Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана»
Шрифт:
– Она утверждает, что пришла в больничное отделение с миром. А ты на нее напала. Я хочу услышать твою версию. Если дойдет до разбирательства…
Какой-то театр абсурда! Будет еще и разбирательство? Изучат траекторию полета бордовой жидкости в лицо «сердечком»?
– Ты же ректор! Просто закроешь ей рот. Можешь кляп воткнуть, у меня найдется пара ненужных старых носков.
– Я не всемогущий, Анна. Оскорбление члена Большого Совета, знаешь ли… Мне ты можешь сказать. Джин тебя чем-то спровоцировала?
– «Джин», – передразнила я, вспомнив злобный
Я развернулась к двери, ноги едва держали. Не распластаться бы прямо тут, у подножия ректорского стола… Черт бы побрал Мари с ее транквилизаторами и пляшущими перед глазами единорогами.
– Сядь. И благодари профессора Карпова за то, что он успел первым назначить наказание. Формально ты уже искупила свою вину перед госпожой Ловетт, и согласно Уставу Академии, она не может настаивать на исключении. Правда, Джорджина требует подтверждения… от него, – Артур указал пальцем на Роджера. – И нам пока не удалось убедить… господина Вортингтона… оказать содействие в этом вопросе.
В этот момент «господин Вортингтон» (в неофициальной обстановке «засранец Родж») с диким улюлюканьем вмазался в шкаф.
– Я просто набиваю себе цену… Рассчитываю кое-что получить за свою отзывчивость, – с хитрым видом призналось приведение. Роджер плюхнулся мне в ноги, серебристой лужицей растекся по полу и вдруг материализовался позади раскрасневшегося ректора. – Раз уж мне одному приходится защищать эту хрупкую девочку от мрака и негодяев… Негодяек.
Призрак завис над Карповым, и тот бросил в него крайне недобрый взгляд. Другой бы на месте Роджера от страха испустил дух… Но бестелесному дурню терять было нечего.
– Родж, говори, чего хочешь, и давай сворачивать спектакль, – слезно попросила я привидение. – Кофе перестает действовать, я сейчас упаду.
Мне всерьез стало дурно, мигрень усилилась. Я мешком опустилась в кресло для посетителей и сжала ладонями виски.
– Погуляешь со мной, Дэлориан? Ты не смотри, что я прозрачный, я парень хоть куда.
Призрак подлетел к креслу и сделал вид, что уселся на подлокотник. Прозрачной лапой аккуратно дотронулся до моей руки, и по телу пробежал жуткий холодок. Ощущение из неприятнейших, но я собиралась потерпеть и ладонь не убрала.
– Погуляю, Родж. Дай только отойти от транквилизаторов.
– Ты серьезно? Со мной?
Если бы у призраков могли проступать слезы на глазах, они бы это сделали. Он был растроган. Я кивнула. Я планировала исполнить обещание, хотя с трудом представляла себе прогулку с привидением. Краем глаза я отметила, что бровь Карпова поползла вверх, – ну, хоть что-то способно его удивить.
Крестному в затылок влетела теле-маго-грамма, и он тихонько выругался, усмиряя буйную картонку. Я мысленно потерла ладошки: сам придумал дурацкую систему связи, пускай тоже страдает.
– Эйвери… Срочно… – пробубнил Артур, поднялся и деловито направился к выходу. – Не расходиться.
***
– Почему вы не скажете ему правду? – произнесла изумрудная занавеска позади ректорского стола, едва за крестным захлопнулась дверь. С трудом разглядела на ее фоне дриаду – в брючном костюмчике цвета свежей весенней листвы.
– Какую? – переполошилась я, вспомнив с десяток секретов, о которых Артуру лучше не знать.
– То, что наговорила вам неприятная госпожа, – равнодушно хлопнула ресницами мисс Эмеральд и вдруг холодно процитировала: – Маленькая дрянь… Я знаю парнишку… Оказать мне услугу… Ускорим твое превращение в «дестинскую подстилку»…
– Ну у вас и слух! – поразилась я, поперхнувшись от по второму кругу кольнувших откровений.
– Обычный слух. А вот память – и впрямь хорошая, – спокойно и как-то даже лениво бросила дриада. – Лесные нимфы могут склонить к общению деревья, травы, ветра… Воздушные потоки в Академии очень контактны.
– Вы подслушали.
– Я подслушала, – безэмоционально отозвалась Марта. – Я часто это делаю, когда скучаю. Так почему вы не сказали крестному?
– Кто я такая, чтобы портить ему гениальную шахматную партию? Пускай развлекается… А пешки потанцуют.
Холод смачной оплеухой прокатился по щеке – это Роджер гневно всплеснул руками и случайно задел мою физиономию. Я бросила взгляд на призрака: кулаки сжаты, костяшки пальцев… можно сказать, что побелели, хотя на самом деле посинели.
– Я ни на шаг от тебя не отойду, Ани, – сосредоточенно пробормотал он.
– Я слышала кое-что еще. И думаю, профессор Карпов тоже, раз рискнул применить внушение такой интенсивности, – расслабленно заявила нимфа, щекоча пальцами тотемный браслетик и вызывая на нем новую поросль. Мне срочно нужен такой же. Или четки. – Заклятье, которое неприятная дама собиралась применить против мисс Дэлориан. Очень грязное. «Гильотинум Рандомус».
Марта резко махнула макушкой, – будто не желала иметь в своей чистой голове столь гадких знаний и надеялась вытряхнуть их наружу, – и волнистые локоны заискрились изумрудной пылью. Карамзина тонко вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и положила ладони на колени, как истинная леди.
– Она собиралась оторвать мне голову? – безуспешно имитируя спокойствие, поинтересовалась я. Так значит, Демон не комплименты шептал Джине на ушко…
– Вы путаете с «Гильотинум Тоталли», – сухо бросил профессор. Ничего я не путала, вообще впервые слышала эти названия. А вот со словом «гильотина» была знакома со школьных уроков истории. – Заклятье «Рандомус» – нечто вроде «Русской рулетки». Шесть хаотично настроенных невидимых кинжалов. Могут проткнуть живот, полоснуть по горлу… А могут ласково оцарапать ладошку. Никогда не знаешь, легко отделается жертва или истечет кровью за пять минут.