Шрифт:
Глава 1
Казалось, ей снился чудовищно реалистичный кошмар. Такого просто не могло быть. Дейзи закрыла глаза и ущипнула себя за руку. Почувствовав боль, снова открыла глаза, возвращаясь к ужасной действительности: накануне ночью кто-то вторгся в парк-музей ярмарочных аттракционов. Скорее всего, целая компания хулиганов, сильно пьяных, судя по разбросанным вокруг пустым бутылкам и следам рвоты. Вандалы решили повеселиться по-своему: у лошадок на карусели оторваны хвосты, на боках спреем нанесены неприличные слова. Большие зеркальные окна кафетерия разбиты вдребезги.
Дейзи никогда не отступала
Кто осмелился на такое? Зачем из баловства ломать старинные уникальные аттракционы, уничтожать историческое наследие? Она не могла понять. Дрожащими пальцами она набрала на мобильном телефоне номер полиции, чтобы сообщить о происшествии.
Потом Дейзи позвонила Биллу, своему дяде. Она никогда не тревожила его в выходные, а сегодня была ее очередь открывать парк для посетителей. Дейзи нарушила собственное правило, ведь она не единственное заинтересованное лицо — Билл посвятил парку аттракционов полжизни.
— Билл, это Дейзи. Извини, что тревожу тебя в выходной. — Она проглотила комок в горле, не зная, как продолжить.
— Ты в порядке? Что случилось? — В голосе Билла звучала тревога.
— Вандалы ворвались ночью в музей. Не знаю как. — Дейзи была уверена, что вчера вечером закрыла и проверила все замки. — Много битого стекла, повреждена карусель… — Она больно прикусила губу. — Скоро приедет полиция. Мы не сможем работать сегодня, а может, и завтра.
Ужасно, что все случилось в начале сезона. Музей еле-еле сводил концы с концами, а теперь в бюджете и вовсе образуется дыра. Конечно, они все приведут в порядок, но на это нужно время. Придется внести приличную сумму в фонд страхования, не говоря уже об упущенной прибыли — ведь аттракционы не будут работать несколько дней. Это может отпугнуть постоянных посетителей и тех туристов, которые планировали прийти в музей в будущем. Если число посетителей уменьшится, придется сократить расходы на реставрационную программу. Для Дейзи это означало, что ремонт старинных механических качелей, которым она занималась в последнее время, придется отложить. А там кто знает, не заржавеют ли они безнадежно за это время. И тогда аттракцион «Летающие кресла», столь популярный когда-то, превратится в бесполезную груду металла. А ведь это она уговорила Билла купить качели на деньги из резервного фонда. Теперь Билл может усомниться в ее способности возглавить музей, когда через пару лет он уйдет на пенсию.
Дейзи снова набрала знакомый номер:
— Полиция хочет, чтобы я подписала протокол как потерпевшая. Но они хотят поговорить с тобой тоже. Извини, Билл.
— Выезжаю, милая. — Билл явно старался успокоить ее. — Жди меня через двадцать минут.
— Спасибо. Думаю, надо повесить объявление, что парк будет закрыт несколько дней. Я предупрежу наших сотрудников.
Дейзи убрала телефон в карман и посмотрела на разбитую карусель. Старинный аттракцион Викторианской эпохи со встроенным ярмарочным органом изготовил ее прапрадед. Деревянные лошадки на вращающейся платформе были знакомы с детства — она каталась на них, едва научившись ходить.
Она посвятила десять лет жизни восстановлению парка, превращая его в музей. Ради этого она получила диплом инженера-механика в университете, доказав родителям, преподавателям и сокурсникам, что девушка может стать отличным инженером. Стюарт, ее бойфренд, даже поставил ее перед выбором: он или ярмарочные аттракционы. Для Дейзи выбор был очевиден — ей не нужен был мужчина, который хотел изменить ее. Она знала, что, отвергнув Стюарта, сделала правильный выбор. Теперь он женат, растит детей, которых часто приводит покататься на аттракционах. Он начал понимать ее, но слишком поздно. Дейзи потеряла к нему интерес.
Когда два следующих претендента на сердце девушки оставили ее по той же причине, не сумев заставить отказаться от мужской профессии и заняться «женскими» делами, она сосредоточилась на работе. Здесь ничто не мешало оставаться самой собой. Убедив семью, что намерена продолжать начатое ее предками дело, Дейзи всем доказала, что не боится работы, и быстро завоевала уважение коллег, став хорошим механиком.
Дейзи повесила на ворота объявление, что парк закрыт по техническим причинам, и уже начала обзванивать сотрудников, когда подъехали Билл и его жена Нэнси. Дядя выглядел подавленным.
— Я бы придушил их собственными руками. Не могу поверить, что кто-то способен на такую дикость, — повторял он. — Сколько усилий пошло прахом!
— Я бы превратила их в джем и скормила осам, — вторила Дейзи. — Столько людей хотели провести здесь воскресенье, и теперь они будут разочарованы! Надо позвонить Анне, она придумает, как предупредить всех.
Анна, лучшая подруга Дейзи, была редактором колонки событий в местной газете. Она появилась в парке к началу полицейского расследования с шоколадным тортом и фотографом.
— Торт поднимет настроение, а фотограф сделает снимки разрушений, которые будут красоваться на первой полосе. Мы сделаем твое фото, Дейзи, ты очень фотогенична.
— Разве этого хаоса недостаточно? При чем здесь я? — удивилась Дейзи.
— Говорят, фотография заменяет тысячу слов. У тебя все написано на лице. Пусть люди увидят, как ты расстроена, и посочувствуют.
— Мне не нужна жалость, — упрямо заявила Дейзи, — я хочу получить назад музей.
— Ты его получишь, дорогая, — продолжала утешать Анна. — Вот увидишь, СМИ подхватят новость о происшествии и разнесут по городу. Все узнают, что парк закрыт до конца недели. Представь, для тебя это хорошая реклама. При удачном стечении обстоятельств в следующие выходные у тебя будет вдвое больше посетителей — люди придут просто из любопытства.
— Анна, ты говоришь страшные вещи! — ужаснулась Дейзи.
— Такова человеческая природа, — философски заметила подруга и кивнула в сторону полицейского: — Мне кажется, ты понравилась офицеру. Ну-ка, улыбнись ему. Смотри, какой симпатичный. Лови момент! Много ли холостых мужчин до пятидесяти лет ты встречаешь в своем парке?
— Ты сошла с ума, — засмеялась Дейзи. — Тут такое несчастье, а ты меня сватаешь. Не всем нужен партнер.
— Как хочешь. Тогда я сама займусь им. А ты так и останешься одна со своим котом, — упорствовала Анна.