Дикая Охота
Шрифт:
Через миг к ним мчались уже два снежных вихря, увеличиваясь в размерах, черпая снег прямо с земли. Они и не думали отступать, не думали распадаться на части. Вовсе нет. Они летели к своим жертвам, гудя, как крохотные снежные бури.
— Не помогло, — сухо сказал Гриша и тяжело привалился плечом к сосне. — Капец нам, Леха. Карачун.
Кобылин, не отводя взгляда от вихрей, скользящих по развороченному снегу, похлопал себя по карманам разодранной и прожженной куртки. Припасы были на месте — два больших огненных фонтана, пара мелких, настольных, и даже сохранились палочки фальшфейера,
— Уходим, — выдохнул Борода, поднимая ствол орудия. — Надо уходить, Леша.
Он отлепился от дерева. Коротко щелкнул запал горелки, и перед стволом огнемета вспыхнул крохотный синий огонек — оружие было готово выплеснуть все, что осталось в баллоне.
— Отобьемся, — пробормотал Гриша. — Отойдем к домам, тут недалеко. А там, в ближайшем, найдем новый баллон с газом. Я знаю, в трех домах готовят на газовых плитках, им газовики только что подвезли свежие баллоны. Перезаряжу эту штуку, потом добредем до выхода, там на трассу…
— Нет, — коротко ответил Кобылин, вытаскивая из кармана картонную трубку огненного фонтана. — Надо закончить.
— Куда закончить? Чего закончить? — воскликнул Гриша, не отводя взгляда от вихрей, что медленно, но верно скользили к деревьям. — Леха, надо валить. Потом соберем команду, обмозгуем что к чему, вернемся целой толпой, навалимся…
— К тому времени куча людей погибнет, — отозвался Кобылин, с окаменевшим лицом щелкая зажигалкой. — Да и не выберемся мы, Гриша. Мы знатно покоцали эту сволочь, но если она переведет дух, все начнется заново. Отсюда нас не выпустят.
— И что ты собрался делать? — выдохнул Гриша. — С голой жопой на ежа? Эту хреновину даже огнемет не берет, только отпугивает!
— Яма, — сквозь зубы процедил Кобылин, щелкая зажигалкой, что рассыпала ворохи искр, но и не думала загораться. — Надо завалить яму. Присыпать все это землей. Саня раскопал купель — надо закопать ее обратно.
— Да ты спятил! — крикнул Гриша. — Тут экскаватор нужен! Земля смерзлась, дыра там приличная, а у нас даже лопаты нет. Ты вообще соображаешь, как это делать?
— Как-как, — буркнул Кобылин. — Каком кверху.
Он шагнул вперед и сунул фитилек картонной трубки в огонек на запале огнемета. А когда тот зашипел, занявшись от пламени горелки, Кобылин повернулся к другу.
— Не отставай, Гриша, — тихо попросил он. — Пожалуйста, не отставай.
И вышел вперед, шагнув навстречу снежным вихрям, что неслись к людям. Вслед ему понеслась брань Григория, проклинавшего и деревню, и духов зимы, и Кобылина со всеми родственниками в придачу. Но Алексей не слушал его. Утопая в глубоком снегу, он шагал навстречу двум снежным воронкам, что уже вытянулись в рост человека и подобрались к самой окраине опушки. Когда до них оставалась пара шагов, Кобылин вытащил из кармана вторую трубочку с огненным фонтаном, поджег ее фитиль от первой шашки и ринулся вперед.
Снежные вихри, почуяв добычу, разом прыгнули на человека, посмевшего выйти против них в одиночку. В лицо охотнику ударил тугой холодный смерч, ветер толкнул в грудь мягким кулаком, и свет померк от снежной бури, принявшей Кобылина в свои объятия. Алексея швырнуло в сторону, чуть не сбив с ног, потом в другую. А потом в его руке вспыхнул свет — наземный фонтан, наконец сработал и выбросил длинный язык пламени и искр с гулом, напоминавшим рев самолетного двигателя.
Кобылин взмахнул рукой, и пламя, рассыпаясь ворохом искр, описало круг, рассекая снежные вихри. Шагнув вперед, охотник взмахнул своим огненным мечом крест-накрест, рубя пургу. Ослепительно-белое пламя ревело, сыпля искрами, картонная трубка рвалась из руки и обжигала даже сквозь перчатку, но Кобылин рвался вперед, кромсая пылающим мечом снежные вихри.
В лицо ему ударил поток ледышек, но шапка, натянутая на лицо, защитила кожу. Буран, отступивший было, навалился с новой силой, толкнул в спину, завалил снегом ноги… И в тот же момент полыхнул второй фонтан, что охотник сжимал в левой руке. Заглушая гул пламени, Кобылин заревел и рванулся вперед. Он размахивал обеими руками, кромсая струями огня снежное полотно, что кружилось вокруг него, словно пыталось затянуть человека в плотный снежный мешок. Струи огня хлестали по снежной пелене, рассекая ее, как огненные мечи, заставляя снежные щупальца осыпаться на землю теплым дождем.
Кобылин рубил и протыкал снежные вихри, крутился как юла, не хуже самих вихрей, размахивая огненным оружием, что плавило снег на лету. Когда первый фонтан иссяк, Кобылин отшвырнул опустевшую горячую трубочку и ринулся в новую атаку, понимая, что скоро кончится заряд и во втором фонтане.
Воздев над головой последний огненный меч, что сыпал на его плечи ворохи пылающих искр и выплевывал языки пламени, Алексей рванулся вперед, отмахнулся от нового вихря, одним взмахом проплавил в снежной пелене прореху, шагнул в нее и вдруг вышел с той стороны вихря — на чистое снежное поле. Обернувшись, Кобылин увидел снежное облако, расползавшееся в стороны, как ворох гнилой соломы. Снежинки, не в силах удержаться в воздухе, планировали на землю, тугие струи снега превратились в вялые облачка, что таяли на глазах. Снежные вихри превратились в снежную взвесь — рассыпчатую, талую, что едва заметно шевелилась в воздухе, медленно расплываясь в стороны.
— Ага, — удовлетворенно сказал Кобылин, поднимая вверх плюющуюся огнем трубку фонтана.
Тот коротко рыкнул и потух. Картонка сухо затрещала, выпустила облако сизого дыма и затихла навсегда. Алексей глянул на нее, перевел взгляд на облако снега. Оно, словно почуяв слабину охотника, начало кружиться быстрее, словно пытаясь восстановиться, затянуть в себя побольше снега. Кобылин лихорадочно захлопал по карманам, пытаясь нашарить хотя бы маленький настольный фонтанчик. А облако все наливалось силой, в его центре уже заискрили первые льдинки, а по краям начали роиться снежинки, что поднимались с земли в воздух, притягиваемые духом зимы к самому центру нового вихря.
Шумно сглотнув, Алексей выхватил из внутреннего кармана тонкую трубочку настольного фонтана, щелкнул зажигалкой, щелкнул еще раз — тщетно. Снежный вихрь навис над ним, уплотнился, налился силой, оживая на глазах. Кобылин потряс зажигалкой, снова щелкнул колесиком, а снежное облако налилось оранжевым светом, заискрилось, раздалось вширь… И лопнуло, брызнув в Кобылина огромными теплыми каплями талого снега. Клуб огня с ревом вырвался из снежной пелены, разметал остатки вихря, лизнул морозный воздух и схлопнулся. Перед Кобылиным остались только крупные хлопья снега, что медленно осыпались на почерневший от гари снег.