Дидро
Шрифт:
Все согласно закивали головой.
– Но ты-то? Где же ты сам был в то время?
– не отставал парикмахер.
– Я? Я находился в своем отце!
– Вот так память!
– воскликнул Эквтиме, потом встревоженно посмотрел на Дидро и сказал: - Уважаемый Дидро, никак температура у тебя! Покажи-ка язык!
Дидро вздрогнул. Сперва он окинул нас подозрительным взглядом, потом скромно высунул кончик языка и стал скошенными глазами разглядывать его.
– Ну, уважаемый Дидро, по кончику языка я ничего
– настаивал Эквтиме.
Дидро напрягся, выкатил глаза и почти на целую пядь выбросил свой огромный язык. И в тот же миг парикмахер мазнул его по языку мыльной щеткой.
– Эоу-у-у!
– замычал Дидро, схватил грязную парикмахерскую салфетку, засунул ее в рот и выскочил в дверь.
С тех пор к прозвищам Дидро добавилось третье - Мылоед.
– Ау-у-у! Дидройя-мылоед, порт-артурский шпион!
– Эге-ге-гей! Дидройя-мылоед, ойямовский выкормыш!
– Дидройя-мылоед!
– надрываются, задыхаясь от смеха, гутурские ребятишки на берегу Супсы...
Это произошло весной прошлого года, в мае. Я приехал в село, чтобы помочь тете в ремонте дома, - надо было менять черепичную кровлю.
Стояли горячие дни сбора чайного листа. Опасаясь за выполнение плана, районное руководство вывело на плантации всех поголовно - директоров и учителей, учеников и сторожей, парикмахеров и портных, сапожников и продавцов, доярок и птичниц... По просьбе бригадира Сергия в то утро вышел на работу и я.
Склон холма зеленел молодыми, свежими, сочными побегами чая. И в этом зеленом море, словно цветы на ковре, пестрели желтые, белые, красные, синие кофты, сорочки, блузки и майки гутурских девушек и парней.
Чай в основном, разумеется, собирали женщины и школьники. Некоторые из мужчин помогали весовщикам, другие разносили корзины с чаем, а больше толпились в тени, дымили сигаретами и самокрутками и обсуждали проблемы мировой политики.
Я вел учет собранного чая. Вдруг кто-то крикнул:
– Дидройя идет!
Дидро, с раскрытым в улыбке до ушей ртом, спускался сверху. Он щедро раздавал во все стороны приветствия и в то же время, размахивая зажатым в руке камнем, предупреждал детей:
– Смотрите, пацаны! Не смейте называть меня Мылоедом, иначе вниз головой спущу вас по склону!
– Здорово, Дидройя-ежик!
– крикнул кто-то.
– Ну, что я вам сказал!
– остановился Дидро.
– Сказал - не называть Мылоедом!
– ответил другой.
– Ежик, Мылоед, какая разница?!
– спросил строго Дидро.
– Ну так здравствуй, Ломовой!
– поправился третий.
– Опять!
– Дидро недовольно поморщился.
– Что же им делать, уважаемый Дидро!
– вступился за детей Эквтиме-брюхан.
– Как же тебя называть?
– Лучше уж порт-артурским шпионом!.. По крайней мере, всем известно, что я не шпион!..
Дидро подошел ко мне, хлопнул по плечу и сказал:
– Запиши меня в список, внук Кишварди!
– В который, Дидро? Сборщиков, весовщиков или грузчиков?
– А что, по-твоему, лучше?
– По-моему, лучше прилечь в тени под деревом, Дидро!
– Болван! Лежать в тени я мог и у себя дома! Запиши в грузчики!
Я записал.
– Как ты там написал?
– усомнился Дидро.
– Дидро Эдемикович Вешапидзе, - прочитал я.
– Покажи.
– Пожалуйста!
Дидро долго всматривался в тетрадь, потом подозвал парикмахера и спросил:
– Правду он говорит?
– Точно, уважаемый Дидро!
– Там не написано ни Ежик, ни Ломовой, ни Мылоед?
– Ничего подобного, уважаемый Дидро!
– А ну, подсоби-ка мне!
– крикнул обрадованный Дидро и бросился к огромной корзине.
– Эта корзина слишком тяжела, лист пока влажный, уважаемый Дидро! предупредил парикмахер.
Дидро снисходительно улыбнулся, подхватил стоявшего тут же мальчугана, поставил его на корзину и приказал:
– Ну-ка, нажми как следует!
Мальчик принялся ногами утаптывать лист. Чай в корзине опустился почти до половины.
– Теперь добавьте!
– сказал Дидро.
Добавили.
– Еще!
Добавили еще. Корзина наполнилась до краев. Мальчуган продолжал трудиться добросовестно.
– Хватит тебе, сукин сын!
– прикрикнул на него парикмахер.
– Не видишь, сок уже капает!
Мальчика согнали.
Дидро обхватил корзину, приподнял.
– Мало! И это - плод труда всего села? Положите сверху еще мешок.
– И второй!
– Ну, теперь все! Не потянет!
– заявил Эквтиме.
– Держу пари!
– предложил Дидро.
– Идет! Сто раз брею тебя бесплатно!
– выпалил парикмахер.
– Нет, уважаемый, ты и так задолжал мне на два года вперед! Ты, внучок Кишварди! Давай поспорим на брюки!
– Дидро выразительно посмотрел на мои техасские джинсы.
– Зачем спорить, Дидро, я просто отдам их тебе.
– Я не нищий!
– обиделся Дидро.
– Ну, что ты! Разве я... Вот пойду домой, сменю брюки и сам их тебе принесу.
Дидро еще раз потряс корзину и чуть поколебался, но отступать не стал.
– Поднимите!
– сказал он решительно и опустился на колени, спиной к корзине.
Кто-то принес веревку. Те два мешка привязали сверху к корзине, и четыре человека с трудом взвалили ее Дидро на спину.
– Держись, Дидройя-ломовой!
– Не подведи, Ежик!
– Давай жми, Мылоед!
Дидро выпрямился и тут же покачнулся, но быстро ухватился за тунговое дерево, растопырил ноги.
– Ау, Дидройя, убери руку, иначе проиграешь пари!
– крикнул кто-то.