Диана. Жизнь, любовь, судьба
Шрифт:
По словам Хьюитта, Диана планировала «бегство» в июле, после своего тридцатилетия и десятилетия брака. Она говорила, что этот период станет неким рубежом в ее жизни, но при этом не уточняла, что именно она собирается сделать. Возможно, Диана полагала демонстративно порвать с Чарльзом (и обнародовать его отношения с Камиллой), но при этом не разводиться, но жить отдельно, сохраняя положение матери будущего короля. Хьюитт говорил, что Диана медлила, выбирала время для решительных действий, потому что брак Йорков тоже трещал по швам. Сара часто звонила Диане, чтобы посоветоваться, что ей делать. Любовница Рональда Фергюсона (и одно время Стива Уайетта), Лесли Плейер, рассказывала, что Сара и Диана договорились бросить мужей одновременно. Если это действительно так, то Диана была достаточно осмотрительна, чтобы не опережать время. Хьюитт полагает, что на нее активно давил Букингемский дворец, который «не мог позволить, чтобы обе королевские четы одновременно объявили о разрыве отношений. Диане недвусмысленно дали понять, что подобный шаг станет настоящей
303
James Hewitt, Love and War, p. 151.
Тем не менее Диана все же обдумывала разрыв с мужем, свидетельством чему могут служить записи ее разговоров с Гилби: «Я собираюсь завоевать мир самостоятельно, и я оставлю его [Чарльза] позади…» Близкая подруга говорит: «Диана была одержима Чарльзом. Все свои ошибки она совершила только из-за него… чтобы причинить ему боль или чтобы привлечь его внимание». «Она была очень, очень необычным человеком. У этой замечательной женщины, яркой, смелой и непохожей на других, имелась и темная, разрушительная сторона натуры» [304] . Беседы Дианы с Эндрю Мортоном, изложенные в книге «Диана: ее истинная история», эта подруга считает «первым шагом к саморазрушению». Диана же объясняла свое решение настоятельной психологической потребностью: «Я сделала это, потому что жизнь моя стала невероятно сложной. Чтобы выжить, я должна была рассказать людям, какие муки мне пришлось пережить» [305] . Но в то же время ее откровения могли быть местью Чарльзу и Камилле.
304
Интервью автору (16.11.2005 г.).
305
Интервью автору (16.11.2005 г.).
Мортон сам был удивлен, что она решилась откровенничать с совершенно посторонним человеком. «Если она решила подобным образом отомстить мужу, то это был безжалостный и довольно глупый шаг, – сказал он в интервью. – Если она хотела изменить свою жизнь, проще было бы поговорить с королевой и принцем Чарльзом» [306] . Диана не сразу решилась сделать с Мортоном книгу, она знала, что Мортон был членом «королевской стаи». С этим симпатичным, образованным и довольно талантливым человеком она была уже знакома, и они иногда общались. Мортон также приятельствовал с доктором Джеймсом Колтхерстом, давним другом Дианы. Колтхерст выступил в роли посредника между Мортоном и Дианой. Через него Мортон оказывал Диане некоторые услуги: посоветовал ей самый удобный и безопасный способ общения со своим парикмахером, Ричардом Далтоном, чтобы тот не передавал в прессу ненужную информацию, – рекомендовал Диане написать Далтону честное письмо, купить ему хороший подарок и договориться. Стратегия сработала. Мортон не раз радовал Диану, благожелательно отзываясь о ней в своих статьях.
306
Интервью Эндрю Мортона автору (20.03.200 г.1).
«Думаю, она хотела, чтобы люди узнали, какова на самом деле ее жизнь. Я назвал ее „узницей дворца“, что соответствует истине. Диане было тесно в ее окружении. Она чувствовала, что выхода нет, и была абсолютно беспомощна – и как женщина, и как человек. Она ощущала себя в ловушке – не в браке, а в системе в целом. Диане понравилось, что хоть кто-то захотел сделать ей приятное. А я писал симпатичные небольшие статьи и помог ей с Далтоном. Подобные мелочи много значат. Когда человек не может наладить собственную жизнь, ему необходимо иметь возможность контролировать хотя бы кого-то другого, например меня» [307] .
307
Интервью Эндрю Мортона автору (20.03.2001 г.).
В мае 1991 года Колтхерст приехал в Кенсингтонский дворец с магнитофоном и списком вопросов. Ни он, ни Мортон не были готовы к тому, что работа окажется столь грандиозной – Диана говорила несколько часов без перерыва. «Первая запись была… не могу подобрать верного слова… настоящей отчаянной исповедью… Ей хотелось рассказать обо всем, о десяти годах предательства и несчастья, депрессии и страха… Словно плотину прорвало… Продумала ли она все заранее? Могу точно сказать: нет! Потому что нам с Майклом [Майкл О'Мара, издатель Мортона] и Джеймсом пришлось многое продумывать за нее. Например, идея пригласить друзей, которые могли бы поддержать ее, принадлежала не ей, а нам» [308] . Добавьте к этому аристократическую небрежность, унаследованную от Спенсеров, да еще и от матери, «скакалки» Фрэнсис, которая всегда шла напролом, не думая о последствиях. Мортон считает, что Диана решилась на этот шаг, чтобы выставить на всеобщее обозрение роман Чарльза с Камиллой прежде, чем станет известно о ее собственных отношениях с Джеймсом Хьюиттом. Диана хотела всем рассказать о кошмаре своего брака, о своей роли в королевской семье, о поведении Чарльза и Камиллы, о собственной беспомощности перед супружеским предательством.
308
Интервью Эндрю Мортона автору (20.03.2001 г.).
Друзей Дианы было решено привлечь после того, как стало ясно, что версия событий, изложенная принцессой, не всегда соответствует истине. В книге «Диана: ее истинная история» принцесса рассказывает о реалиях своей жизни, как они представлялись ей в 1991–1992 годах (позже Диана часто говорила, что в 1996 году она многое видит не так, как в 1991-м). Тогда ее более всего занимали отношения Чарльза и Камиллы, ее собственная болезнь, предсказания астрологов и те ограничения, которые сковывали ее как члена королевской семьи. Самое тяжелое свидетельство – это слова Кэролайн Бартоломью, которая знала Диану еще со школы. Она с тревогой следила за тем, как ухудшается здоровье и состояние подруги. «Сейчас она абсолютно несчастлива, но когда-то была счастливой…» – призналась Кэролайн Мортону. Друзья Дианы считали себя обязанными помочь ей, рассказав о той лжи, в которой ей приходилось существовать.
Диана, безусловно, страдала от условностей и ограничений «системы», а королевский круг всегда остерегался Дианы, еще до июня 1992 года, когда вышла книга Мортона. Диана всегда была какой-то чужой и непонятной. Хаос, царящий в секретариате принца Уэльского в Сент-Джеймсском дворце, Букингемским дворцом всегда воспринимался как нечто забавное и малозначимое. «Букингемский дворец функционирует спокойно и эффективно, потому что люди несколько десятилетий назад усвоили, чего хочет королева и как этого добиться, – говорил один из помощников Дианы. – Думаю, что с точки зрения Букингемского дворца Сент-Джеймсский казался сумасшедшим домом, главным пациентом которого была эта странная, очень высокая, очень красивая, обворожительная, очень сильная и царственная женщина – Диана» [309] .
309
Интервью Патрика Джефсона автору в марте 2004 г.
До 1990 года личным секретарем принца и принцессы Уэльских был обаятельный сэр Джон Ридделл. Аристократ, за плечами которого был Итон, Стрелковая бригада принца-консорта и Сити, отвечал за отношения с Букингемским дворцом, где главным личным секретарем стал зять Дианы, Роберт Феллоуз. Помогал ему Робин Жанрен, учившийся в Мальборо-колледже и служивший затем в Министерстве иностранных дел. Но даже он воспринимал помощников принцессы, Анну Беквит-Смит и Патрика Джефсона, весьма несерьезно и снисходительно: «Ее королевское высочество делает очень мало, но отлично с этим справляется… У принца был свой секретариат еще до появления Дианы. Чарльз никогда не рассчитывал, что она будет чем-то заниматься. Когда же Диана стала приобретать все большую самостоятельность, секретариат не смог предложить ей ничего, кроме чисто декоративной роли. И когда она прекрасно справлялась со своими королевскими обязанностями, к этому относились со снисходительным удивлением», – вспоминал помощник принцессы [310] .
310
Интервью Патрика Джефсона автору в марте 2004 г.
Ридделл с радостью покинул беспокойную службу у Уэльсов ради Сити. На какое-то время его пост занял сэр Кристофер Эйри, а затем его заместитель, командор Ричард Эйлард, бывший морской офицер, преподававший зоологию в университете Ридинга и с 1985 по 1988 год занимавший должность конюшего Дианы. Когда он покинул ее, чтобы стать помощником личного секретаря принца и главой аппарата принца и принцессы, Диана посчитала его изменником. И позже она видела в нем врага – ведь в 1991 году он стал личным секретарем и казначеем принца.
Сторонники принца при дворе считали Диану «загадкой и угрозой, которую следует всячески унижать, обманывать и избегать, а также сдерживать всеми возможными способами. Часто можно было слышать, что „ее нужно было бы запереть в клетку, чтобы она причиняла как можно меньше вреда…“» [311] Если главные помощники королевы Роберт Феллоуз и Робин Жанрен «изо всех сил старались оставаться объективными, чтобы не тревожить королеву неприятными известиями… люди из лагеря принца – а к ним относились не только сотрудники Сент-Джеймсского дворца – стремились настроить двор и королевскую семью против Дианы. На мой взгляд, это было проявлением высокомерия и двойных стандартов, особенно если учесть, что корона предпочитала сохранять спокойный нейтралитет» [312] .
311
Интервью Патрика Джефсона автору в марте 2004.
312
Интервью Патрика Джефсона автору в марте 2004 г.