Дикая магия. Кукла для профессора
Шрифт:
– Она позаботилась о вас? – с надеждой прошептала я.
– Я бредил и был едва жив. Лекарей вызывать было нельзя… Эми все понимала. Она была не такой уж и глупой, как думает Мелисса. Две недели жена от меня не отходила, – желваки заходили на демоническом лице, в голосе появились рычащие нотки. – В те дни и ночи многое поменялось. Я пообещал, если выживу, завязать с арканством. Наши отношения потеплели. Я стал смотреть на жену с трепетом, уважением, благодарностью.
– И?
– И все. Главного я дать ей не смог.
Карпов тряхнул головой и мрачно уставился на меня, будто ожидая, что я начну его разубеждать. Я бы могла, но… Мои методы казались неуместными в сложившейся ситуации.
– Она была мудрой девушкой. Однажды сказала: «Не мучай себя. Ты не любишь, я знаю… Но зато можешь стать мне другом». Так и получилось, – он устало выдохнул, будто испытал облегчение, «сцедив» накопившийся внутри яд, отравлявший все его бытие. – Но этому браку, и без того не слишком счастливому, не суждено было продлиться долго. Эмилия подхватила странную волшебную хворь – неизвестную и смертельную. Я перепробовал все виды медицины, какие знал. А потом изучил новые… И еще… Но не смог ее спасти.
– Вы выяснили, чем она болела? – робко перебила я.
– Магией.
– Разве такое возможно?
– Без понятия… Впервые такое видел. Она была слабой волшебницей, «дикая капля» раскрылась не полностью. Три сестры, но такие разные. Аврелия родилась сильной магессой, Мелисса – эмпом… А Эми была чем-то средним, – Карпов пожал плечами. – Когда я понял, что ее убивает не яд и не болезнь, а сама магия, то попытался излечить от паразита, поедавшего юное тело.
– Магическая хирургия! Вы хотели изъять из крови «дикую каплю»? – догадалась я с неуместным восторгом в голосе.
– Именно так. Не запереть, не приглушить. Вытащить насовсем. Примерно так же, как достал из вас яд гремучника, – ребра тут же заныли от неприятных воспоминаний. – Но ничего не вышло. Капля сопротивлялась, а моего дара оказалось недостаточно. Я растратил весь резерв, сам был едва жив, но… страдания Эми прошли впустую. Мне оставалось лишь смотреть, как она угасает, не способная жить с магией внутри. И винить себя в том, что за свою короткую жизнь моя супруга так и не узнала, что такое быть счастливой… и любимой.
– Бывает, что люди просто не предназначены друг другу, – тихонько заметила я, рискуя вырвать его из воспоминаний и прервать исповедь. – Как вы можете винить себя за отсутствие чувств?
– Забавно… Эмилия говорила те же слова, – ответил Карпов. – Меня преследует мрак, мисс Дэлориан. Я не способен приносить счастье. Я уже загубил одну невинную жизнь, желавшую красивой сказки. Второй раз я этого не повторю. Я не посмею испортить…
– Перестаньте!
– Я и так чуть не стал причиной вашей… – Карпов тряхнул головой, и жесткие волосы застелили лоб. – Мне следовало делать то, что должно.
– Замолчите… – стало невообразимо горько. – Все ведь обошлось!
– Анна… – Он прикрыл черные глаза и несогласно качнул головой. – Вы на улицу выйти боитесь. Думаете, я не замечаю, что снег вызывает в вас панику? Что с Пандоры в тренажерном уже лоскуты слезают? Что у вас руки дрожат, когда вы погружаетесь в воспоминания, полагая, что никто не смотрит?
– Ну и что? Страх уйдет. Это временно…
– Я постоянно думаю… – пробормотал Карпов еле слышно. – Не могу не думать…
Он сделал два шага вперед и протянул ладонь к моему лицу. Зачарованно подцепил прядь с щеки и медленно отвел в сторону, поглаживая шершавым пальцем скулу.
– О чем? – хрип, изданный моим ртом, был вовсе нечеловеческим.
– Что, если бы я не успел? Не нашел бы вас в том снегу?
Его теплая ладонь на мгновенье накрыла щеку, согревая кожу.
– Что, если… Если бы Кавендиш не ушел из той спальни?
Горячие пальцы отстранились от моего лица, и Демон отошел к своей стене.
– Во всем, что с вами случилось, только моя вина. Я и есть мрак, Анна.
– Вы не мрак, Андрей… Владимирович, – борясь с желанием придушить вредного Демона, прохрипела я. – Вы идиот.
– Что? – он картинно хлопнул длинными ресницами, будто всерьез не расслышал.
– Вы – идиот, – медленно, громко и разборчиво повторила я.
Черные глаза напротив опасно сузились. Ладно, с идиотом я перегнула. Дважды. И, кажется, склянками в подвале уже не отделаюсь…
Демон шагнул ко мне, явно желая возразить. И вдруг вместо холода тело окунулось в незнакомый, пугающий жар. Душащий, яростный, обжигающий до самых легких. Чувство, будто сунулась по неосторожности в пламя разведенного камина.
Андрей резко отшатнулся от меня. Так, словно его тоже обдало горячей воздушной волной, опалив кожу. Он стремительно развернулся и в несколько шагов скрылся в чернеющей арке. Я бы предположила там кухню.
Дав ему пару минут перевести дух, я поспешила следом. Что за чертовщина?
Демон стоял в темноте у раковины, мокрый и дрожащий. Я была тоже не прочь умыться ледяной водой – внутренности до сих пор горели.
Трясущейся рукой он плеснул на дно стакана какую-то янтарную муть и залпом выпил. Глянул на меня как-то странно. Затравленно. Обреченно.
Подошла ближе, хотела отвести мокрую прядь со лба – но Андрей отшатнулся, как от мифической гидры. В глазах его был неподдельный ужас. Да что ж такое-то?! Не такая уж я и страшная…
Минуту спустя решилась на вторую попытку. Медленно, осторожно, словно работала в службе отлова магических тварей и наткнулась в лесу на совершенно дикий экзотический экземпляр, я потянулась к нему рукой. Он настороженно ждал.
Ладонь коснулась бледной кожи, смахнула капли с гладковыбритой щеки, скользнула на шею. Карпов не отпрянул. Замер загипнотизированным кроликом. Кажется, даже дышать перестал.