Дикарь
Шрифт:
Со следующей доступной дверью мне повезло больше. Это оказался вполне привычный и знакомый санузел человек на двадцать. Я открыл краники над раковиной, пошла вода, и горячая, и холодная. Уже хорошо, значит кто-то живой тут есть, осталось только найти и познакомиться, надеюсь, что живут тут люди. За следующей дверью оказался лифт, самый обычный, гравитационный, точнее за дверью находилось фойе с дюжиной таких лифтов и узкой винтовой лестницей, ведущей на этаж выше и ниже. Больше ни одна дверь, несмотря на все мои усилия открыть их, не поддалась, и я вернулся в лифтовый зал. С некоторой опаской приложил палец к сенсору вызова лифта. С тихим шипением дверцы открылись сразу. Шаг в кабину, и я опять в растерянности. На меня смотрела панель с четырьмя рядами кнопок, каждая из которых помечена незнакомым мне символом и что-то подсказывает мне, что это совсем не цифры. Я попытался определить свое
Интуиция никогда не была моей сильной стороной, сколько раз в прошлой жизни тренер твердил мне, что настоящий фехтовальщик обязан ее слушать, может быть поэтому я и не достиг в спорте чего-то значимого. А может быть это потому, что я никогда не мог похвастаться выручавшей меня интуицией. Спонтанные действия были для меня также совершенно не характерны, я привык обдумывать свои поступки. Поэтому странные действия в последнее время вызывают у меня непонимание и какое-то внутреннее отторжение. Тем временем лифт остановился, я вышел в очередной зал, прошел его наискосок и оказался в еще одном коридоре, постоял несколько секунд, растерянно потоптавшись, и уверенно повернул налево — нормальная мужская реакция, когда не знаешь куда идти — иди налево, не прогадаешь. Проходя мимо дверей, уже даже и не пытаясь их открыть, я вглядывался, смотрел на непонятные символы. Как-то незаметно для самого себя постепенно вошел в ритм и начал искать сравнения в знакомых мне алфавитах. Порой казалось, что встречаются знакомые буквы, а то и целые слова, но это только казалось, я никогда не видел ничего подобного, ближайшая аналогия, это древнеегипетские и китайские иероглифы и, может быть, древнеславянские и скандинавские руны, какой-то странный и необычный их симбиоз. Это сколько же надо принять на грудь, чтобы изобрести и пользоваться нечто подобным?!
Ну вот, опять! Я резко остановился, потому как опять поймал себя на совершенно необъяснимом спонтанном движении. Рука непроизвольно тянулась к сенсору управления, расположенном на очередной двери. Почему, зачем!? Только в этом коридоре я уже прошел больше десятка различных дверей и вдруг, откуда не возьмись, сумасшедшее желание открыть именно эту. Непонятно и необъяснимо… пока. А с другой стороны… если уж что-то мне подсказывает, что мне надо именно сюда, то… почему бы и нет. Глубоко вздохнув и набрав полную грудь воздуха, я ткнул пальцев в сенсор.
Интересно, местные жители что, принципиально не признают окон, или не знают, что это такое? Перед моими глазами предстала очередная комната без окон, просторная и также безлюдная. Несколько футуристических стульев и вполне обычных столов, чуть справа нечто похожее на медицинскую капсулу, вот только определить ее назначение я не смог, хотя насмотрелся на ее товарок в свое время вполне достаточно. И на лечебные, и на диагностические, и на хирургические, эта же не попадала ни под одно из этих определений — для диагностической слишком большая, а для лечебной или хирургической, не говоря уже об реанимационной, слишком маленькая. Рядом с капсулой какая-то тахта и самая примитивная вешалка для одежды. Как будто только меня и дожидалась, крышка медкапсулы бесшумно поднялась, одновременно смещаясь в сторону. Ну что же, «боишься — не делай, делаешь — не бойся», подумал я и, раздевшись, лег в медкапсулу, раз уж приглашают. Крышка так же бесшумно опустилась и с едва слышным щелчком встала на место. На какое-то мгновение в душе поднялась паника, но под действием сонного газа мое сознание уже начало уплывать в неведомые дали, глаза сами по себе закрылись, и я отключился.
Пробуждение было… волшебным! Тело полностью расслаблено, в голове умиротворение, каждая клеточка организма наполнена силой и энергией. Нет, с действием медкапсулы на организм я прекрасно знаком, но в этот раз… Я попытался сесть, но не смог пошевелиться, руки-ноги мне полностью подчиняются, я их чувствую, ощущаю, но… не могу ими управлять.
— Кто ты? Назови свое имя! — вдруг услышал я громкий бесполый и абсолютно безразличный голос.
— Я Макс… Кшал… — А правда, кто я? Максим Колчак? Или все же Кшал? Нет, сам-то себя я ощущаю именно как Максим Колчак. Будь я религиозен, то сказал бы, что у меня душа Максима. А в реальности? Тело-то принадлежит Кшалу, в моих венах течет его кровь, в голове его мозг, именно его руками и ногами я управляю, а если я все же выживу в мире Содружества, если у меня появится семья и дети, то это будут дети не Максима, а Кшала, его гены, его ДНК им передастся. Так кто же я такой на самом деле? — Я не знаю! — и еще чуть подумав, добавил. — Я не помню…
— Расскажи о себе, что последнее ты помнишь, — приказал голос.
Пришлось мне очень подробно рассказывать обо всем, что я помню с того самого момента, как впервые очнулся в медицинской лаборатории Института. Когда я замолчал, голос тоже не торопился задавать вопросов, а потом…
— Это не более двух последних циклов. Что ты помнишь до этого?
— Ничего! — соврал я, ну не рассказывать же кому попало, что я каким-то неведомым способом переместился своим сознанием в тело другого человека. Тут или сочтут сумасшедшим и поместят в какой-нибудь местный дурдом, или сочтут опасным и просто ликвидируют. — Знаю только, что меня нашли в неисследованном секторе космического пространства замороженным и помещённым в криокапсулу. Сколько точно я провел в ней времени выяснить не удалось. В конце концов, вы вполне можете прочесть все мои воспоминания! — делано вспылил я, надо бы выяснить пределы возможностей моих… ну, пусть будет, похитителей.
— Вмешательство в ментосферу разумных категорически запрещено законом. — Так же спокойно и безэмоционально ответил мне голос и замолчал. Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем голос опять проявил себя.
— Макос Кашалитис, лейтенант Службы Специальных Операций, служащий отдела Финансового Контроля и Аудита. Пропал без вести во время инспекционной поездки по приграничным подразделениям Службы в шесть тысяч восемьсот третьем году от начала Эры Объединения Миров и за три года до начала Войны… Добро пожаловать на Станцию обеспечения Третьего Флота, лейтенант. — Одновременно с этими словами ко мне вернулась способность полного управления своим телом, чем я и не замедлил воспользоваться, тут же выпрыгнув из медкапсулы. Вот только оказалось, что с последним я очень сильно поторопился. Я смог сделать всего несколько шагов, как мои ноги начали заплетаться, в глазах начало двоиться, а руки налились неимоверной тяжестью. Устоять я смог, но для этого мне пришлось опереться все на ту же медкапсулу.
— Что со мной?! Что вы со мной сделали?!
— Ничего, лейтенант. Это последствия применения оружия спохлотов. Диагност зафиксировал семидесятишестипроцентную деградацию вашей ДНК и восьмидесятитрехпроцентную деградацию вашей нейросети. Дальнейшую деградацию остановить удалось, но для полного восстановления вам необходимо воспользоваться реаниматором.
— И где мне найти этот реаниматор?
— Идите за поводырем. — У моих ног появилась слегка светящаяся дорожка, упирающаяся, буквально, через несколько метров в абсолютно гладкую стену.
Легко сказать «идите», ползите, так будет правильнее. Очень странное ощущение, я вам доложу, чувствовать себя прекрасно, ощущать энергию, бьющую через край, но при этом малоспособным сделать хоть одно осмысленное движение. Стоит только пошевелиться, как моментально накатывается слабость и бессилие, да еще возникает чувство, будто бы внутри тебя одновременно происходит несколько сотен маленьких, но от этого не менее болезненных микровзрывов.
Чего мне стоило проползти эти несколько метров до стены, а потом еще метров пять, после того как стена испарилась, до реаниматора, расположенного в соседнем помещении, а затем еще и каким-то чудом воздеть себя на ноги и перевалить разрывающееся на мелкие кусочки тело через борт капсулы-реаниматора, я вам рассказывать не буду. Главное, что я добрался. По своим размерам или внешнему виду реаниматор мало чем отличался от медкапсулы, как я понимаю, диагноста, из которого я совсем недавно вылез, разве что чуть более массивная и непрозрачная крышка, да на блоке управления, так я обозвал ту часть медкапсулы, где были видны какие-то огоньки и сенсоры, этих самых органов управления оказалось на порядок больше. Ну а дальше все вполне стандартно, крышка закрылась, чуть слышное шипение сонного газа, да пару едва заметных уколов, и вот мое сознание уже в нирване.
Пробуждение в реаниматоре оказалось не в пример менее приятным, нежели в диагносте. Первые минуты мне вообще казалось, что тело какое-то не мое, как будто его разобрали по клеткам, если не по молекулам, а потом собрали заново, даже самые простые и привычные движения выполнялись с огромной задержкой и приличным волевым усилием, как будто сигналы от мозга к мышцам и остальным сухожилиям пробивают себе новую дорогу.
— Как ваше самочувствие, лейтенант? — раздался знакомый голос, и я только теперь сообразил, что я его слышу не ушами, он раздается у меня прямо внутри головы!