Дикая охота
Шрифт:
Птичка в силках
Раненой птичкой Тая выпорхнула из липкого сна. Ей снилось что-то тревожное, кажется, она даже плакала во сне от страха и отчаяния. Так странно, учитывая, что заснула она с совершенно другим настроением. Девушка попыталась потянуться, разминая затекшие за ночь члены, но обнаружила, что не может пошевелиться. Она распахнула глаза, судорожно вспоминая события минувшей ночи.
Тая лежала на кровати, по-прежнему распятая за руки и за ноги, крепко привязанная к изголовью и изножью. Она пошевелилась — свобода действий была минимальной,
— Дар! — Тая позвала охотника, но ответом ей была лишь тишина. — Дар Ветер, ты забыл меня развязать! — девушка снова прокричала в пустоту.
Никто не откликнулся, оборотня в сторожке не было. И только тут Тая осознала величину случившейся беды. Она хотела обхитрить мужчину, увлечь его любовными утехами, но вместо того сама угодила в расставленную им ловушку. Дар Ветер оставил Таю крепко связанной, а сам ушел к Милхарду. То, что оборотень пошел сдаваться, сомнений не вызывало. И его подруга не могла последовать за ним, отговорить, предостеречь… и сама попасться в лапы к коварному магу. Тая закусила губу от отчаяния и принялась елозить по кровати, пытаясь ослабить путы. Но охотник действительно хорошо умел связывать добычу.
Веревки не причиняли боли или неудобства, но дотянуться до узлов Тая не могла. Ей стало страшно. Милхард убьет глупого доверчивого оборотня, а Тая умрет сама от голода и жажды, не дождавшись своего возлюбленного. Но тут взгляд девушки упал на стоявшую возле подушки миску с водой. Если немного приподняться, из нее можно было пить. Неужели, Дар Ветер рассчитывает вернуться позднее и освободить любимую? И чтобы она не страдала от жажды в ожидании его, оставил ей плошку с водой? Вот, глупец! Люди, подобные Милхарду, никогда не упускают из рук добычу, подобную Дар Ветру.
А рядом с наполненной водой плошкой лежал мешочек с адамантами…
Не сразу Тая обратила внимание на хитроумную конструкцию в изножье кровати. От Таиных телодвижение ловко завязанные веревки потихоньку перетирались друг об друга. Если она будет барахтаться достаточно активно, то рано или поздно, ее путы истреплются, и тогда Тая сможет выбраться. Но это займет так много времени! Не меньше половины дня минует, пока веревка порвется! К этому моменту с охотником может случиться все, что угодно! Дар Ветер все верно рассчитал: Тая не сможет броситься ему на выручку сразу, как проснется, а к тому времени, как она освободится, участь самого оборотня и всей обители Илларх так или иначе будет решена.
И Тая заплакала. От досады, обиды и страха за жизнь охотника. Горячие слезы текли по щекам, а девушка упрямо выкручивала руки из умело затянутых ремней. Как он мог так поступить с ней? Она ему доверилась, отдалась вся без остатка. Она ведь даже душу отдала ему в заложницы — он сделал ее оборотнем. А он чем отплатил?
Он в ответ попытался уберечь возлюбленную от роковой ошибки и сохранить ее жизнь…
Дар Ветер не стал прикасаться к тревожному колоколу обители Илларх, достаточно будет простого стука. Наверняка, его и без того выйдет встречать весь временный гарнизон пансиона. После случившегося магики изрядно опасались за свои высокородные задницы, застрявшие в пансионе в окружении опасных тварей.
Охотник постучал. Как он и ожидал, за тяжелыми дверями послышался топот множества ног: из тихой девичьей обители Илларх превратился в лесную крепость, полную солдат и боевых магов. Интересно, они всех учениц собираются спасать отсюда или только тех, кто побогаче и породовитее? А остальных бросят в глуши на расправу оборотням? Дар Ветер скривился: он-то знал, что никакой расправы не будет. После смерти Нортона от руки Дар Ветра стая не решится нападать на человеческое поселение, Гай не настолько смел и кровожаден для этого. Но те, кто засел за стенами обители, этого знать не могли.
Дверь распахнулась, и в грудь охотнику уставились черные дула пары зачарованных ружей. Значит, подготовились к встрече с оборотнями и более того, ждут ее в любой момент.
Дар Ветер поднял безоружные руки:
— Не стреляйте, я один.
Вперед вышел рослый плечистый командир охраны. Он настороженно осмотрел стоявшего перед ним оборотня, внимательным цепким взглядом прошел по окружающим зарослям:
— Какая неожиданная удача, что оборОтник пришел сам, — Рэй надменно скривился, — и избавил нас от необходимости отлавливать его в лесу.
— Мне нужно поговорить с тем, кто у вас главный, — Дар Ветер опустил руки, и державшие ружья солдаты тут же передернули затворы, готовые в любой момент выстрелить в грудь опасному визитеру.
— Я здесь главный, — командир скривился еще больше, — и я не собираюсь с тобой разговаривать. Огонь по моей команде, ребята. Раз, два…
— У меня разговор к вашим магикам, — оборотень скрипнул зубами, стараясь, чтобы на его лице не отразилось лишних эмоций. — Думаю, они расстроятся, если узнают, что ты убил обладателя важных сведений, предварительно не допросив его.
Охотник довольно осклабился, видя, как вытянулось лицо Рэя, но начальник охраны не сдавался:
— А как они узнают об этом? Я велел застрелить опасную тварь, которая пыталась проникнуть в пансион, — лицо командира перекосила гримаса. Он явно пытался решить непростую для себя задачу.
— Со свидетелями что будешь делать? — Дар Ветер ответил Рэю не менее злым взглядом.
Солдаты вопросительно покосились на командира, дула ружей чуть опустились.
— Так я могу войти? — охотник вскинул брови.
— Держать его на мушке, — Рэй процедил сквозь зубы, и ружья тут же вернулись в боевую готовность. — Ганс! — командир проорал кому-то через плечо, — Позови лорда Милхарда и лорда Рама. Тут к ним гости.
Под прицелом двух колдовских ружей Дар Ветра отконвоировали внутрь. Тая, будь она с ним, не узнала бы обитель Илларх. Во дворе больше не звучал заливистый девичий смех, не было видно ни учениц, ни их чопорных наставниц. В пансионе царила напряженная затаившаяся тишина и запустение, его обитатели попрятались по своим комнатам в шоке после произошедшего ужасного пожара и в страхе перед возможным нападением кровожадных оборотней. Таины клубничные грядки, в которые она вложила столько времени и труда, были растоптаны грубыми солдатскими сапогами, ставни учебных классов наглухо закрыты.