Диана. Жизнь, любовь, судьба

Брэдфорд Сара

Впрочем, к этому времени журналисты прекрасно знали, какое место занимает Камилла в жизни Чарльза. Тогдашний редактор Daily Telegraph Макс Хастингс приводит слова одного из друзей принца: «Вы должны понимать, что в жизни Чарльза есть только одна женщина, и это Камилла». В разговоре с биографом Дианы, Салли Беделл Смит, Хастингс сказал: «…в тысяча девятьсот девяностом году… все понимали, что брак рушится, но никто не предполагал, что дело дойдет до развода» [291] . Правда, широкая публика узнала о серьезности отношений Чарльза и Камиллы лишь спустя три года, когда гласности были преданы печально известные записи телефонных разговоров, сделанные в декабре 1989 года – незадолго до новогодних разговоров Дианы с Джеймсом Гилби.

291

Sally Bedell Smith, Diana: The Life of a Troubled Princess, p. 203.

Тогда

стало ясно, что Чарльз и Камилла самозабвенно влюблены, их притягивало друг к другу – и эмоционально, и чувственно. Они постоянно хотели друг друга – в буквальном смысле слова. Чарльз, скажем, откровенно заявляет, что ему хотелось бы стать «тампаксом» в трусиках Камиллы, на что она отвечает: «Это именно то, что мне нужно… Не представляешь, как мучительны воскресные вечера без тебя…» Для Чарльза Камилла была главным утешением и родственной душой. «Ты мой умный старикан! – обращается к нему Камилла. – У тебя отличные мозги! А я не совершила в жизни ничего стоящего». «Главное твое достижение – это любовь ко мне», – отвечает Чарльз. «Что ты, дорогой! – смеется Камилла. – Это легче, чем упасть со стула!» «Бедная, ты так страдаешь из-за всех этих непристойных обвинений и наветов», – сочувствует подруге Чарльз. «Ради тебя я готова выдержать все, что угодно. Это любовь. Такова сила любви», – отвечает Камилла.

К счастью для Дианы, эти записи стали достоянием общественности лишь в январе 1993 года, когда заговор друзей Чарльза по организации свиданий любовников стал очевиден. Роман был окружен густой паутиной обмана. Люди, которых Диана считала друзьями, предоставляли Чарльзу и Камилле дома и квартиры для свиданий. Верные слуги в Хайгроуве были абсолютно преданы своему главному работодателю, и им дела не было до страданий Дианы. Еще задолго до развода те, кто работал на Уэльсов, разделились на два лагеря. Многие не хотели обманывать Диану. А Чарльз слуг не стеснялся. Как-то раз камердинеру пришлось упаковывать подарки для Камиллы и Дианы – любовнице досталась брошь с сапфирами и бриллиантами, Диане – простенькая соломенная шляпка с украшениями в виде фруктов, купленная во время поездки в Корнуолл.

В отличие от других неверных мужей, которые, стыдясь измены, относятся к женам с подчеркнутой нежностью, Чарльз буквально ненавидел жену. Хотя Диана всегда говорила, что любит Чарльза, ее скандалы и истерики только отдаляли его. Разлад между супругами тщательно скрывался от посторонних, но, конечно, заметно усиливал напряженность отношений. Тем летом стали очевидны проблемы в браке Уэльсов и Йорков. Атмосфера в Балморале была очень непростой. Даже королева выказала свое неудовольствие принцу Чарльзу. Рука Чарльза все еще была в гипсе. Он не захотел воспользоваться услугами врача королевы, отдав предпочтение тому, кого ему посоветовали ван Катсемы. Отмечали шестидесятилетие принцессы Маргарет, но обстановка в доме была далека от сердечной. На вечерних пикниках принц Чарльз появлялся весьма хмурым. Колин Гленконнер «сворачивал смешные фигурки из салфеток, чтобы развлечь Ферджи и Ди, все смеялись – кроме принца Чарльза». Когда его спросили, ну не забавно ли это, он холодно ответил, явно намекая на жену и невестку: «Мелкие забавы развлекают мелкие умы» [292] .

292

Интервью автору (30.10.2004 г.).

В Балморале Ферджи и Диана вновь подружились, но, как пишет секретарь Дианы, Патрик Джефсон, «Диана по-прежнему не доверяла Ферджи» [293] . В разговоре с Гилби накануне нового, 1989 года Диана отозвалась о Ферджи достаточно осторожно: «Рыжая меня активно поддерживает…» Гилби предупреждал Диану, что доверять Саре нельзя, у нее есть собственные планы и она явно хочет использовать Диану в личных интересах. Ферджи более не пользовалась любовью у народа и журналистов. Никто не одобрил ее поездки в Австралию: тогда Сара на полтора месяца оставила малышку Беатрис на попечение няни. Критике подвергалась ее внешность, манера одеваться, склонность к развлечениям. При дворе популярность Сары таяла на глазах. «…Она отчаянно пытается вернуть прежнее положение. Знает, что у тебя отличная служба по связям, и, боюсь, попытается ее использовать».

293

Patrick Jephson, Shadows of a Princess. Diana, Princess of Wales1987-1996, p. 137.

Диана говорила Гилби о том, что Чарльз старался помочь Ферджи – договорился с любимчиком королевской семьи, сэром Джимми Сэвилом, чтобы тот поспособствовал Саре в ее стремлении. Диана, более осторожная и чуткая, чем Ферджи, наблюдала за тем, как «рыжая» уверенно идет по пути саморазрушения. Диана всегда очень внимательно относилась к своему публичному имиджу. Она понимала, что влюбленность Ферджи в американца, которую

она и не думала скрывать, и ее открытый конфликт с придворными королевы, в том числе с ее кузеном и «серым кардиналом», сэром Робертом Феллоузом, ни к чему хорошему не приведут. Ферджи часто называли «желтой канарейкой»: эту птичку шахтеры брали с собой в забои, чтобы она предупреждала о наличии опасных газов.

Впрочем, к советам Сэвила Ферджи прислушалась не больше, чем к чьим-нибудь другим. К августу 1990 года ее брак находился на грани краха. Муж Саре давно наскучил: он служил во флоте и его частые отлучки заставляли ее искать развлечений на стороне. Подруге Сара рассказывала, что в 1988 году Эндрю провел дома лишь сорок две ночи. Ферджи не была готова вести жизнь жены морского офицера. Ей не хотелось существовать в семейной казарме или снимать дом возле базы, где служил Эндрю. Когда он возвращался домой, ее это тоже не радовало. Эндрю любил смотреть видео и играть в гольф. Если они выбирались куда-то вместе, поведение мужа ее раздражало: на ужинах его обслуживали первым и он сразу же принимался за еду, не обращая внимания на других гостей. Эндрю любил рассказывать грубые и несмешные морские анекдоты. В доме королевы считали, что он не может контролировать поведение жены, а Сара обижалась на то, что Эндрю не защищает ее перед придворными собственной матери. Эндрю все еще питал нежные чувства к своей жене, а Ферджи, как говорил отец Сары своей любовнице, влюблена не в своего мужа, а в королевскую семью. Теперь же оба «любовных романа», с точки зрения Сары, подошли к концу.

Сара увлеклась красавцем Стивом Уайеттом, уроженцем Техаса. Она познакомилась с ним в Хьюстоне, в доме его матери, наследницы империи «Сакс», Линн Саковиц Уайетт. Отчим Стива, Оскар, был одним из самых богатых и влиятельных людей Техаса. Он мог предоставить Саре роскошное большое ранчо и целую эскадрилью личных самолетов. На самолете Уайеттов Сара летала в Нью-Йорк и за их счет жила в отеле «Плаза Атене».

Роман с Уайеттом продолжился и в Лондоне. Журналисты сфотографировали Сару и ее дочерей с Уайеттом на его вилле в Кап-Ферра (прежде эта вилла принадлежала Сомерсету Моэму), а потом на загородной вечеринке в Глостершире. Тем же летом стали известны скандальные подробности этого романа. Ферджи отклонила приглашение на ужин к лорду и леди Макальпин и вместо этого по настоянию Уайетта устроила в своих апартаментах в Букингемском дворце ужин для иракского торговца нефтью Рамзи Султана. И это в тот момент, когда Ирак вторгся в Кувейт, а Рамзи Султан считался персоной нон грата! Не понимая, какой промах она совершила, Сара, взяв с собой Рамзи и Уайетта (которых никто, естественно, не приглашал), отправилась к Макальпинам, где вела себя более чем откровенно. Нисколько не стесняясь, она добилась для Уайетта приглашения на рождественский бал – в том году бал устраивала королева, на нем должны были отмечать девяностолетие королевы-матери, шестидесятилетие принцессы Маргарет и тридцатилетие принца Эндрю.

Через год обеспокоенная мать вызвала Уайетта в Соединенные Штаты. Собирая вещи, он забыл на шкафу альбом с фотографиями Ферджи и ее дочерей. Фотографии нашла уборщица и тут же продала журналистам. (Позже Сара утверждала, что квартиру обыскивали, а фотографии подбросили нечистоплотные журналисты Daily Mail.) К этому времени у Ферджи уже начался новый американский роман – с Джоном Брайаном, – который и привел к ее окончательному падению.

А вот Диане, которой всегда не хватало уверенности в себе, было ясно, что роман с Джеймсом Хьюиттом, пусть даже самый скромный и временный, может разрушить ее репутацию. Она все еще соперничала с Ферджи за популярность. «В какие бы неприятности ни ввязывалась ее невестка, – писал Джефсон, – принцесса продолжала терзать себя мыслями о том, что та – ее соперница, вместо того чтобы просто использовать ее в собственных интересах» [294] . Иногда соперничество между Дианой и Ферджи вспыхивало с особой силой. Прочитав статью, где журналисты отметили филантропические усилия Ферджи, Диана бросилась к Джефсону: «Патрик! Они слишком много внимания уделяют этой рыжей…» [295] , и началась борьба благотворительности. И пусть некоторые благотворительные мероприятия были организованы по, прямо скажем, довольно циничным мотивам, вела себя Диана абсолютно искренне.

294

Там же, p. 147.

295

Там же, p. 138.

Часто ей приходилось заниматься благотворительностью в тяжелые моменты жизни – Диане было тоскливо, ее изводили в Балморале, невыносимо хотелось перемены обстановки, – но, посещая хоспис, она вовсе не думала, что это – хорошая реклама и занятие более достойное, чем охота, которую так любила ее невестка. Чем меньше королевская семья ценила Диану, тем сильнее была ее потребность в признании и восхищении со стороны народа. Леди Ди хотелось почувствовать любовь и понимание, которых так не хватало дома.