Дикая Охота
Шрифт:
— Кто?!
— Шпана в спортивных костюмах, — смилостивился Кобылин, довольный результатом — вычитанная в книге фраза еще ни разу не подводила, гарантированно ввергая в ступор любого собеседника. — Они тут такой бардак устроили, прямо-таки эпическое сражение. Трупы штабелями.
— О господи, — выдохнула повариха, бросая скалку и хватаясь за сердце. — Все же стрельба! Значит, не показалось! Вот чуяла, с самого утра сердечко так и заныло…
— Значит, тут нет, — неожиданно спокойно подвел итог Кобылин, мягко присаживаясь на соседний стул. —
— Да куда ж там, — забулькала та, — боже упаси. Эти-то курицы что-то про маньяка бормочут, дуры безголовые, а оно вон что…
— Ерунда, — отрезал Кобылин. — Маньяка уже убили.
Тамара Петровна охнула и размашисто перекрестилась.
— Ужасы какие, — прохрипела она. — Прямо как тогда…
— Когда? — резко перебил Кобылин, подавшись вперед. — Когда Ленку зарезали?
— Ага, — шепотом выдохнула повариха. — Тоже жуть была. Я тогда-то помоложе была, да и тут сарай такой был, дискотека, прости господи, и ларек с бухлом. Я стою, с бутылкой значит, а он бежит, весь в кровище, с него течет прям…
— Кто?
— Да Вадим, сатана этакая! Зенки белые, ширнулся дрянью, уже под завязку, Ленку-то по этому делу и пырнул. А за ним — дружки его. И все к моему ларьку. А я онемела, ноги прям отнялись, ни слова вымолвить, ни убежать.
— Понятно, — мягко сказал Кобылин. — Значит, это тринадцать лет назад Вадим убил Ленку? А она-то как, ничего девчонка?
— Ну, шалава порядочная была, чего уж там, — буркнула Тамара Петровна, — но так, в принципе, не стерва, девка добрая, мягкая. За то и пострадала — вечно липли к ней всякие уроды, а она и отшить не могла.
— Не вредная, не мстительная? — перебил Алексей.
— Куда там, — отмахнулась повариха. — Да девка как девка. Сотни их таких тут было.
— Спасибо, — произнес Кобылин. — Спасибо, Тамара Петровна.
Он поднялся на ноги, а повариха осталась сидеть, недоуменно тараща глаза на странного гостя. Она никак не могла взять в толк, с чего это так вдруг разоткровенничалась с каким-то болваном, что с ружьем наготове ввалился в ее святая святых.
— Будьте осторожны, — поддал жару напоследок Кобылин. — Сейчас темное время суток. Если вам дороги ваше здоровье и разум, старайтесь держаться подальше от холла.
— Да уж ни за какие коврижки туда не сунусь, — сказала повариха. — Хватит с меня того раза, когда прям у моего ларька Вадима порешили.
Кобылин, собиравшийся уходить, остановился, словно налетев на невидимую стену. Потом медленно, очень осторожно, обернулся.
— Вадима порешили? — переспросил он. — Это кто же?
— Да дружки его, — отозвалась Тамара Петровна. — Говорю же, догнали его, прям у моего ларька. Озлобились, значит, за то, что он деваху добрую порешил. Попинали немного, а потом — раз! Ножом по горлу. И кровища во все стороны…
— Понятно, — мягко произнес Кобылин, чувствуя, как у него захватило дух от внезапно открывшейся картины. — Большое спасибо, Тамара Петровна. Вы нам очень помогли. Благодарю за сотрудничество.
— Э… — только и произнесла повариха, когда силуэт охотника бесшумно растворился в полутьме зала. Таращась на распахнутую настежь дверь, она так и не смогла понять — что же это было, и кто это был, и почему она чувствует себя так, как будто ее в чем-то обманули. Волшебство разговора по душам закончилось.
Выскочив в коридор, Кобылин, сжав зубы, ринулся обратно в холл, ругая себя на ходу за редкостное тупоумие. Он, конечно, и раньше знал, что детектив из него как пуля из банана, но чтоб настолько… За всей этой беготней он так и не разузнал самое главное — что же именно произошло в тот вечер. А это было важно. Очень важно. Теперь-то он знал наверняка, кто сидит в Алле и кто на самом деле убивает людей. Духов было два — это все и объясняло. И Алексей был готов поклясться, что Алла одержима покойной Леной, а обдолбанный мертвый наркоман бегает по отелю с окровавленным ножом, пытаясь и после смерти отомстить братве.
— Вот же дурень, — обругал себя Алексей, вываливаясь в холл. — Вот болван…
Краем глаза он увидел быстрое движение на лестнице и, повинуясь инстинкту охотника, бросился к ступенькам. И вовремя — по лестнице поднималась Алла. Шла быстро, размашистым шагом, поднимаясь к площадке между этажами. Услышав топот за спиной, даже не обернулась — рванула вперед изо всех сил, и Алексею удалось ее нагнать только в холле второго этажа.
Не церемонясь, он схватил девчонку за плечо, толкнул к стене. Она коротко вскрикнула, ударившись о стенку, вскинула руки, пытаясь сопротивляться, но Алексей ухватил ее за локоть и грубо втащил в распахнутую дверь той самой комнаты, что отводилась персоналу.
Труп охранника скрывался за шкафами, и Кобылин решил, что туда соваться не следует. Он потащил отчаянно брыкавшуюся Аллу к старенькому дивану у стены, что был завален стопками чистого, белья. В пылу борьбы они опрокинули гладильную доску, с грохотом покатившуюся по полу, но Кобылин перескочил через нее и толкнул свою жертву на диван. Больше он не собирался церемониться с этим чудом природы, поэтому едва Алла приподнялась, в лицо ей глянул ствол дробовика.
— Сядь ровно, — в ледяном голосе охотника слышались стальные нотки. — Есть разговор.
Алла медленно повернула голову, склонила ее к плечу, всматриваясь в лицо охотника. Растрепавшиеся волосы упали на белое лицо, скрывая его от буравящего взгляда Кобылина. Девушка, не дрогнув, внимательно осмотрела Алексея, так, словно увидела его первый раз, перевела взгляд на дробовик в его руках, потом медленно выдохнула и откинулась на спинку просиженного дивана, раскинув руки.
Белая блузка, лишившаяся пуговиц после рывка охотника, распахнулась, открывая белоснежные чашечки бюстгальтера и плоский животик, чуть кремовый от еще не сошедшего загара.