Дигитальные тела
Шрифт:
– Хорошо. Я понимаю. Я ничего не буду делать.
– Забормотала она.
Какое-то время они помолчали.
– Скажите, пожалуйста, - наконец, решилась она.
– А кто тогда должен пресекать незаконную деятельность криминальной группировки, которая занимается поставками органов? Ваша организация?
Он всё ещё пребывал в задумчивости и машинально ответил:
– Нет. Это входит в компетенцию Министерства внутренних дел.
– Так значит не вы?
– Задумчиво протянула она.
– Но если МВД ...
Он не дал ей продолжить.
– В нашей стране существует
Она уже была в общих чертах знакома со структурой МВД, поэтому поинтересовалась:
– Значит, в Москве этим должно заниматься ГУВД, правильно?
Геннадий Васильевич кивнул, всё ещё не понимая, зачем ей это надо.
– А кто в руководстве ГУВД лично занимается этими вопросами?
– Настаивала она.
Полковник задумался, решая для себя, стоит или не стоит говорить. По-видимому, решив, что не выдаёт большую тайну, ответил:
– Генерал Сушко.
– Так я и думала, - и она кивнула головой. Это было то, что ей требовалось услышать.
– А почему вас это интересует?
– Наконец, поинтересовался он.
– Хочу проверить, право ли агенство Рейтер. Они прямо писали, что происходит борьба за контроль над вывозом органов для трансплантации, и в этом замешана московская милиция.
– Рейтер?
– Протянул её собеседник вполголоса.
– Да. Агенство уже неоднократо поднимало эту тему.
Она предположила, что полковник не оставит эту информацию без внимания, и оказалась права. Он как-то внутренне подобрел и обратился к ней:
– Вероника. Можно я буду просто звать вас по имени?
Получив разрешение, продолжил:
– Давайте сделаем так. Расскажите мне всю эту историю с начала до конца. Я думаю, что вместе мы сможем решить многие вопросы, которые не по силам Джорджу. Он ведь не в своей стране и не обладает нашими возможностями. А для вас главный вопрос - это ваша безопасность. Не так ли?
Он умел быть убедительным, когда это требовалось. Что могла она возразить, когда речь шла об её собственной безопасности в чужой стране? И она стала рассказывать, строго дозируя, что он должен услышать, а что нет. Если Алексей Константинович не был упомянут во время её повествования Джорджу, то сейчас он играл ключевую роль в информации о деятельности поставщиков органов. Конечно, за рамками её рассказа остались эпизоды с прослушиванием телефонных разговоров. Геннадию Васильевичу не понравилась бы подобная активность американки в России. Поэтому она лишь мимоходом упомянула, что кто-то прослушивал разговоры. Не она. И уж совсем просто было объяснить заинтересованность в ней Алексея Константиновича. Полковник уже прочитал в распечатке записи телефонных разговоров, что тот планировал использовать Веронику в качестве дистрибьютора продукции в Америке.
Геннадий Васильевич ничего за ней не записывал. Кто-то за стенкой делал эту работу. Но по всему было видно, что её признание произвело впечатление. Особенно, когда он представил себе, как её рассказ, включая похищение, попадёт к газетчикам, да ещё и одновременно со скандалом, который поднимут общественные организации в Америка накануне саммита. И ешё он понял, что стал тем, кто знал факты, а значит ответственным за последствия. Но быть стрелочником он не желал. Слишком долго он карабкался по служебной лестнице. А в конце упасть с неё из-за какой-то глупой американки, которая вляпалась в русские разборки? Нет. Весь его вид говорил о том, что он так просто этого не оставит.
– А что это за генерал, которого вы упомянули?
– Решил он уточнить.
– Генерал Сушко, - невинно ответила она.
Опять наступило молчание, и Геннадий Васильевич снова стал рассматривать что-то на стене позади неё прежде, чем продолжить разговор. В конце концов, он опять сфокусировал на ней свой взгляд и осторожно спросил:
– На этот счёт есть какие-либо конкретные факты? В исключительных случаях мы имеем право расследовать случаи коррупции в органах МВД.
Фактов, конечно же, у неё не было. Просто она слышала его голос по телефону. Но запись этого разговора она передала Джорджу, о чём предпочла не упоминать.
– Если нет, то этого будет трудно сковырнуть, - задумчиво сказал Геннадий Васильевич как бы для себя.
– Этот сидит крепко.
И опомнившись, что перед ним сидит иностранка, произнёс чеканным голосом:
– У нас правовое государство, и суд потребует серьёзных доказательств.
– Ну, так поставьте на прослушку все его телефоны и пустите за ним хвоста, - предложила она.
За время пребывания в Москве она уже освоила профессиональный лексикон.
Брови под очками у полковника поползли вверх от услышанного.
– Он же как-то общается со Львом, - предположила она.
– Мы сами решим, какие меры мы предпримем в свете полученной от вас информации, - отрезал полковник, но потом спохватился и добавил:
– Как я говорил, у нас правовое государство, и мне трудно будет объяснить, почему мы прослушиваем телефон ответственного сотрудника МВД только на основании устного заявления иностранной гражданки. Он заслуженый человек. Имеет государственные награды.
Ему пришлось смягчить тон, потому что она всё ещё была ему нужна.
– Что же вам нужно, чтобы начать расследование?
– Факты. Документы. Свидетельские показания.
Она прикинула, стоит ли отдать ему кассету с записью разговора с генералом, которую она скопировала прежде, чем отдать её Джорджу. Потом решила, что пока не стоит.
– И только те факты, которые касаютсяся генерала, - продолжал он наставительно.
– Львом и его бизнесом мы заниматься не можем. Только МВД.
– Но роль генерала в этом деле могут раскопать иностранные СМИ, - предположила она.
– Вот тогда мы бы смогли начать расследование, - откликнулся Геннадий Васильевич, уже весело глядя на неё.
Валентина прикинула свои возможности с агенством Рейтер. Но одно дело информация общего характера, не содержащая фактов, а другое дело - упоминание конкретных фамилий. Это может быть рисковано.
– Ну, а если вам удастся записать его разговор с кем-либо, где упоминается его участие в схеме поставки органов?
– С кем он может беседовать на эту тему?
– Усталым тоном спросил её собеседник.