Диджей сарафанного радио
Шрифт:
– Если сейчас продолжится это ночное рандеву, я точно взорвусь, и тогда… держитесь все! – сердито проворчала она и направилась в комнату.
Наталья уже сидела, развалившись в кресле, и что-то рассказывала Насте. Та по-прежнему сидела в углу дивана, завернувшись в одеяло, и хохотала во все горло. Обеими ладонями она вытирала слезы, которые выступили от смеха. Валерия остановилась в дверях, наблюдая за девушками.
– И что дальше? – с сарказмом спросила она у соседки. – Так и будем бдить всю ночь?
– Зачем же бдить? – пожала та плечами. – Идите с Настей в спальню, а я на этом диванчике пристроюсь.
– С Настей? – округлила глаза Лера. – Лучше уж тогда на кухне всю ночь просидеть, будет
– А ты считаешь, что мне идти к себе, чтобы меня мой придурок прибил? – возмутилась Наталья. – Ты даже себе не представляешь, какой он чокнутый, особенно когда пьяный.
– Я думаю, что будь на его месте пять раз трезвенник, он бы тебя тоже по головке не погладил, – ехидно заметила Настя. – Это надо же было додуматься, чтобы любовника домой притащить.
– Так Толька же его самого не видел, – округлила глаза Наташа.
– А за что же он тогда тебе такой фонарь поставил? – усмехнулась девушка. – За красивые глазки, что ли, чтобы еще ярче светились?
– Его самого не видел, а вот его ботинки и все остальное барахло увидал. Особенно ему трусы понравились, в полосочку, – захохотала Наташа. – Пока по шкафам искал да по полу елозил, заглядывая под кровать, Костик успел с балкона смыться. Как теперь известно, он к вам свалился. Альпинист, твою мать, ха-ха-ха, – продолжала смеяться она. – Ой, не могу! Я, как увидала его здесь, жалкого такого да голого, меня прямо чуть родимчик не хватил.
– До чего же у тебя все легко и просто, как я погляжу, – покачала головой Валерия. – Ты, Наташ, как будто и виноватой себя не чувствуешь. Одному рога наставила, другого чуть не заморозила…
– А почему это я должна себя виноватой считать? – взвилась та. – Мой кобель три месяца назад вообще из своей командировки насекомых мне притащил! Это как называется? Ему, значит, можно все, а я сиди и жди его, а потом встречай хлебом-солью? Так, что ли? Мне его гулянки да пьянки вот где уже, – резанула она себе ребром ладони по шее. – Пусть теперь сам прочувствует, каково это – на голове рога носить.
– Если все у вас так плохо, зачем тогда терпишь? – пожала Лера плечами. – Взяла бы да и развелась.
– Шустрая ты, Валерка, мне прямо завидно, – хмыкнула Наталья. – Какой толк от развода? Мы с ним в одной квартире живем, пока ее разменяешь, сто раз на пенсию уйдешь.
– При желании выход всегда можно найти, – не уступила Лера. – Взяла бы да к матери своей ушла, у нее вроде тоже двушка, как и у тебя.
– Да? Ну, допустим, разошлась я со своим. И что потом? Кому я нужна в свои тридцать три, да еще с ребенком? – проворчала Наталья.
– А когда твой ребенок постоянно видит вашу семейную «идиллию», это правильно? Я вообще не понимаю таких матерей, которые гробят психику своих детей, живя с алкоголиками и подонками ради детей, – раздраженно высказалась Валерия.
– Кстати, хорошо хоть Сережка сейчас у матери, – вспомнила Наталья про сына, как только Лера завела разговор о детях. Она совершенно не обращала внимания на раздражение соседки, думая только о своей проблеме. – Впрочем, может, и нехорошо, – сморщилась она. – Если бы он был дома, я бы такую глупость не сделала. Нужно искать мужика, чтобы с квартирой своей был. А насчет того, что терплю я своего Тольку… Наверное, привыкла уже, да и одной оставаться неохота, если честно признаться.
– Ну, по мне, лучше одной быть, чем вот так, – пожала Настя плечами. – Если бы я узнала, что мой Свиридов мне изменяет, даже разговаривать бы не стала, хоть и не муж он мне. Сейчас столько всякой заразы кругом, не приведи господи! И СПИД, и гепатит, и еще какие-то там вирусы. Не хватало еще, чтобы ко мне в постель принес какую-нибудь
Свиридов Сергей был давним и близким другом Анастасии и тоже журналистом. Они были вместе четыре года. Несколько раз они собирались пожениться, но в самый последний момент парочка ругалась в пух и прах и разбегалась по своим углам. Вообще-то они ругались каждую неделю, это у них уже вошло в привычку, стало своего рода ритуалом. Каждый раз все было навсегда и бесповоротно, но проходило время, они остывали и мирились. Правда, перемирия, как и ссоры, были временными. Стоило им вместе побыть больше трех дней вдвоем, как обстановка начинала накаляться, впоследствии перерастая в ссору, иногда доходившую до драк. Правда, в драку обычно лезла Настя, стараясь подпрыгнуть так, чтобы достать до лица двухметрового Сергея. Тот, естественно, руки никогда не распускал, а лишь отбивался от своей воинственной подруги. Почти всегда его выручал огромный рост, и маленькая Анастасия только еще больше злилась от этого. Ссоры обычно происходили на профессиональной почве. Сергей говорит, что журналистика – не женское дело, а уж заниматься тем, чем занимаются папарацци, вообще никуда не годится, и такая жена ему сто лет в обед не нужна. Настя, естественно, моментально вставала в позу и начинала бороться за свою точку зрения. И, как уже было сказано, иногда в полном смысле этого слова. Вот так они и жили: то ссорились, то мирились, а потом все по новой.
– Сама же только что сказала, что он тебе насекомых притащил, – сморщила Настя носик, глядя на Наташу. – Я бы после этого своему Свиридову такой пинок под зад коленом залепила, что мало бы не показалось. Лети, любимый, без пересадки туда, где наловил. А ты стерпела.
– Стерпела, – вздохнула Наталья. – А где сейчас идеального найдешь? Все они кобели, да еще и козлы в придачу.
– Все зависит от женщины, – возразила Настя. – Любого мужика воспитывать надо на свой лад, а если не получается, тогда лучше расстаться.
– Это тогда в детском саду нужно себе мужа выбирать, заранее, – хохотнула Наташа. – А вообще, Толик мой, когда трезвый, ничего мужик, и по хозяйству все может, и заработать умеет, – начала оправдывать она своего благоверного. – А что выпивает… так это он так расслабляется после рейса. Он же дальнобойщик, за рулем выпить нельзя, а как приезжает домой, начинает наверстывать упущенное. Все бы ничего, если бы просто пил да спать ложился. А у него сразу мозги клинить начинает, дурак дураком становится. Вот завтра проспится, совсем другим будет. Может, на мое счастье, забудет, что сегодня было? – с надеждой вздохнула женщина. – А если не забудет, я что-нибудь навру, – тут же беспечно махнула она рукой и снова засмеялась.
– Что же здесь наврешь, когда муж тебя с любовником застает? – удивилась Анастасия.
– Говорю же, не видал он Костика, только барахло его нашел, – напомнила Наташа. – Самого-то я его на балкон успела выпихнуть, пока Толька дверь открывал. В прихожей на ботинки чужие наткнулся и в спальню их принес. Как заорет: «Это что?»
Я уже было открыла рот, чтобы сказать, мол, у мусоропровода нашла, кто-то выкинул, а я решила взять. Ботинки-то новые совсем, вдруг тебе подойдут. Смотрю, а у него глаза уже кровью наливаются. Посмотрела я туда же, куда он смотрел, и так язык и проглотила. На стульчике рядом с кроватью трусы Костика аккуратненько так лежат. Костюмчик с брючками и рубашечкой на другом стуле, и тоже очень аккуратненько висят. Вот и все, – развела Наталья руками. – Толик больше и спрашивать ничего не стал, с ходу звезданул, у меня аж искры из глаз посыпались. Я и придумать ничего не успела. Он после этого начал везде хахаля искать, и в шкафу, и под кроватью, а на балкон не додумался заглянуть. Потом в кухню ломанулся, за бутылку схватился, а я ноги в руки – и сюда.