Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
Что такое «плинтус», Марк не знал. Так говорил дед, когда имел в виду: дальше падать некуда.
Пригубив пиво, он окинул взглядом бар в поисках любви. Снять шлюху проблемы не составляло. Курсанты так и делали, гоня прочь сомнения: плати, солдатик, и не парься. Когда приходил денежный перевод от матери или деда, Марк проводил ночь с двумя куколками, за разумную плату готовыми вознести клиента в рай. Сейчас же ему хотелось большего. Трех куколок? Нет. Душа искала взаимной симпатии, а не секса за деньги. Деньги – ерунда, речь о другом…
Он и сам не знал, что на него нашло.
Через два столика, в уютной нише, выполненной в
Вудуни осталась на месте. Она лишь тронула губами край бокала, словно поцеловала, и отвернулась. Нет, не шлюха, уверился Марк. Та бы уже спешила к клиенту – рвать созревший плод. Чего ты ждешь, бестолочь? Сделай комплимент, завяжи разговор. На абордаж! Он уже начал вставать, подыскивая нужные слова, как вдруг…
– Спаситель! Я нашел тебя!
В баре сделалось шумно и тесно. Тишиной и недостатком посетителей заведение Родни не страдало и раньше, но все познается в сравнении. В двери – опдидуда! – вломился пестрый балаган во главе с элитвизажистом Игги Добсом.
– Слава Высшему Разуму!
«Лучше бы тебя сожрали!» – успел подумать Марк. Миг – и Добс пал перед ним на колени:
– Ты – герой! Мой герой!
Слюна летела с яркокрасных губ Игги, слюна восторга.
– Я преклоняюсь! Все слышите?
Слышали все, отсюда до Бычьей туманности.
– Он спас меня! Всех нас! Презрев опасность! Армия – наша защита! Армия и флот Помпилии – лучшие друзья Игги Добса! От кого еще ждать помощи в трудную минуту?
Не осталось и тени сомнения: в крови Игги бурлит гремучая смесь. На них с Марком смотрел весь бар. Наглый карлик хохотал басом, хорошенькая вудуни смеялась звонко, как колокольчик. Очень хотелось от души врезать стилисту по морде, как прозрачно рекомендовал дисциплинарлегат, но Марк сдержался. В джунглях было за что. А сейчас Игги его до небес превозносит. Вон, лезет ботинок поцеловать. А Марк его – по морде. Форменное свинство получится…
– На колени, дети мои! Вознесем хвалу спасителю!
Девицамодификант, помахивая рыжим хвостом, с радостью откликнулась на призыв Добса – и одним прыжком оказалась на коленях у Марка. Обвила шею руками, прижалась грудью, зашептала на ухо сладкую чушь. Хвост ее проник между пуговицами мундира и уже лез под пряжку пояса. Щекотно, подумал Марк.
Он хихикнул, сам того не желая.
Балаган оккупировал Марков стол, притащив недостающие стулья. Бармен Родни достал изпод стойки биту для лапты, утыканную гвоздями. На языке Родни это означало: «Чего изволите?»
– Лучшее пойло для лучших людей!
Глотка у визажиста была что надо. Такой «Центурия, подъем!» по утрам командовать.
– Двойную «Мамочку» всем! Шевелись, бармен! – И без паузы, перегнувшись через стол, жарким шепотом: – Я сделаю тебя знаменитым! Кто, если не ты? Эксклюзив от Игги Добса. Генерал Ойкумена сдохнет от зависти! У нас будет генерал Тумидус.
– Какой контракт? На что?!
– На титул Героя Галактики! – Шустрый язык модификантки облизал Марку ухо.
Перед глазами курсанта Тумидуса промелькнула картина: миллионы богатых бездельников, и все на одно лицо. Обрюзгший Марк. Одышливый Марк. Чернокожий Марк. Морщинистый старикан Марк. Марк – юнец из высшего света. Модные костюмы – пародия на форму либурнариев, с фазанами в петлицах. Десять процентов прибыли – и вечный позор на весь военный флот Помпилии! Герой Галактики живо представил себе реакцию дисциплинарлегата Гракха. Мнение обердекуриона Горация по поводу. Глумливый восторг Катилины. Гнев отца на презентации «Моей войны». Разве что дед, с его клоунским прошлым, оценил бы ситуацию по достоинству.
Застрелюсь, понял Марк. Клянусь честью, застрелюсь.
– Я не согласен! – закричал он.
– Почему, котик? – изумилась хвостатая оторва.
Ответить Марк не успел.
– О, цирк на гастролях! Клоун клоуна видит за два парсека. Верно, Тумидус? Да ты целое созвездие вокруг себя собрал! Браво!
Стоя в дверях бара, Катилина аплодировал. За спиной Маркова недруга надрывались от хохота сокурсники. В сияющих глазах Катилины читалось счастье. Он и предположить не мог, что ему так повезет.
II
– Тумидус? Знавал я одного Тумидуса!
В созвездии обнаружился черный карлик. Когда слепой вудун успел затесаться в компанию, Марк не уследил. Впрочем, приятели Игги приняли карлика как родного.
– Знатную попойку мы учинили на его галере!
«Врет! – вскипел Марк. – Врет, сволочь! Чтобы дядя пригласил на свою галеру этого пьяницу? Сел с ним за стол?! Да он бы его в рабы взять побрезговал… Да, но ято сижу с ним за одним столом?!» – с опозданием дошло до него.
К счастью, курсант Катилина пропустил мимо ушей слова карлика, дававшие такой простор для чувства юмора. Слепец Катилину не интересовал. Марк и тот утратил его расположение. Катилина узрел настоящую цель. Он включил форсаж, распушил хвост и решительно устремился на сближение.
Ради этого он даже нырнул в пасть льва.
Десять секунд, и в нише воркуют двое. Катилина машет бармену, заказывая выпивку, склоняется к вудуни, чтото шепчет ей на ухо… И прелестная шоколадка, вместо того чтобы отшить наглеца, звонко смеется, подетски прикрывая рот ладошкой.
«Шлюха!» – зло подумал Марк.
У тебя нет никаких прав на эту девушку, напомнил рассудок.
Ну и что? – возразила ревность.
Окрыленный Катилина спешил закрепить успех. Он был в ударе! Воздух в нише искрил от мужских гормонов. Кажется, вудуни это льстило. Возле столика возникла пышная официантка с подносом – Родни всегда слал Толстуху Марго к парочкам, балансирующим на грани обоюдной симпатии. Марго наклонилась, открыв взгляду Катилины ложбинку между могучими грудями, поставила поднос – и взвизгнула, получив смачный шлепок по заднице. Прелести Марго сотрясли стол. Из бокалов плеснуло на брюки Катилины, выглаженные до бритвенноострых стрелок, на рукав мундира. На молодую вудуни не попало ни капли.