Дикая магия

Изерлес Инбали

– Я тоже кое-что слышала. А еще встречала Зачарованных. Считают, что это Мэйг сделал их такими.

Хайки не сводил с меня немигающих карих глаз.

– Зачарованные?

– Семья Мэйга – настоящая стая, однако она больше любой другой. Зачарованные не похожи на нас. Они не думают самостоятельно… Они просто выполняют приказы Мэйга, как рабы.

В тех лисицах было что-то совсем иное…

Некая гниль под шкурой.

– Мех у них едкий, он пахнет пеплом. А глаза – с красным ободком, и, когда в них смотришь, видишь пустоту. – Я откашлялась. – Кем бы они ни были прежде, теперь от

них осталась лишь оболочка. Надеюсь, твоя семья избежала такой участи.

Морда Хайки исказилась от страха.

– Я не знаю, что случилось. Мои родные исчезли, и виновен в этом Мэйг. Моя семья… Она была не первой. До нас доходили страшные слухи из Болотных земель. А потом тьма навалилась и на нас. Моя семья пропала в один миг… – Хайки вздрогнул, несмотря на теплые лучи солнца.

– Моя тоже, – проскулила я.

Хайки резко повернул уши вперед.

– Их забрал Мэйг?

Я уставилась на свои передние лапы.

– Его слуги пытались… А мои родные боролись. Только брату удалось сбежать. Неизвестно, где он теперь. Должно быть, в Диких землях. Но они такие большие, даже больше, чем Путаница. Я уже несколько дней здесь, а кругом все леса да поля.

– Ты хочешь сказать… Твои родные погибли?

– Брат выжил. И я собираюсь его найти… собираюсь найти Пайри.

– Это ужасно. – Хайки опустил нос и печально глянул на меня.

– Но я не могу разобраться, кто служит Мэйгу, а кто верен Старейшинам. И что все это значит. И потому мне тревожно…

Я сказала это скорее самой себе, чем серому лису… Необходимо было помнить об осторожности.

– А то, что ты устроила с моими лапами…

Я облизнула нос с виноватым видом:

– Извини. Я просто проверяла: вдруг ты один из Зачарованных? У них у всех метка, похожая на смятую розу.

Хайки ответил далеко не сразу. Он принялся расхаживать вдоль камней. Наконец он оглянулся на меня и заговорил:

– Вокруг происходят перемены, Айла. Не хочется о них думать, но… Лисица больше не может жить в этом мире и не обращать на него внимания. Мы с тобой похожи. Оба потеряли родных. А важнее семьи ничего нет… – Он внезапно обернулся, его глаза расширились. – Ты должна пойти со мной к Старейшинам! Они нам помогут. Ты сама сказала, Дикие земли велики – больше, чем способна вообразить любая лисица. Глупо бродить здесь без всякого плана, когда нам так нужны Старейшины!

Он умоляюще смотрел на меня. А я подумала о тех ночах, что скиталась в одиночестве, настороженная, пугаясь всего в этой незнакомой мне земле. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как я разговаривала с другой лисицей, хотя на самом деле минуло лишь несколько дней. Тогда моим собеседником был Сиффрин…

Я попыталась представить себе Старейшин. Можно ли им доверять? Сиффрин назвался посланцем Джаны, а ведь он мне лгал.

Тут меня кольнуло воспоминание: измученная морда Сиффрина, полный боли взгляд, когда похитители тащили его в манглер, навсегда разлучая нас.

И я снова услышала предостережение бабушки: «Не доверяй никому, кроме родных…»

– Мне не нужен спутник, – сказала я и уперлась передней лапой в камень.

Янтарное солнце поднималось над горой. Скоро оно осветит землю, что лежит за ней. И что там? Лес? Долина? В Диких землях, куда ни глянь, повсюду зеленый простор. Кончик моего хвоста стало покалывать. Может быть, у меня нет мудрости Старейшин, зато есть особая сила, которая оставалась секретом для других. Я могла дотянуться до Пайри с помощью джерра-шарм. Наша связь была настолько сильной, что мы обменивались мыслями на расстоянии.

Вершина горы скрылась за облаками. Целый день мог уйти на то, чтобы забраться на самый верх, но, если я поднимусь туда до заката, передо мной откроется обзор на все стороны света. Тогда я смогу позвать Пайри, и он подскажет, куда идти.

Хайки вилял хвостом, как детеныш.

– Но ведь мы оба ищем родных.

У меня пересохло в горле.

– Я ищу только брата, – напомнила я серому лису.

– Да ты только представь! – проскулил Хайки. – Мы вдвоем пойдем через лес и пустоши. Ты сможешь рассказать мне все о Серых землях, а я тебе поведаю истории Нижних Диких земель. А потом мы найдем маленьких кроликов! Их там полным-полно. Ты знала, что они рождаются без меха? Новорожденные – совсем маленькие и такие нежные!

Я нахмурилась, шевеля ушами. Не послышались ли мне где-то внизу шаги? По этим скалам пробираться было не проще, чем по серым камням в Путанице. Зато камни молчали, а вот опавшие листья могли выдать чью-то поступь. Я вытянула шею. Из-за болтовни Хайки трудно было что-то уловить.

– Хотя, как известно, детеныши у мышей появляются круглый год, они все-таки чаще приносят потомство весной и летом, – с жаром продолжал Хайки. – Ты просто не представляешь, как это вкусно! Моя сестра – потрясающая охотница – как-то раз нашла целый выводок. Она просто знала, куда смотреть. Мышата, знаешь ли, рождаются совсем без шерсти. И кролики тоже. Ох, я ведь уже говорил! Может, у бесшерстных нет меха потому, что их молодняк никогда не вырастает? – Он не стал ждать моего ответа. – А еще однажды… – Он умолк: должно быть, заметил выражение моей морды. – Что-то не так? Мама всегда упрекала меня в болтливости.

– Кажется, там может быть…

Договорить я не успела. Из-за камней высунулся бесшерстный, державший длинную коричневую дубинку. Он был слишком далеко, чтобы схватить нас, но его застывшая поза показалась мне угрожающей. Пугало и то, что бесшерстный направил свою дубинку на Хайки.

Грохот оглушил меня. Хайки прыгнул в сторону в тот момент, когда прямо над его головой в камне задымилась щербина. Я почуяла огонь и дым, увидела, как бесшерстный вскочил и погнался за нами, но никакие звуки не проникали в мои уши, их заложило от страшного грома, который издавала дубинка.

Я перескочила через валун и помчалась вверх по склону. Кровь билась в моем горле, я проскальзывала между скалами, одолевала каменные завалы… Наконец, обогнув большую кучу камней, я оглянулась. Хайки бежал следом за мной с перекошенной от усилий и отчаянного крика пастью. У меня в голове все еще гремело, но я наконец расслышала Хайки:

– Беги! Охотник!

Я снова рванулась вверх. Еще раз обернувшись, я не заметила бесшерстного, однако продолжала нестись, не разбирая дороги. Мои лапы легко касались согретых солнцем камней, скользили по гальке, утопали в осыпях.