Dies irae, dies illa (Тот день, день гнева)
Шрифт:
Место, куда направлялся Ветус, было довольно далеко от Лас Ночес, но скорость, которую был способен развивать арранкар, делала слово «расстояние» почти бессмысленным. Давний знакомец, в гости к которому он направлялся, предпочитал уединенные места.
Во всем Хуэко Мундо есть несколько мест, которые можно было бы назвать «городами» пустых. Это обширные зоны, где плотность населения довольно высока. Это обязательный лес меносов в подземных пещерах, куда сползаются пустые, наскучившие своим бессмысленным существованием, чтобы слиться всем воедино и забыть о себе. Это группы адьюкасов на поверхности,
Существо, которое разыскал Ветус, как раз относилось к последней категории. Оно даже место жительства за последнюю тысячу лет сменить не удосужилось. В щели между двух камней лежало нечто, более всего напоминающее хорошо высушенную мумию ящерицы размером чуть побольше кошки. Все осталось в точности так, как видел Ветус в последний раз, а было это… Нет, лучше не вспоминать, голову сломаешь.
– Эй, приятель! Ты хоть с боку на бок переворачиваешься, когда спишь?
Круглый выпуклый глаз слегка приоткрылся. Имя свое этот пустой тоже давно забыл за ненадобностью. Ветус называл его Сомнус, просто за то, что он почти непрерывно спал.
– Просыпайся давай, дело есть, – арранкар подергал пустого за хвост. Тот в ответ душераздирающе зевнул во всю пасть.
– А, это ты, Ветус, – невнятно пробормотал он. – Чего опять? Поспать не даешь.
– Как же! А чем ты занимался последнюю тысячу лет?
– Тысячу? – Без всякого интереса переспросил Сомнус.
– Точно так. Примерно тогда мы виделись в последний раз.
– Надо же, как время летит, – равнодушно прокомментировал пустой и снова закрыл глаз.
– Эй, Сомнус, подъем! – Возмутился Ветус. – Я тебя не для того будил, чтобы ты обратно уснул.
– Так ты ж не говоришь ничего, – парировал пустой. – Метешь какую-то чушь про тысячу лет, отвлекаешь только.
– Ладно, к делу, – немедленно согласился арранкар. – Ты еще не забыл те фокусы, которые вытворял в юности?
– Эк ты хватил! – Сомнус даже насмешливо фыркнул, чего вообще почти никогда не делал по причине лени. – Когда ж это было! Кто теперь упомнит?
– Ну, не скажи! – Не согласился Ветус. – Древние старики, вроде нас с тобой, могут не помнить свой вчерашний день, но уж времена молодости мы всегда помним отлично.
– Уговорил, – согласно моргнул Сомнус. – Все я помню. Но только мне лень.
– Слушай, ну какая тебе разница, где спать?
– Разницы нет. Только удастся ли тебе убедить меня сменить местоположение?
Пустой сладко потянулся, потом снова свернулся в комок, поудобнее устроив голову на хвосте.
– Ну, ладно, тебе, как старому другу, расскажу, что я задумал.
Ветус склонился к самому уху ящера и прошептал всего несколько слов. От этих слов Сомнус оживился чрезвычайно, настолько, что даже открыл оба глаза.
– Хорошее дело, – сказал он. – Доброе дело. Если тебе это удастся, я буду очень благодарен.
– Не будешь, – рассмеялся Ветус. – Так что благодари сейчас.
– Ты прав. – Пустой поднял голову специально, чтобы ею кивнуть. – Так что я могу для этого сделать?
***
Размять лапы после тысячелетнего сна и в самом деле оказалось приятно. Маленький ящер немного пробежался по пескам, пока не нашел одинокого пустого, дрыхнущего, не скрываясь, прямо посреди пустыни. Сомнус с разбегу боднул его лбом.
– Чего? – Пустой спросонья перепугался, подскочил, ошарашенно озираясь.
– Хватит спать. Пошли охотиться.
– Зачем? – Пустой недоуменно уставился на незнакомую мелочь.
– Затем, что так положено, – строго заявил ящер. – Пошли жрать синигами. Скажешь, не хочется?
– Хочется, – согласился пустой.
Это безмозглое животное было необходимо Сомнусу для прикрытия. Он запрыгнул на покатую спину пустого и полностью замаскировал свою реяцу. Теперь никто не догадается, что они прибыли вдвоем!
Едва темнота гарганты расступилась, уступив место яркому солнечному дню, Сомнус немедленно скатился со спины своего спутника и проворно уполз под ближайший помост. А пустой, которого он привел на убой, взревел, растопырил острые когти и бросился в атаку на ему одному видимую цель. Вот и отлично, сейчас он тут наделает шуму.
Сомнус, само воплощение лени, спал тысячелетиями только лишь потому, что ему решительно нечем было себя занять. Теперь же, когда перед ним была поставлена четкая цель, он мог кружить по городу сутками, не чувствуя усталости. Но долго искать ему не пришлось. Он вслушивался в разговоры, тихонько шнырял вдоль стен и по канавам, следил за теми, кто направлялся в нужную ему сторону, и в конце концов добрался.
Обознаться было невозможно. Несомненно, за все время своих блужданий по Сейрейтею он не чувствовал реяцу сильнее. Долгобородый старик сидел за столом в кабинете и что-то неспешно писал. Врага он не учуял. Невозможно учуять Сомнуса, разве что нарочно напрягать для этого свои чувства. Он мал телом, его походка неслышна, а реяцу, чтобы не сожрали, он научился скрывать как никто. Пустой незаметно пробрался в открытое окно, скользнул к ногам старика…
Тот все же почувствовал опасность, но в самый последний миг, когда предпринимать что-то было уже поздно. Он дернулся, поднял голову и наполовину обернулся к врагу, но тем самым лишь облегчил его задачу. Сомнус стремительно прыгнул на его грудь… и полностью растворился в теле синигами.
***
– Ну так вот, коллеги, – объявил Кьораку, улыбаясь немного неуверенно, – Совет сорока шести просил меня тут немного покомандовать, пока такое дело…
Собрание молча приняло к сведению. Ни у кого не было сомнений, что Совет примет подобное решение, не было уверенности лишь в кандидатуре. Когда командира Ямамото нашли лежащим без сознания на полу собственного кабинета, стало очевидно, что обнаруженный в Хуэко Мундо враг сделал свой ход. В подобной ситуации, на грани войны, никак нельзя оставлять Готэй без командования. Унохана и Куроцучи по очереди осмотрели главнокомандующего и единодушно заявили, что имеет место быть реяцу пустого. Больше ничего определенного они сказать не могли и привести пациента в чувство затруднялись.