Дик-умник
Шрифт:
– Вот, держите, - сказал он.
– Я его покупаю.
Торговец жадно схватил деньги, сунул веревку Дику и исчез прежде, чем кто-либо успел обозвать его мошенником или вором.
Дик оглядел жеребенка, гадая, что скажет на это отец и что прикажете отвечать отцу. А затем улыбнулся. По крайней мере, жеребенок спасен.
– Пойдем, Доббин, - позвал он и снова зашагал в обратный путь.
При виде покупки отец Дика разозлился не на шутку.
– Лошадей у нас и без того достаточно, - возмущался он.
– А на этого только посмотри! Кожа да кости. Когда это я на твоей памяти покупал таких жалких
Но Дик молчал.
– До чего безобразный доходяга!
– возмущалась мать.
– Право слово, Дик, ты глупеешь с каждым днем. И чем мы заслужили такого сына?
Но Дик по-прежнему молчал.
– Отведи его в стойло. Чтобы глаза мои его не видели!
– объявил фермер под конец. И Дик отвел жеребенка в конюшню, и накормил его, и напоил, и принес свежей соломы для подстилки.
На следующее утро Дик встал на полчаса раньше, чем обычно, и отправился в конюшню - поглядеть, не умер ли жеребенок за ночь, как предсказывал отец. Но жеребенок выглядел гораздо лучше, чем накануне, и, задав малышу корма, Дик отмыл от грязи его длинные ноги и хорошенько его вычистил. С той поры Дик все свободное время проводил со своим жеребенком, а тот выровнялся, обрел былую белизну и сделался куда краше, так что даже отец юноши заметил:
– Может статься, из него еще выйдет отличная верховая лошадь, и мы станем сдавать его знатным людям. Дворяне ценят белых лошадей.
Но однажды утром Дик заметил на лбу у жеребенка крохотный бугорок. Сперва мальчик не придал этому значения, тем более что жеребенка вроде бы ничего не беспокоило; но бугорок увеличивался с каждым днем, так что Дик встревожился и попросил совета у отца.
– Похоже, как если бы у теленка резались рожки, - объявил тот, но совета никакого не дал. Да и что он мог присоветовать, если за всю свою фермерскую жизнь ничего подобного не видел?
Но, сам того не зная, отец Дика попал в самую точку: спустя несколько дней на свет показался кончик рога, и, убедившись в этом наверняка, Дик от души пожалел жеребенка.
– Бедняга Доббин, - вздохнул Дик, - ну и нелепо же ты будешь выглядеть с этим рогом! Тебя просто засмеют. Но не переживай, мы с тобой все равно останемся друзьями.
– И мальчик потрепал жеребенка по холке.
Однако здесь Дик ошибся: ничего нелепого в облике жеребенка не было, несмотря на рог. По мере того как Доббин подрастал, подрастал и витой серебряный рог во лбу, и примерно в это же самое время Дик заметил, что и копытца у Доббина тоже цвета весьма странного: сверкают серебром под стать рогу. И вот, наконец, настал день, когда всем обитателям фермы стало ясно: тощенький Диков жеребенок вырос в великолепного единорога.
– С виду-то он, может, и раскрасавец, - ворчал отец Дика, - да только нам что с того пользы? Я ни пахать на нем не могу, ни в телегу запрячь: ноги-то у него - для верховой езды. Но кто захочет ездить верхом на единороге? Никто такого скакуна не наймет.
Но Дик все холил своего единорога до снежной белизны, и расчесывал шелковистую гриву и хвост, и начищал серебряный рог и копыта, так, чтобы слепили глаз. А однажды, когда поблизости никого не случилось,
Каждый день, закончив работу, Дик, ежели уж не играл на свистульке, то катался на единороге, а ежели не катался на единороге, уж непременно играл на свистульке. А иногда он умудрялся делать и то, и другое одновременно, и единорог, в отличие от всех прочих обитателей фермы, нимало не возражал против немелодичных рулад Дика.
Дик нарадоваться не мог на единорога, а вот отец и мать его ворчали с утра до ночи.
– Он зря занимает место в стойле, - говорил отец.
– На что он годен?
– спрашивала мать.
– Он ест хороший овес, - жаловался отец.
– От него никакого прока, - говорила мать.
А Дик молчал. Но про себя думал: "Доббин красив. Зачем ему еще и пользу приносить?"
И вот, как-то раз, летним утром спозаранку, когда оба родителя одновременно разозлились на сына, отец объявил:
– Надоел ты мне со своим единорогом. Забирай-ка эту скотину и продай ее. Я не намерен больше тратить тяжким трудом заработанные деньги на то, чтобы кормить бесполезную животину.
– Уведи его и продай, - подхватила мать, - а пока не купят, домой не приходи!
– И смотри, возьми хорошую цену, - предупредил отец.
– Вечно ты по своей бестолковости разбазариваешь добро: так вот на сей раз не вздумай!
– И принеси деньги домой: уж больно мы на его содержание потратились!
– потребовала мать.
– Изволь продать его за десять золотых, - заявил отец.
– Десять золотых, или домой можешь не возвращаться, - подхватила мать.
Дик не отозвался ни словом, но отправился в конюшню и вычистил единорога.
– Пойдем, Доббин, - печально проговорил мальчик и повел его на ярмарку.
На ярмарке Дик и единорог тут же привлекли к себе внимание. Весь день вокруг них толпились люди: переговаривались, восхищались, задавали вопросы. Но никому и в голову не приходило купить единорога, хотя Дик предлагал его всем и каждому за каких-то десять золотых. По чести говоря, его бы и за меньшую цену не купили. Все говорили Дику:
– На что годен единорог? На такой скотине верхом не поездишь.
Так что на закате дня, когда покупатели и торговцы разошлись, Дик с единорогом остались на ярмарке одни.
– Пойдем, Доббин, - вздохнул мальчик.
– Домой нам нельзя, потому отправимся-ка мы прочь из города в другую сторону.
В закатных сумерках Дик проехал верхом на единороге вниз по улице, удрученно размышляя, что же теперь делать, как вдруг единорог вскинул голову и принюхался. И уверенно пошел рысью, поглядывая туда и сюда, словно что-то искал; и со временем в отдалении показался невысокий зеленый холм. И сей же миг, восторженно заржав, - ничего подобного Дику еще не доводилось слышать, - Доббин перешел на галоп и понесся сломя голову, - так быстро Дику еще не приходилось ездить.