала изводить себя ревностью. Если Чарльз с кем-то говорил по телефону, Диана была уверена, что звонит Камилла. Если он не приезжал вовремя домой, она тут же начинала звонить его друзьям, которые ясно слышали, как принцесса плачет. Даже любовь к ребенку у нее порой принимала крайние формы: она постоянно спрашивала няню, как себя чувствует Уильям. К тому же по осени семья как обычно переехала в Балморал. Там затяжные дожди доводили Диану до совсем отчаянного состояния, и она была вынуждена ездить в Лондон на консультации к врачам. Лечить ее пытались по-разному: и таблетки прописывали, и сны анализировали, и просили подробно пересказывать события прошедшего дня. Обращали внимание и на болезненную худобу принцессы, которая во второй половине 1982 года бросалась в глаза: на фотографиях на ее лице видны заострившиеся скулы, слишком узкий подбородок, тоненькая шея и выпирающие ключицы.